– Ты бы хоть позвонила, – бурчит добродушно, а на лице мелькает глупейшая улыбка. Но Глебу удается ее спрятать и напустить серьезности.

– Так мы же договаривались, – мурлыкаю довольно и, отправив Аньке сообщение, поднимаюсь из кресла.

– Прошу, – пропускает меня вперед Агурский.

И как-то странно дергается, когда в кармане пальто раздается дребезжание сотового.

Странно-странно! Особенно учитывая, что свой айфон Глеб сжимает в руке. Набравшись наглости, отправляю два сообщения. Роберту и Аньке. И снова дребезжит где-то сотовый. Но Агурский не торопится его вытаскивать.

– Заканчивай переписываться, – предупреждает строго. – Если есть дело, излагай. Вон, полная приемная народа.

– Просители-посетители, – хихикаю весело и, отправляю Ане еще одно сообщение. – Глеб, – заявлю с ходу, – одолжи мне полмиллиона. Наличкой. Чтобы никто не знал. А я через пару недель верну. А то в этом месяце весь лимит в ноль выгребла.

Вижу как в изумлении вытягивается лицо Агурского. Но он быстро берет себя в руки. Откинувшись в кресле, смотрит внимательно.

– Хорошо, – кивает коротко. – Я задам тебе несколько вопросов и поставлю одно условие. Если ответы меня удовлетворят, сможешь прямо сейчас получить заём. Договор подпишем. Но он никуда не пойдет. Сама понимаешь, отчетность.

– Давай, – соглашаюсь легкомысленно. Ну какие еще условия и вопросы? Я вас умоляю!

– Тебя кто-то шантажирует? – серьезно и спокойно спрашивает Глеб.

– Нет, – передергиваю плечами.

– Подсела на наркоту?

– Да ты чего, Агурский, с дуба рухнул? Конечно, нет, – подскакиваю возмущенно.

– Нужно дать взятку?

– Тоже в молоко, – вру не краснея.

– Тогда на что тебе такая сумма? – интересуется обалдело. – Только не говори, что на новую сумку от Фурлы. На нее бы  и Платон ссудил.

– Тебя не касается, – цежу недовольно. – Давай свое условие.

– Отдай мне Анин паспорт, – резко заявляет Агурский и я чуть со стула не падаю от неожиданности. – Сейчас, Стелла. Я знаю, он у тебя, – давит он буром.

– Ты все-таки подглядывал, – замечаю разочарованно. И понимаю, что попала… И если паспорт мне ссудит любая знакомая девчонка, то деньги так легко найти не удастся.

Аня, прости, дорогая! Но у меня нет другого выхода.

«Можно остановиться, – подсказывает здравый смысл. Но когда бы я прислушивалась к нему?

Раздумываю минуту-другую. И шмыгнув носом, лезу в сумку.

– На! – двигает через стол паспорт . – Деньги дашь, или продинамишь? – спрашивает понуро.

– Конечно. Я же обещал, – возмущается Глеб. Самый честный человек на планете. И чего Анька ломается. Не понимаю. – Только, Стелла… давай договоримся…

– Ну, что еще?

– Если влипнешь в историю с этими бабками, придешь ко мне. Поняла? – рыкает строго.

– Да, конечно, Глеб! Ты самый лучший! – тараторю я и, радостно подлетев к Агурскому, чмокаю в щеку. – Все будет сасно!

– Ладно тебе!  – усмехается Глеб. – Вовремя внеси сумму. И никто ничего не узнает.

«Ну не сволочь ли, – мысленно вздыхаю я, завороженно наблюдая как в пересчетной машинке мелькают красные купюры.  А сложив свои сокровища в шоппер, снова бодро иду пешком через площадь. И плюхнувшись за руль собственной тачки, пишу сообщение бывшей сокурснице.

«Ната, хочешь заработать? Есть шикарное предложение!»

Костя

По дороге в аэропорт Мале мы с Юлькой мало разговариваем. Вернее, она смотрит на меня как нашкодившая собака и никак не может понять, от чего хозяин сердится.

Да я и не сержусь вроде… Просто решил поставить точку в наших отношениях. Почему? Надоело! Не люблю я этот театр юного зрителя. Хочется наконец вздохнуть и жить полной жизнью, а не участвовать в очередной постановке. Имитации восторга, оргазма. И, наверное, остальных чувств, включая ту самую волшебную любовь, в которую я на фиг не верю.

