Я с сомнением посмотрела на мощную черную фигуру. За время моих размышлений и злости Розгин успел переместиться к окну и закурить. На светлом фоне окна его силуэт казался еще мрачнее и больше.

Суровый профиль с переломанным носом, твердый подбородок, разворот плеч, как не у всякого рэгбиста… Сложно представить человека, который может заставить  Розгина что-то сделать не по своей воле.

– Простите, – пошла я на попятную, – я была груба.

– Да, были. – Кивнул он и, пока я опять надувалась от возмущения, добавил, – но и я … Переборщил.

Я поняла, что он имеет в виду поцелуй, и покраснела, кажется, до кончиков пальцев на ногах.

Не думать, не думать, не вспоминать…

– Предлагаю вернуться к нашим гостям. – Он докурил, спрятал сигарету в карман куртки, повернулся ко мне. – Можете по минутам пересказать, что произошло. И что они говорили. В точности.

– Да… Но… Вы же … Отказались?

Я спрашивала осторожно, опасаясь, что он сейчас объяснит свое присутствие как-нибудь очень просто, а потом уйдет. И оставит меня одну. В квартире с двумя трупами.

Мне эта мысль показалась ужасной, я вздрогнула и поежилась, обняв себя руками за плечи.

– Меня переубедили.

– Варвара Петровна?

– Да.

– Но… Как?

– Она умеет… Настоять на своем. Так что я теперь в вашем распоряжении. Временно. Пока не решу ваши проблемы.

Судя по выражению лица, происходящее ему вообще не нравилось. Ну, Варвара Петровна…

– Но тогда давайте обговорим вопрос цены сразу.

Вот в этом я была решительна. Потому что не могла гарантировать, что потяну его цену. Учитывая произошедшее. Все, что произошло.

– Какой цены еще? – злобно рыкнул он, – это ты потом с тетей Варей решай!

И, пока я переживала его внезапную грубость, шагнул к двери с телефоном:

– Да, первый этаж. Заходите, дверь открыта.

– Это кто? Полиция?

Я попыталась встать, потому что надо же встретить, надо показания, а для этого хотя бы одеться, не встречать же полицейских в тонком халате на голое тело…

– Я разберусь. Сидите здесь и носа не высовывайте, – скомандовал он и вышел за дверь.

А я осталась, комкая покрывало в кулаках и страшно волнуясь.

И переживая.

И лихорадочно соображая, что же мне делать?

Телефон мой остался в сумке, и невозможно было даже позвонить Варваре Петровне, выяснить, каким образом она принудила этого зверя мне помогать. И что я буду ему теперь должна все же.

За стеной сдержанно матерились мужчины, гремела мебель.

А я смотрела невидящим взглядом в стену и пыталась вспомнить ту уверенную и правильную Ульяну Корееву, что прожила практически четверть века и думала, что все знает про этот сумасшедший мир.

Розгину всегда работа помогала переключиться. Голова забивалась делами, привычно анализировала, выстраивала нужные конструкции. Он начинал холодно и логически мыслить.

И в этот раз помогло.

А то бы не ушла Княгиня долбанная из его рук целой и невредимой. Слишком уж жажда была сильная, а затмение в голове – полное.

Но она смогла как-то его переключить, остановить, а потом и вовсе настроить на нормальный деловой лад. Хотя выглядела на редкость соблазнительной куклой, конечно. Особенно, когда сидела на кровати, в этом своем тонком , нихрена не скрывающем халатике, и таращила на него испуганные огромные глазища.

Но Макс считал себя профессионалом. Во многих вещах. И нрав свой умел обуздывать. Иначе бы уже лежал в земле. Потому что, если такой, как он, не умеет сдерживаться, когда надо, то в конечном итоге ловит пулю, или нож, или еще что-то такое же интересное.

А потому он звякнул ребятам, которые обычно зачищали за ним, когда приходилось работать по заказу, и начал обдумывать ситуацию, старательно игнорируя сидящий в кровати совсем неподалеку соблазн.

Успел он вовремя, это факт.

Перестарался. Это тоже факт.

Но если это простые исполнители, то вполне могли ничего и не знать.

