– Может, еще чего вам принести? Шампанского там, к примеру… – начал он чуть ли не подмигивая Эльдару, но под взглядом помощника радость подрастерял, закончив совсем тихо, когда тот уже приготовился захлопнуть дверь прямо перед его носом:

– А… чаевых не будет?

– Будут. В следующий раз. Когда научишься не трепать языком попусту.

– Может, – начала я, когда спектакль закончился и закрытая створка отрезала от нас кислое лицо посыльного, – стоило все-таки выдать ему немного мелочи? Ну, просто чтобы лишний раз не привлекать к себе внимания?

– Не люблю хамов, – поморщился тот в ответ. – И не люблю их поощрять. Куда это? В кухню?

Корзина в его руках выглядела обманчиво легкой и я вдруг совершенно некстати вспомнила, насколько сильными были его плечи, когда он прижимал меня к себе, утешая. Но тут же неуместные мысли отогнала:

– В кухню, да. Там и разберемся, чем нас будут сегодня угощать.

Угощали, надо сказать, очень неплохо, в чем я особо и не сомневалась – ресторан, где мне удалось договориться о доставке, считался в Ольховене одним из лучших. А вполне демократичные сейчас цены объяснялись просто – хозяин, в отсутствие курортников, предпочитал работать чуть ли не себе в убыток, лишь бы не распускать персонал. Весной, с началом нового сезона, попробуй их опять собери. А то еще и конкуренты переманят…

В общем, как мне рассказывали, идея устроить развоз заказов для местных (по крайне симпатичным ценам) оправдывала себя уже не первый год. И нам сейчас это оказалось более чем кстати – проблему с готовкой можно было считать закрытой.

Эльдар ресторанную кухню тоже оценил, налегая на рубленые котлеты и майонезный салат, от которого я, увы, отказалась вообще. Не потому, что невкусный, совсем даже наоборот, но про такие вкусности еще наша кухарка в свое время приговаривала: «Пять минут на языке, час в желудке и всю жизнь на талии». Судя по объемам самой Катерины, та знала, о чем говорила и не верить ей оснований не было. Потому я предпочла салат другой – с парниковой капустой, и все те же котлеты, оказавшиеся и в самом деле выше всяких похвал.

– Сдается, мне за такую работу вам еще и приплачивать придется, Елизавета Андреевна, – выдал Эльдар чуть позже, отодвигая опустевший широкий стакан из-под панакотты. – Интересно, где они в такое время малину умудряются доставать?

– Замороженная, – пожала я плечами. – У них там хорошее оборудование, я глянула.

– Как механик? – немедленно насторожился тот.

– Нет конечно. Странный вопрос. Неужели я где-то дала повод заподозрить себя в глупости или неосторожности?

– Нет, конечно, – Эльдар умудрился попасть мне точно в тон и улыбнулся – хорошо, по-настоящему. Так, что не ответить ему тем же оказалось невозможно:

– Я просто полюбопытствовала и мне не отказали в этом небольшом капризе. Кстати, насчет механики… Стемнело уже, пойдем, все-таки посмотрю твой протез. Но сначала ты поможешь мне с Уви, там подержать кое-что нужно, пока я буду работать. Ну и разговор как раз закончим – решим, что нам делать с сегодняшними открытиями.

– Делать? – бросил он на меня свой привычный косой взгляд, поднимаясь из-за стола и складывая посуду в корзину – завтра, когда принесут новую, эту заберут обратно в ресторан. – Нам?

– Конечно. Или, полагаешь, узнав такое, я теперь останусь в стороне?

– Ну, поговорить-то, конечно, можно…

Прозвучало оно не то, чтобы недоверчиво, а скорее с явным подтекстом – мол, тебе в такие дела лучше не соваться. Но немедленно кидаться в спор и начинать что-то доказывать я не стала – разговаривать о подобных вещах нужно не впопыхах. Успеется еще. А сейчас лучше доделать начатое – прибор Эльдара и моего Уви, тем более что и осталось там чуть ли не самое простое. А вот потом возьмемся и за сложное. В смысле, за протез.

