Г о л о с Л и з ы. Тонечка, ну что за шутки? Открой!
Т о н я (Лизе). Лиза, я сказала: мне они не нужны. Делай с ними что хочешь!
С е р г е й (шепотом). Ни в коем случае! Заставьте ее отдать! Иначе я сделаю это сам!
Г о л о с Л и з ы. Одумайся, Тонька!
Т о н я. Нет!
Г о л о с Л и з ы. Я их под дверь… Видишь?
Т о н я. Получай обратно! (Наклоняется, выталкивает обратно.)
С е р г е й. Что вы делаете? Это мамин подарок!
Г о л о с Л и з ы. Последний раз подсовываю! Иначе пойду в милицию их сдам!
Вновь появившиеся из-под двери серьги Сергей выхватывает и забирает.
Испугалась? То-то! Советую тебе не ханжить, а то и правда в старых девах останешься! За принципиальность нынче дешево платят!
Слышен ее смех, удаляющиеся шаги по лестнице.
Т о н я. Объясните — зачем вам все это?
С е р г е й. Неужели вы до сих пор не поняли? Я в таком долгу у вас… Снимите с меня эту тяжесть… Эта вещь — ваша по праву. Елена поймет… Должна понять… Как женщина… Как будущая жена, наконец!
Т о н я (отшатываясь от Сергея). Так вы… вот о чем?
С е р г е й. Да, да! Пусть мама не знакома с вами, она была бы на моей стороне! Всегда мне говорила: человек счастлив лишь тогда, когда свободен, а свободен он, когда никому не должен! Плати свои долги! Не сопротивляйтесь, умоляю вас.
Т о н я. Извинитесь перед вашей мамой, но очень прошу вас… Заберите эти серьги — и уходите скорей!
С е р г е й. Но объясните же мне…
Т о н я (чуть не плача). Не могу ничего объяснить, если вы сами не понимаете! Уходите, пожалуйста, очень прошу!
С е р г е й. Но поймите, быть в долгу у бескорыстия — самый тяжкий вид рабства! Не серьги — так помогите же мне, подскажите, что я могу сделать для вас? Мне работать надо!
Т о н я. А обо мне вы подумали?
С е р г е й. О вас? (Запнулся.) Хорошо! Вы заслужили, чтоб я был откровенным с вами! Должна быть написана статья о том, как варвары-кооператоры испортили ценный памятник архитектуры, то есть церковь, где вы устроили свою контору и склад! Только благодаря вопиющей небрежности вы оказались ее хозяевами!
Т о н я. Неправда! Мы ремонт капитальный провели, крышу сменили!
С е р г е й. И исказили весь архитектурный облик! Купол вам мешал — купол долой! В алтаре дверь пробили! В общем, вели себя, как положено себя вести торгующим в храме!
Т о н я. Не храм он давно!
С е р г е й. Все равно — художественная ценность, завещанная нам предками! По преданию, тут, знаете, какие мастера работали? Ученики великого Дионисия, братья Черные, старшего звали Симон, младшего — Третьяк… Их искусство, как в летописи сказано, «бысть лепо, чюдно и зело украшено».
Т о н я. Да нет уже там никакого искусства!
С е р г е й. Есть! Вернее, должно быть! Под мелом, штукатуркой или в каком-нибудь углу заваленном! Да взять хоть бы ваш знаменитый несгораемый шкаф! Он так тяжел, что, ручаюсь, ремонтники его ни разу не сдвигали, и за ним вполне может оказаться кусочек солнечной живописи братьев Черных! Короче, церковь должна попасть в другие руки! Ей должен быть возвращен прежний облик! Если удастся хоть частично открыть роспись — ее нужно восстановить! Представляете, как все засверкает, запоет? Ваш поселок получит свой художественный центр! Выставки, концерты, смотры, туристы…
Т о н я. Это все в статье написано?
С е р г е й. Пока еще нет, но должно быть!
Т о н я. А нас куда?
С е р г е й. Не знаю… Вероятно, вы должны найти себе какое-то другое помещение… Построить специально…
Т о н я. А знаете, какие это деньги? Откуда мы их возьмем? Тот, кто писать собирается, представляет себе это? Вы с ним знакомы?
