– Метелкина, дура, ходила устраиваться в «Иван-город». Говорят, самому Исаеву требуется личный помощник.

– А требования?

– Знание делопроизводства, разговорный английский, приятная внешность. Вот по двум пунктам Метелкина подошла, а третий подкачал, – зло смеется девица. И ей таким же противным хохотом вторит другая.

«Стервы», – морщусь я. – «Слава богу, у меня подружки хорошие. Особенно Анютка! Всегда выручит. Классная и самая любимая!»

План в моей голове рождается молниеносно. Я давно хочу отомстить Исаеву. Когда-то, пару лет назад, папа предложил ему жениться на мне и объединить бабки. Но гадский Штирлиц отказался. Нет, с папой он вежливо раскланялся. А вот потом в кругу друзей мерзко пошутил. Потом еще где-то плохо обо мне отозвался.

Как будто это я лично к нему набивалась. По городу поползли нехорошие слухи. Что я бракованная, и мужики от меня бегут. И лучше завязать причинное место узлом, чем взять меня в жены.

Шуточку, конечно, кто-то из доброхотов передал Роберту. Ну и братец мой взбеленился. Хотел даже в бубен Костику настучать. Вот только в последний момент струсил. А я… Как говорил Салтыков-Щедрин, затаила в душе некоторое хамство. Все ждала случая. И дождалась.

Нужно только найти документы. Ну, может, придется подкупить кого-нибудь. Это не проблема. Деньги у меня есть. По требованиям Исаева я подхожу.

Смотрю на себя в зеркало, прикидывая, в каком виде к нему заявиться. Парики и прочая конспирологическая хрень отпадают. Это же не цирк какой-нибудь. Не дай бог, кто опознает!

– Ань, – выйдя из бассейна, звоню я подружке. – Тут такое дело. Я к тебе сейчас подъеду. Когда у тебя репетиция закончится?

Анька, естественно, пытается меня отговорить. Она же продуманная зараза!

– Да ты пойми, – увещеваю я. – План прост и гениален…

– А если вляпаешься? – хмурится Анька, усевшись на подоконник. Достает из сумки бутылку йогурта.

– Будешь? – протягивает мне.

– Пей сама, у тебя обед, – отмахиваюсь я и, открыв принесенный коробок с клубникой, выуживаю ягодку. Отправляю сразу в рот и тянусь за следующей. – Эх, хорошо!

– Да ты пойми, – вздыхаю, прожевав. – Риска никакого. Я по твоему паспорту устроюсь на работу. Они там копию снимут, и я тебе его сразу верну. Отработаю немного в «Иван-городе». Влюблю в себя этого дурака Исаева и свалю. Все! Красивый план, Анечка…

– Ну не знаю, – тянет подружка. – А если он начнет тебя искать? Выйдет на меня…

– Скажешь, что теряла паспорт, и его потом подкинули…

– Стеллс, – вздыхает Анька. – Это какой-то криминал получается…

– Не придумывай, систер, – отмахиваюсь недовольно. – Все ровно.

– Но любая служба безопасности пробьет мои связи и выйдет на тебя. Понимаешь? – запальчиво тараторит Анька. – Это добром не кончится…

– Не каркай, – усмехаюсь я. – Даже если кто-то надыбает нашу дружбу, ну и что? Никто и никогда не разглядит в скромной помощнице Стеллу Щербетову…

– А как ты намерена изменить внешность?

– Наклею нос и усы, – фыркаю недовольно и добавляю заговорщицки. – На время работы в «Иван-городе» я перестану краситься…

– Врешь! – подрывается Анька. И даже йогурт расплескивает из бутылки.

– Ну что, убедила? – спрашиваю устало.

– Возможно, – кивает подружка, вытирая с топа белые пятна. – Но мне слабо верится в успех этого предприятия.

– Спорим? – предлагаю азартно. – Я ставлю штуку баксов на то, что схема выгорит.

– У меня нет таких денег, – печально вздыхает Аня.

– Есть, – мотаю головой я. – Вступишь в наследство после мужа.

– Нет, – закусив губу, решительно заявляет она. – Никуда я вступать не собираюсь. У меня есть сбережения Павлика. Но тратить их на всякие авантюры я не собираюсь…

– Хорошо, – заявляю я. – Если ты проиграешь, то примешь от меня в подарок те ботинки, что мы видели в «Симфонии». Идет?

– Давай поставим по тысяче рублей, –  примирительно улыбается Аня. – Я точно знаю, что ты попадешься, и советую остановиться.

