Нет. Не мог.

И всё же, даже обессиленный, вымотанный, обескровленный Дланью, Риардон Хатар-Небесный Всадник никогда прежде не испытывал желания подобной силы! Никогда прежде… И никогда больше не ощутит.

Ни с кем иным.

Только с ней.

С бойкой, острой на язык девчонкой из Хвоста. С простой, открытой, искренней… словно глоток свежего воздуха в душный застоялый зной.

Увы. Она и была для него этим самым глотком воздуха.

Вот только не чувствовала, не слышала, не могла распознать своего единственного.

Своего Дракона.

Того, кто предан ей до последней капли крови.

Кто, не задумываясь, жизнь за неё отдаст.

И он не может сделать ни шагу навстречу без её на то согласия.

Без её первого шага.

________________

* Чёрный дракон смерти вернулся в мир в книге «Горничная с секретом» (прим.авт.)

…Алый диск солнца мгновенно вынырнул из лазурных вод Нуна словно спешил отдышаться после ночи, проведённой в тёмных морских глубинах. Первые лучи щедро разбрызгались искрами по ленивым утренним волнам, омывающим мою любимую бухту острова Зелёных Крыш.

Дорога к берегу была выстлана белой тканью и усыпана алыми цветочными лепестками – цвета невесты. На деревьях по сторонам радостно шелестели красно-белые ленты.

Ступая по нежным лепесткам и глядя на возвышающуюся над лазоревыми водами голубую стену священного грота, я дышать забывала, так нервничала перед Клятвой Нуну. Я любила, обожала и боготворила океан с самого детства. Впрочем, как и любая островная девчонка. Мы здесь учимся плавать раньше, чем ходить… Жрицы на этом месте затягивают заунывное Источник Пищи, Источник Жизни… Не знаю, таких глубин мудрости я, как ни старались Наставники в Школе Белых Лотосов, не постигла. Для меня Нун… Это даже не Источник Удовольствия, не тот, кто дарит каждый раз морские крылья, это… Всё. Любовь в самом чистом и концентрированном её виде. Брачные Клятвы на островах произносятся перед океаном и вот эта мысль просто не давала мне почему-то покоя… Всё остальное было безупречным, как говорится, «как у людей», а вот при одной только мысли о Нуне что-то внутри сжималось, словно какая-то трусливая и незнакомая часть меня сопротивлялась предстоящей клятве изо всех сил… И потому я даже была благодарна Зольди за её несмолкающий, щекочущий ухо шёпот.

– Прядильщицы! Как же красиво! Гирлянды из лотосов, ленты, фонарики! Ой, смотри, изумская магнолия! Интересно, кто прислал такой чудный венок? Ах, как же хороша… А вон, смотри, музыканты! Я буду сегодня танцевать, пока ноги не откажут! И пусть моё голубое сарони кружится вокруг вихрем, как у Королевы Метелей! Прядильщицы, какие же нарядные каноэ! Флажки и шарики просто изумительны, Бельчонок! А плот жениха… Отсюда ещё не видно каноэ невесты, но, Белль, это самая красивая свадьба из всех, что я видела! А Джош-то, Джош!.. Как же ему идёт красный! И волосы, зачёсанные назад, и этот коралловый обруч! Прям настоящий альв! Ах, Беллочка… Как же он смотрит на тебя, как смотрит! Кажется, ничего бы не пожалела, лишь бы и на меня так посмотрели… Хотя бы разок… Разочек…

Я улыбнулась кузине:

– Какие твои годы! К тому же можно подумать, на тебя никто не смотрит.

Изольди перехватила взгляд статного широкоплечего кузена Джоша, зарделась и заправила за ухо выбившийся из причёски локон.

– А свадьба твоя будет ещё шикарнее! Вот увидишь!

– Да не надо мне никакой свадьбы, лишь бы встретить такую же любовь, как у тебя, – прошептала Зольди, краснея и не отрывая взгляда от компании разряженных в пух и прах парней, которые со свистом и улюлюканьем спускали на воду плот Джоша. В последний миг жених ловко запрыгнул на самую середину и оттолкнулся шестом от берега.