С е р г е й. Дело в том… Писать эту статью должен я…
Т о н я. Вы? Не знала я, кого вытащила! Все шишки на меня теперь повалятся! Отписываться, переписываться. Работе — конец! Что же делать? Спасибо хоть, что сказали… Надо наших всех поднять… В области… В Центросоюзе… Ведь сколько лет прошло… Новое помещение строить…
С е р г е й (вдруг охваченный мыслью). Слушайте! Слушайте! А что если… В конце концов, сколько памятников у нас без внимания остается… Ничего — живем… Нашел! Уж от этого вы, надеюсь, не откажетесь! Не можете отказаться!
Т о н я. Что с вами?
С е р г е й (торжествуя). А то, что может случиться так, что не будет никакой статьи!
Т о н я. То есть?
С е р г е й. От меня же зависит! Я откажусь! Не буду писать! Это же наша личная с Олегом инициатива! Никто нас не посылал, не просил… Мы — сами! Олег — художник-оформитель, я — журналист-экономист… Чистая самодеятельность… Правильно! Ничего не будет! Живите с миром! Я дарю вам покой! Вы — полезная хозяйственная организация, вы накрыли вашу старушку железом, какое-то время она еще проскрипит. Работайте, не бойтесь! Пусть стоит на месте ваш почтенный несгораемый шкаф! Все остается как было!
Т о н я. Как? А вы?
С е р г е й. До вас еще не дошло? Возвращаю вам долг, себе — свободу! По рукам?
Т о н я. Нет-нет! Что вы! Не надо!
С е р г е й. Чего испугались так?
Т о н я. Какая же это свобода — цели себя лишить?
С е р г е й (пытаясь шутить). Для вас — не жалко!
Т о н я. Не про меня речь! Себя уважать не будете!
С е р г е й. Переживу как-нибудь!
Т о н я. Нельзя с этим шутить! Вы же не такой! Совсем другой!
С е р г е й. Откуда вы знаете?
Т о н я (смутившись). Так… Или неправда?
Сергей хотел что-то сказать, запнулся. Оба замолкают.
С е р г е й (после паузы). Может, вы и правы. Но я вас все-таки прошу…
Т о н я (думая о своем). Что попалась я тогда вам на берегу — извините. Не думала, что дальше так получится.
С е р г е й. Поверьте, что я…
Т о н я. Уедете — забудете. Прощайте.
Сергей не двигается с места.
Уходите, я же вам сказала! Пожалуйста… очень прошу…
С е р г е й. Но не могу же я от вас уйти вечным должником, неужели не понимаете?
Слышны шаги на лестнице.
Г о л о с К о н с т а н т и н а (за дверью). Тонечка, можно к тебе?
Т о н я (Сергею). Брат, Костя…
С е р г е й. Попали… (Подбегает к окну.) Высоко…
Г о л о с К о н с т а н т и н а. Ты у себя, Тоня? Открой же! (Дергает ручку.)
Т о н я (мечется по комнате, шепчет). Что же делать? Что же делать?
С е р г е й (Тоне). Я объясню все вашему брату…
Т о н я. Нет! Ни за что!
Г о л о с Р и м м ы. Тонечка! Открой!
Г о л о с К о н с т а н т и н а. Тоня, я не понимаю… В чем дело?
С е р г е й (Тоне). Я все возьму на себя. Он вас не тронет!
Т о н я (Сергею). Да не за себя мне страшно… убьет он вас! Убьет!
С е р г е й (Тоне). Если вопрос обо мне — я ничего не боюсь! Мне нечего бояться! (Хочет открыть дверь.)
Т о н я. Что вы делаете?
Борьба. Сергей открывает дверь.
На пороге — К о н с т а н т и н и Р и м м а.
К о н с т а н т и н (увидев Сергея). Так вот кто здесь? (Тоне.) Ты — с ним?
Р и м м а (вырвалась из-за плеча Константина). Ай да Тонечка, праведница наша! Других учит, а сама… С чужим мужчиной! В собственной комнате!
К о н с т а н т и н. Да он у меня сейчас… (Идет на Сергея.)
Т о н я (становясь на его пути). Не тронь его, Костя. Сама я во всем виновата.
К о н с т а н т и н. Ты? Ты? Неправда! (Хватает Сергея за воротник.)
С е р г е й. Вы можете делать со мной, что хотите, но скажу вам одно: намерения у меня были самые серьезные, самые честные! Доказательство — серьги, которые прислала вашей сестре моя мать! Смотрите! (Показывает.)
