С а п о ж н и к о в. А кто чуть к рыбам нас не отправил, на дно? (Хохочет.) Шучу, шучу! Похудеть тебе надо, Ваня. Через три дня вернусь — поглядим.
З а т е м н е н и е.
Снова комната.
Б о ч к о в (повторяет, словно эхо). «Похудеть тебе надо, Ваня…» (Вдруг весь передернулся, вытаскивает у себя из-за спины трепещущую серебристую рыбку. Тупо глядит на нее.) «Похудеть тебе надо, Ваня…»
В дверях показывается Л ю б о в ь М и х а й л о в н а.
Л ю б о в ь М и х а й л о в н а. Ванечка… Я так ничего и не поняла… Мне очень страшно, Ванечка… Что случилось?
Б о ч к о в. Погоди, мать, погоди… Не сбивай… (Оттесняет ее, захлопывает за ней дверь, трогает свой живот, словно видит его в первый раз.) Архитектурные излишества… От народа отгородился… (Напряженно думает.) Так и есть… Нашептали уже, накляузничали… Архитектурные излишества — это про кабинет мой в райисполкоме, что дубом отделал, сорок тысяч стоило — так разве я это для себя? Авторитет руководства хотел поддержать! От народа отгородился — неужели это про Вальку, секретаршу мою, что только раз в неделю ко мне на прием пускала? Так разве всех примешь? А над собой работать когда? Вспомнить бы… Все вспомнить… Насчет рыбы — это он к чему? «На дно, говорит, нас чуть не отправил». Когда? Неужели про уборочную он? Хлеб осыпался, а мы на трех машинах на Чистое озеро махнули — целую неделю рыбачили, но ведь опять не для себя — уполкомзага на рыбалку возили, чтоб урожайность снизил… И про это узнали? Неужели пропал? Это что же выходит — вся жизнь насмарку? Работал, ночей недосыпал, трудился не покладая рук… Стоп! Не пропал… Сказал ведь как: «Чуть на дно не отправил!» Чуть! Значит, предупреждает только… «Похудеть тебе надо, Ваня, — говорит. — Через три дня вернусь — поглядим…» (Повторяет про себя на разные лады, как бы желая проникнуть в тайный смысл фразы.) «Похудеть тебе надо, Ваня… Похудеть тебе надо, Ваня…» Похудеть… (Вдруг лицо его озаряется. Он все понял. Убежденно, радостно.) К народу, значит, приблизиться! (Осматривает себя.) Зажирел… заплыл… у-у-у… (Бьет себя кулаками в живот, с порывом.) Федор Тимофеевич! Федя! Были, были упущения — признаю! Клянусь — жизни не пожалею, а вину искуплю! С этого начну! (Показывает на живот.) Через три дня вернешься — здесь ничего не будет! От народа меня не оторвешь. Я — с народом!
Кукушка кукует: ку-ку!
С народом!
Л ю б о в ь М и х а й л о в н а (входя). Ванечка, что с тобой?
Кукушка продолжает куковать: ку-ку, ку-ку, ку-ку…
Б о ч к о в (его нельзя узнать, он — весь энергия, весь — действие). Время… Время!!! День кончается! Еще два дня — и все!
Л ю б о в ь М и х а й л о в н а. Какие два дня, Ваня? Где Сапожников?
Б о ч к о в. Вернется послезавтра. Давай скорей сантиметр!
Л ю б о в ь М и х а й л о в н а. Какой сантиметр? А обед?
Б о ч к о в. Что обед? Что такое обед? Подумаешь, государственное мероприятие… Не до обеда сейчас… Сантиметр… Сантиметр скорее!
Л ю б о в ь М и х а й л о в н а. Зачем он тебе?
Б о ч к о в. Как зачем? Контрольные цифры наметить.
Л ю б о в ь М и х а й л о в н а (в полном изумлении). В спальне он, на рабочем столике.
Б о ч к о в уходит.
Ничего не понимаю.
К о с т я (заглядывает в комнату, шепотом). Мама, скоро? Жрать хочется.
Л ю б о в ь М и х а й л о в н а (Косте). Знаешь, Костя, Сапожников нынче не будет.
К о с т я. Не будет? Ура-а-а! (Обнимает мать, кружит ее.)
Л ю б о в ь М и х а й л о в н а (смотрит на стол). Сколько продуктов — и все зря.