Я вообще не была уверена, что без стенда и специального инструмента смогу хоть что-то с ним сделать. К тому же отец не зря считался одним из лучших специалистов в своей области, мне до его ювелирно-тонкого уровня взаимодействия одновременно с живым и неживым было еще ой как далеко. И все равно, попытаться стоило. Мало того, что это было своеобразным вызовом, так еще и руки очень соскучились по такой работе – последнее время перепадала она мне не часто. Точнее, не перепадала совсем.

Вернувшись в холл, я первым делом подпитала силой очки и убедившись, что все с ними в порядке, скрытые функции снова работают как нужно, протянула Эльдару.

– Чем мне теперь рассчитаться? – вроде и шутливо, но одновременно настороженно поинтересовался тот.

– Помощью, конечно, – хмыкнула я. – Разве не для этого вы наняты, господин помощник? Начать можете прямо сейчас.

Поставив Уви на стол, я осторожно приподняла узкую, малозаметную крышку у него на боку, и попросила:

– Вот так придержи. Ровно так! Не выше и не ниже. Хорошо, да. А теперь замри, пока я поработаю. Не стенд, конечно, но сойдешь.

Отвечать Эльдар не рискнул – действительно замер, словно чего-то опасаясь – то ли помешать мне, то ли самого процесса. Впрочем, страшного или даже зрелищного ничего в нем не было. Осторожно просунув пальцы в получившуюся щель, я на несколько минут тоже замерла, а потом выдохнула, вытаскивая руки обратно:

– Ну все. Можешь отпускать. И опускать его на пол тоже. А я сейчас немного дух переведу и займемся тобой.

– Уви, сначала кухня, – распорядилась я, когда механизм, оказавшись на полу, приподнялся, распрямив свои паучьи ножки и тоненько пискнул, давая знать, что готов к работе. А увидев, что тот начал вращаться вокруг своей оси, пытаясь сориентироваться в новом для себя месте, слегка помогла: – Левее. Еще левее. Да, вот так. Кухня за этой дверью. Закончишь там – займись остальным. К подробной ориентации, с датчиками, приступишь ночью.

Механизм пискнул еще дважды, давая понять, что задание принято, и резво засеменил, куда сказали.

Эльдар, чудом удержавшись, чтобы не шарахнуться в сторону, проводил его слегка ошалелым взглядом:

– Никогда не слышал, что ваши механические пылесосы так могут.

– Это не совсем пылесос, – усмехнулась я, глядя на его реакцию. – Это Уви. Он кроме этого еще очень много что, потому как единственный в своем роде. И для меня уже почти домашний питомец.

– Эксперимент? – когда механизм скрылся в проеме двери, помощник ощутимо расслабился.

– Эксперименты, скорее, – я посерьезнела. – Почти пять лет постоянной работы и улучшений. Даже я теперь не скажу, насколько он уже живой, а насколько все еще механизм.

– Н-да… – выдал Эльдар излишне задумчиво. – Кажется, я теперь могу понять тех новых луддитов, что призывают полностью уничтожить эту вашу ересь. Если у сильной механики такое будущее… Даже мне уже страшно.

– А это, – поджав губы я кивнула на его протез. – Тоже готов уничтожить?

– Нет, – передернулся тот, похоже, представив себе, как оно будет – совсем без второго глаза. – Я же не сказал «могу согласиться». Я сказал «могу понять».

– То есть от своей личной ереси отказаться ты все-таки не готов? Несмотря даже на испуг?

– Нет, – повторился тот, не раздумывая ни секунды.

– Ну, тогда прошу вот сюда, – показала я на свой стул, с которого встала. – Будем разбираться, что с ней не так.

Усадив Эльдара как можно ближе к свету, я жестом попросила его поднять и развернуть лицо так, чтобы луч от лампы падал куда нужно и сквозь снова пристроенную на голове лупу заглянула в механизм протеза.

– Что ж, – выдала я через несколько минут, – могло быть и хуже. Лезть туда без специального инструмента я не стану, да и совсем уж острой необходимости в том нет, просто подпитаю силой. Думаю, пока этого будет достаточно. Сколько таких процедур ты уже пропустил?

– Три, – ответил тот, стараясь не шевелиться. – Как минимум.

– Н-да… Странно, что он еще хоть как-то работает. Лишь потому, похоже, что отец всегда все делал с хорошим запасом прочности.

– Ты и тогда ему помогала? С этим протезом?