– Иди в баню, Князева, – фыркаю я, называя подружку девичьей фамилией. – На кону две тысячи рублей. Гони паспорт…

– Завтра принесу, – неохотно соглашается Аня и добавляет с испугом. – Слушай, а этот Исаев дружит с Глебом Агурским. А Глеба я стараюсь обойти десятой дорогой. Хоть он и дядька моего мужа. Исаев сразу поймет, кто такая Демина. Он же знал Павлика…

– Его все знали и любили, – тяну печально и, клюнув в щеку подружку, продолжаю настаивать на своем. – Деминых на свете полным-полно. Никому даже в голову не придет сопоставить… И потом ты балерина, а не офисный работник. Никто даже не догадается, Ань…

«Никто бы и не догадался», – поджав коленки к груди, думаю я. – «Если бы дома я не потеряла бдительность. Угораздило ж меня оставить тест около раковины. А прислуга тотчас донесла папе. А у того ума хватило сложить дважды два и позвонить Исаеву!»

Положим, этот момент я не учла. Сама виновата. И что же теперь делать?

«Выйди замуж за Исаева», – советует интуиция. – «Пусть станет посмешищем всего города. Что он там собирался завязать узлом? Пусть завязывает, время пришло!»

Шестью месяцами ранее

– Роберт, у тебя деньги есть? – тихонько, чтобы отец не слышал, спрашиваю брата на званом обеде. Но папа так занят нашей гостьей. Подкладывает ей лучшие кусочки рыбы и даже, забывшись, облизывает пальцы. Уверенно подсекает жертву. Да и сама дамочка не против. Милая пухленькая блондинка. Мне ее даже жалко становится. Сколько их тут перевелось с маминой смерти? Десяток? Три? Не знаю. Не считала.

– А сколько тебе надо? – вопросом на вопрос отвечает брат. – Кое-что наскрести могу.

– Пол-ляма, – шепчу украдкой.

– Ну, ни фига, – задумчиво тянет Роб. – Таких на кармане сейчас точно нет. Подожди до следующего месяца, когда будут платежи по трасту…

– Тогда я и своими смогу воспользоваться, – фыркаю я. – Сейчас тоже снять можно. Только папа узнает…

– Да ему, по-моему, не до нас, – криво усмехается брат и буравит меня взглядом. – Говори, на что такая сумма нужна?

– Мне нужно дать взятку, – светски улыбаясь, сообщаю я. – Тетке в отделе кадров двести, еще по стольнику двум безопасникам. Они данные анкет проверяют. Снять квартиру поблизости. Хозяйка за три месяца вперед берет. И купить на рынке люмпенские шмотки… Должно хватить.

Роберт смотрит на меня внимательно. А затем вздыхает украдкой. Косится на отца с его дамой.

– Их уже пора оставить одних. Папа в этот раз, боюсь, до десерта не дотерпит…

– Десерт ему обломится, – тихо хихикаю я и, отложив салфетку в сторону, поднимаюсь из-за стола. – Папочка, мы пойдем, – пою елейным голоском. У меня что-то зуб разболелся. Роба сейчас к Ирине Александровне отвезет.

– Хорошо, Стеллочка, – папа смотрит на меня расфокусированным взглядом. Как только мы выйдем, сразу потащит свою блонду в койку.

– Это добром не кончится, – недовольно бубнит Роберт, стоит нам выйти из столовой.

– Да пусть развлекается, – беспечно отмахиваюсь я. – Должна быть и у папы личная жизнь. Эта милфа тут долго не продержится.

Брат смотрит на меня недоверчиво, как будто подозревает в тайном сговоре с этой бабой. В глазах плещутся тревога и страх.

– Я вообще-то имел в виду твою аферу с Исаевым. Папа узнает, по репе настучит.

– Да еще все под вопросом, – морщусь я, проходя через холл. Накидываю пуховик, выхожу на крыльцо.

– Когда уже эта зима кончится? – кривится Роберт, становясь рядом. – Надоело…

– Поедем, прокатимся, – предлагаю неожиданно. – Не хочу дома оставаться…

– Давай, – пожимает плечами брат.

И как только мы выезжаем из поселка, выруливает в сторону озера.

– Подожди, – велит, тормозя около маленькой забегаловки с огромными буквами на борту. ШАШЛЫЧНАЯ.

– Куда ты меня привез? – охаю недовольно.

– Сиди, я сказал. Идешь в народ, привыкай жрать простую еду.