Вели они себя, по крайней мере, не особо профессионально. Насиловать женщину, у которой нужно выяснить информацию… Ну, так себе способ давления. Быдляческий.  Она от ужаса могла наплести любую хрень. А они настолько возбудились, что, похоже, нормально дознание не провели. Выводов может быть много, но все же основной – непрофессионалы. Вполне возможно, быки из этой секты. Дети Неба, мать их.

Пальцы он в любом случае взял и обшмонал, впрочем, особо ни на что не надеясь. Собрал сотовые.

Изучит на досуге.

А пока надо отсюда Княгиню убирать. Не исключено, что еще придут.

А куда?

Эх, тетя Варя, вписала ты в историю! Только женщина так умеет. И попробуй теперь заднюю включи.

Никак.

Он повернулся, посмотрел на Княгиню, вздохнул про себя. Ну вот как с ней быть? Сидит, пялится на него своими огромными глазищами, в покрывало кутается. Ноги свои белые поджимает. Губы кусает натертые. Им, Розгиным, натертые.

Член дал знать о себе совершенно некстати, Розгин разозлился на это все и рявкнул:

– Собирайте вещи, первой необходимости. Чтоб в сумку уместились.

Она подпрыгнула на кровати, глаза стали еще больше. Открыла рот, явно намереваясь что-то сказать возмущенное. Но потом передумала, встала и начала бегать по комнате, собираясь.

А Розгин, на несколько мгновений залипнув опять на мелькающие в разрезе шелкового халатика белые ноги, выругался и вышел из комнаты.

Но у двери задержался:

– И рекомендую вспомнить, какой ключ от вас требовали эти люди.

– Но я не знаю! – она растерянно прижала руки с какой-то тряпкой к груди, – я совершенно ничего не понимаю!

– Зато они, похоже, четко знали, куда шли, так?

– Не знаю…

– Ладно.

Розгин развернулся и вышел на кухню. Мимоходом оценил работу зачистки. Нормально. Конечно, любая экспертиза найдет следы, но кто ее тут будет проводить? Что-то Макс сомневался, что те, кто послал сюда быков, объявят их в официальный розыск.

Он стоял у окна кухни, курил, щурился на полную луну.

– Я готова, но хотелось бы знать…

Он развернулся. Княгиня стояла, одетая в тонкие джинсики, объёмный свитер и держала в руках рюкзачок. Все такое карамельно-ванильное, женское, что ему даже не по себе стало. Если сегодня днем Княгиня предстала перед ним в образе деловой аристократичной леди, и даже нитку жемчуга на шею нацепила, куда там английской королеве, то сейчас выглядела няшной красоткой. Контраст по сравнению с ним охрененный. Ладно, хоть кровь успел смыть в ванной.

– Хотелось бы знать, куда мы едем. А еще я хочу позвонить Варваре Петровне и выяснить об условиях вашей с ней договорённости. Может, они мне не подойдут…

– Да? – он не сдержал скепсиса, очень уж хотелось ее немного на землю приопустить, а то слишком эфемерное существо. Летает тут. – То есть, если вам не подойдут условия, вы останетесь здесь? Откажетесь от моих услуг? И что делать будете?

Она открыла рот, чтоб ответить, но так и замерла, задумавшись.

А Макс, хмыкнув, вышел из квартиры первым, не дожидаясь, пока она догонит.

В том, что она догонит, он не сомневался.

Его машина, старый, потрепанный жизнью, но еще очень даже шустрый патриот, главными достоинствами  которого всегда были его нереальная проходимость и абсолютная неубиваемость,  стоял,  припаркованный в стороне от двора. И до него надо было топать.

А потому Макс немного сбавил ход. И усмехнулся, услышав за спиной топоток и возмущенное сопение.

Не привыкла аристократка, что ее не ждут.

Ну, ничего, привыкай, красотка инстаграммная.

– В машине позвонишь тете Варе.

– Хорошо, спасибо! Но как быть с телами? Надо же в полицию… Это же пределы допустимой самообороны, так?

Княгиня трещала, торопливо перебирая ножками, Макс не отвечал, мрачно размышляя, сколько ему придется это вот терпеть.