К о с т я. Как — зря? А мы на что? (Усаживается за стол, наливает себе рюмку, накладывает еду.)
Л ю б о в ь М и х а й л о в н а. Костя! Первый! Отец еще не садился!
Входит Б о ч к о в с сантиметром, бумагой и карандашом.
Б о ч к о в (на ходу, про себя). Исходная цифра по окружности сто пятьдесят сантиметров… Обязательства?
Л ю б о в ь М и х а й л о в н а. Ваня, садись.
Б о ч к о в (весь углублен в себя). На сколько же сбавить? Сантиметров на пятьдесят обещать? Нет, мало. Поставим семьдесят.
Л ю б о в ь М и х а й л о в н а. Ванечка…
Б о ч к о в. А может быть, сразу на все сто? Пусть видят — ничего не жалею! Рапортом бы оформить…
К о с т я. Наплюй на начальство, фатер! (Обнимает отца, усаживает его за стол, наливает рюмку, протягивает Бочкову.) Хватай!
Б о ч к о в (приходя в себя). Перекусить? Пожалуй… С утра не евши. (Оглядывается.) А Мила где?
Л ю б о в ь М и х а й л о в н а. Как ушла тогда, так и не приходила… (Накладывает на тарелку Бочкова закуски.)
Б о ч к о в. Зря. Не понимает. (Поднимает рюмку.) Ну, за что же?.. (Любови Михайловне.) Да хватит, эк навалила, куда мне столько? (Пьет.)
К о с т я (дружески похлопывая отца по животу). Ешь, фатер, ешь, не стесняйся. О талии тебе, слава богу, заботиться нечего…
Бочков, мгновенно осознав связь между тем, что делает и что обещал, вдруг резко отодвигает от себя тарелку.
Л ю б о в ь М и х а й л о в н а (зорко следя за ним). Что с тобой, Ванечка? Невкусно?
Б о ч к о в. Да погоди ты — «невкусно», «невкусно»! (Вскочил, про себя.) Вот попал так попал… (Трогает себя за живот.) Вот это влип… Ах, черт возьми… Обещал, называется…
Л ю б о в ь М и х а й л о в н а (продолжая следить за ним). Живот у тебя болит, Ванечка?
Б о ч к о в (раздражаясь от все возрастающего голода). Почему обязательно живот? А голова болеть не может? (Про себя.) Вот попал так попал.
К о с т я (налил еще рюмку, протягивает). Батя, будь человеком! Пей!
Б о ч к о в (Любови Михайловне). Убирай все к чертовой бабушке!
Л ю б о в ь М и х а й л о в н а. Но ты же выпил, Ваня. Тебе обязательно надо поесть. Грибочки, селедочку…
Б о ч к о в (голод приводит его в ярость). Ты мне эти архитектурные излишества брось! Газ в нашей области открыли… Большая разведка идет, а вы… От народа отгородились, к рыбам меня хотите отправить — на дно?
Л ю б о в ь М и х а й л о в н а. К каким рыбам? Что с тобой, Ванечка? (Обнимает, сажает его на диван. Косте.) Помоги отцу…
К о с т я (Бочкову). Может, пойдем отдохнем, тятенька? Говорил — закусывай.
Л ю б о в ь М и х а й л о в н а. Не надо было тебе пить, Ваня. Ты же не привык… (Делает Косте знаки, чтобы он ушел.)
К о с т я. Эх вы… Родители… (Забирает со стола бутылку, несколько тарелок с закусками, удаляется.)
Л ю б о в ь М и х а й л о в н а (Бочкову). Ванечка, что с тобой?
Б о ч к о в (приходя в себя). Ничего вы не понимаете, ничего.
Л ю б о в ь М и х а й л о в н а. Конечно, тебе видней, Ваня… Совсем забыла! Письма тебе из музея Дуняша принесла… Накопились за эти дни… (Передает письма, смотрит на Бочкова.) Из Георазведки.
Б о ч к о в (берет, смотрит на конверты, прячет в карман). Опять, похоже, сумасшедшая эта со своими записками.
Л ю б о в ь М и х а й л о в н а. Какими записками?
Б о ч к о в. Купца одного. В музее будто они… Делать людям нечего! (Взяв ее за плечи, решительно повернул к себе, понизив голос, доверительно.) Похудеть мне надо, мать, в кратчайший срок. Посоветуй — как?