Вот только Юля пока сообразить не может, что все кончено. Блондинка, блин…

– Ты из-за Глеба расстроился? – спрашивает она тихонечко. В глаза заглядывает. Накрывает своей ладошкой мою  руку и тихонечко вздыхает. Видимо, так выражают заботу и беспокойство в тех сериалах, которые она смотрит практически все время. Вроде молодая девчонка… А туда же!

– Конечно, – киваю я коротко. И всем своим видом показываю крайнее раздражение. И пока не объявили посадку, поудобнее усаживаюсь в кресле и закрываю глаза.

Есть о чем подумать! Но как ни жаль мне Агурца, попавшего в СИЗО по сфабрикованному делу, помочь я ему ничем не могу. Своих безопасников предоставил в полное пользование. А больше никак.

Мысли плавно перетекают на работу. И в груди снова закипает злость на сисадмина Женьку Карташова. Животное! Пакостник гадский! Нет, чтобы свои половые трудности решать за пределами Иван-города! Так эта сволочь употребил мою Дашку! И когда я на свадьбе этих двух придурков пообещал оштрафовать жениха за порчу главного административного ресурса компании, все рассмеялись. А я и не думал шутить, мать вашу!

– Ты себе замену нашла? – отправляю сообщение Дашке.

– Да, все в порядке, – не сразу приходит ответ. – Выбрала очень толковую девочку. За неделю ввела в курс дела. А с понедельника уже ложусь в больницу.

– Погоди, – останавливаю помощницу. – Задержись еще на пару недель. Вдруг эта девица не справится.

– У меня ПДР в следующую пятницу, Константин Иванович, – быстро печатает Дарья. – В понедельник госпитализация. Это крайний срок.

– Что такое ПДР? – поворачиваюсь к Юле.

– Что? – вспыхивает она. – Предполагаемая дата родов. А тебе зачем, Котик?

– Просто интересуюсь, – отмахиваюсь как от надоедливой мухи. И услышав, как объявляют наш рейс, подскакиваю с места, на ходу печатая сообщение своей незаменимой помощнице.

– Даш, попробуй оттянуть этот ПДР. Договорись с кем-нибудь. Травки попей.

– Это невозможно, Константин Иванович! – присылает кучу смайликов Даша. – Но не беспокойтесь! Ната очень ответственная девочка. Она вам понравится.

«Да гребись оно все конем!» – думаю я, наблюдая, как самолет поднимается над голубой лагуной. Мелькают маленькие островки, сплошь уставленные темными домиками. Чуть дальше реют белоснежные паруса яхт.

– Очень красиво, Котик, – воркует Юля, вцепившись красными ногтями в мою руку. – Мы же еще сюда вернемся? Пообещай мне!

И снова эти глаза, как у кота из «Шрека».

– Посмотрим, – киваю односложно. Объяви я сейчас о разрыве, эта дура весь перелет будет рыдать, умолять передумать, театрально закатывать глаза и звать на помощь весь экипаж.

Ну как объяснить  чокнутой бабе, что я не верю ни одному ее слову? И когда она клянется в любви, и когда, имитируя оргазм, стонет «ты мой супербог, Ко-о-тя!». Но даже зрачки не расширены и пульс нормальный.

Если любишь притворяться, девочка, сходи на курсы актерского мастерства. И только потом прыгай в койку к мужику.

Снова выглядываю в иллюминатор. Лениво любуюсь облаками, окрашенными заходящим солнцем. И откинув затылок на подголовник, снова думаю о Дашке.

Коза! Как же не вовремя рожать надумала. А еще декрет… Ну на фига? Плохо жилось, что ли?

– Новую помощницу СБ проверила? – печатаю, как только самолет приземляется в аэропорту Бангкока. И тут же получаю сообщение от Женьки.

– Девка классная, Иваныч. Красотка такая! Тебе понравится. Такая, знаешь. Из серии «Я-бы-вдул!» По СБ все чисто.

– Ты уже вдул, спасибо! – отсылаю с десяток разгневанных дьяволов. И в ужасе смотрю на часы. Дома сейчас два часа ночи. Дашка наверняка устала и спит. А я тут со своими вопросами. Ладно, на месте порешаю.

И после очередного «Котик!» переключаю все внимание на Юлю. Благо нам в Тае тусить только два с половиной часа. В город не выйдешь. Зато можно купить побрякушку в ювелирном и красиво попрощаться.

– Давай зайдем, – киваю я на первый попавшийся бутик.

– Зачем? – изумленно таращится на меня Юлька.