По традиции жених добирается до священного грота на плоту. Невеста и гости – в каноэ, причём каноэ невесты идёт последним, мимо выстроившихся в несколько разноцветных рядов лодок гостей.

Вслед за Джошем тронулись и остальные. Спустя какое-то время Голубая Бухта наводнилась украшенными цветочными гирляндами и разноцветными шарами лодками и напоминала картинку из чудо-книжки. Видела я эти «живые картинки» в магическом учебнике – он у нас в Школе в единственном экземпляре был, и, конечно, Наставники страсть как тряслись, то есть гордились ценной магической приблудой с откровенно паршивым характером.

Прежде чем прыгнуть в последний чёлн, Зольди помогла мне улечься на дно моей лодки. Каноэ невесты втягивает в грот на увитом морскими цветами канате жених, добравшийся до места священнодействия первым.

– Да пребудут с тобой Прядильщицы, – прошептала Изольди, целуя меня в лоб, то есть в полог, скрывающий лицо.

Хихикнув, она ловко прыгнула в свою лодку и помахала мне на прощание.

– Увидимся на другой стороне, Белочка! Когда ты будешь уже степенной замужней лилэ!

– Зольди, прекрати, – прыснула я под пологом.

– И не подумаю прекращать, достопочтимая лилэ Милабелль Самхая! – смеясь, кузина показала мне язык. Я ответила тем же, только вот вышло у меня не так эффектно. Полог, чтоб его, будь он неладен.

Вскоре мой украшенный бело-алыми цветами чёлн легко соскользнул с берега, подчиняясь рывку Джоша, и, покачиваясь на ребристых волнах, уверенно понёс меня навстречу семейному счастью.

Несмотря на белую ткань, а может и благодаря ей, небо было таким ослепительным, что аж глаза заслезились. Я поспешно заморгала, опасаясь, что краска с ресниц потечёт. К моей досаде, не помогло.

Ещё и соринка в глаз попала! И, как назло, не спешила выходить!..

Согласно правилам, невеста лежит в ожидании своего счастья неподвижно и повторяет нараспев слова Брачной Клятвы. Не дёргается при этом и уж тем более не чешется. Я слышала, что на Головных островах Клятвы даются прямо перед алтарём, в присутствии всех приглашённых: мода, которая пришла на Острова с Большой Земли… Мы же, хвостовые, дорожим традициями предков. Новобрачные произносят самые главные слова в своей жизни перед океаном Нуном. Перед водой. Средоточием жизни, нашей общей природой…

К тому же родители пригласили на свадьбу самого настоящего Скитальца, с умными парящими кристаллами, которые запоминают всё, что видят… и даже Пифию наняли! Для солидности. Правда, папенька считал Пифию блажью, но маман настояла.

– Когда наши внуки и правнуки будут смотреть память кристаллов Скитальца, пусть видят, что свадьбу Милабелль Паскови почтила своим визитом Дочь Оракула!

Так что о том, чтобы быстренько приподнять полог и потереть глаз не могло быть и речи.

– Вверяю себя, своё сердце, свой взор тебе, мой вечный спутник… Вверяю в твои сильные умные руки управление нашим семейным каноэ… Вверяю тебе свои мысли и чувства с большой радостью… Клянусь провести эту жизнь с тобой, заботясь о тебе и сопутствуя во всех трудностях, с достоинством принимая все опасные повороты и подводные течения судьбы, которые Мудрые и Всевидящие Прядильщицы уготовили для нас… Клянусь быть верной и преданной спутницей тебе до конца своей жизни…

Злясь и сбиваясь, я вновь и вновь повторяла слова обета. Соринка же продолжала своё подлое дело. Особенно невыносимо становилось при моргании. Стоило только представить, как откидываю шархов полог и с наслаждением тру многострадальный орган, как в глазу засвербело с утроенной силой! Кроме того, подлая соринка издевалась уже вовсю: она даже стала видна! Крохотное чёрное пятнышко на небесно-голубом фоне! Казалось, оно растёт каждую секунду!

Когда каноэ невесты вошёл, наконец, в грот, пройдя под увитой морскими лианами аркой, я чуть не застонала от облегчения.

Треклятая соринка-проклятье ихтионов сразу исчезла, будто её и не было.