Она свернула записку и уставилась на кипу пергаментов, которые накопились за время её отсутствия на работе. «Трейси вообще ничего не делала эти два дня», — раздражённо думала Гермиона, просматривая бумаги. — «Вот, к примеру, результат дообследования магического браслета, тут нужно всего лишь вписать его размеры, но она не сделала даже этого!»

Погрузившись в работу, Гермиона не заметила, как подошло время идти к Кингсли. Она встала и задержалась у зеркала: сегодня она одевалась с особой тщательностью, надев белую рубашку с синей юбкой-карандаш и туфли на невысоком каблуке. Пригладив волосы, выбившиеся из косы, она чуть подкрасила губы. И замерла в нерешительности. Её сковало неприятное чувство: что если Малфой будет вести себя так же, как раньше? Игнорировать её? Это будет очень неприятно, ведь она рассчитывает на внимание.

Секретарь министра кивнула ей, едва Гермиона успела зайти в приёмную:

— Мистер Малфой уже там, можете проходить, министр ждёт вас, мисс!

И Гермиона решительно открыла дверь. Кингсли и Малфой одновременно повернулись к ней.

— О, мисс Грейнджер, отлично выглядите! — кивнул, улыбаясь, министр. — Командировка пошла вам на пользу!

— Спасибо, — выдавила Гермиона, чувствуя, что краснеет, и перевела взгляд на Драко. — Доброе утро.

Малфой с бесстрастным выражением лица кивнул, но было что-то в его глазах такое, отчего в груди всё перекрутилось. Нет, это точно было не равнодушие, напротив, но до чего происходящее сбивало с толку и заставляло руки похолодеть.

Она достала свои отчёты и положила на стол перед Кингсли. Министр как раз читал бумаги Малфоя, сдвинув брови. Гермионе очень хотелось посмотреть в лицо Драко и найти там ответы на свои вопросы, зарядиться уверенностью в том, что он не стал относиться к ней так же, как и до командировки — равнодушно. Но сделать это она так и не решилась. Она видела только его обувь, как всегда, начищенную до блеска, его темно-серые брюки и руку, спокойно лежащую на подлокотнике кресла. Она уставилась на эту руку, боясь поднять глаза выше. Внезапно рука согнулась в локте и поднялась, Гермиона невольно проследила за её движением. Он подпер рукой подбородок, и она подняла глаза, чуть не подскочив от неожиданности. Он смотрел на неё в упор, слегка улыбаясь. Она поняла, что он видел, что она пялится на его руку, и забавляется, вводя её в смятение. Слегка ухмыльнувшись, он отвел взгляд на Кингсли, который как раз сложил бумаги Малфоя и взял отчеты Гермионы. Гермиона тоже отвернулась.

Наконец министр отложил все бумаги, сцепил руки на столе перед собой и внимательно посмотрел на них.

— Итак, сказать, что я не доволен результатом, это ничего не сказать, — начал Кингсли. — К вам, мисс Грейнджер, никаких претензий, но от мистера Малфоя я ожидал, кхм, большего.

Малфой хранил молчание. Гермиона чувствовала себя отвратительно: явиться причиной того, что Драко Малфоя распекают на её глазах это было совсем не то, что она хотела бы испытать. Особенно ввиду недавних событий.

А Кингсли распалялся ещё больше, пытаясь найти ошибку Малфоя в ведении переговоров. Он тыкал в результаты первой аудиенции и уверял, что надо было вести диалог по-другому ещё на этапе первой встречи. Драко изредка отвечал сухо и по существу, не оправдываясь, с бесстрастным выражением лица. Только постукивание его пальцев по подлокотнику выдавало, что он на взводе.

— Мерлин знает, как я скажу об этом представителям монархии! — сокрушался Кингсли. — Они так ждали эту тиару!..

В такой напряженной обстановке прошёл час. Было уже время обеденного перерыва, когда министр наконец отпустил их.

Гермиона вышла из кабинета, не зная, что делать — ждать Малфоя или ему будет это неприятно? Он шёл позади, чуть отставая. В коридоре было много людей, все спешили на обед. Лифт был переполнен, как и столовая, когда они зашли туда.

— Гермиона! — Раздался знакомый голос, и она увидела Блэра, который радостно махал ей рукой, сидя за столиком с Гарри и Роном.

Мимо неё прошелестела мантия. Малфой стремительно прошёл, лавируя между столиками, пока не скрылся в толпе работников Министерства. Гермиона подошла к столику и села. Уилл и Гарри радостно поздоровались, Рон с легкой заминкой, но всё же по-дружески улыбнулся.

— Как командировка, Гермиона? Я получил твоё послание поздно вечером, когда вернулся с вызова! — Блэр не скрывал своей радости от присутствия Гермионы.

Она дежурно улыбалась, кивая, рассеянно отвечала на вопросы.

— Слышал, Малфой облажался? — язвительный тон Рона заставил её перевести на него взгляд. — Надеюсь, что Кингсли его как следует вздрючит за это. Не все этому хорьку по заграничным командировкам кататься.

— Рон! — Гермионе было неприятно это слышать.

— Нет, а что? — не унимался Уизли. — Как будто других дипломатов у нас нет, если заграничная командировка, то каждый раз Малфой!

— Ты не прав, он хороший дипломат, и то, как наши дела идут на международном уровне, во многом его заслуга. — Гарри примирительно посмотрел на всех.

— В любом случае, так ему и надо, что пролетел в таком важном деле, — насупился Рон. — Может, хоть это собьёт с него спесь. Я только не пойму, что вы его защищаете-то?

Гермиона почувствовала, что не может больше оставаться за столиком и поддерживать беседу. Она сорвалась с места.

— Ребята, мне нужно срочно в отдел, я кое-что забыла… — наскоро попрощавшись, она вылетела из столовой, даже не обратив внимание, какими удивлёнными взглядами проводили её удаляющуюся фигуру Гринграсс с Паркинсон.

Конечно, Гермиона спешила к Кингсли. И была весьма разочарована, когда узнала, что он уже отбыл по своим делам до пятницы.

До пятницы! Почему она сразу не сказала ему обо всем? Почему поддалась дурацкому стыду и не написала в своих отчетах всё, как есть? Она поступила несправедливо по отношению к Малфою.

В расстроенных чувствах она сама не заметила, как оказалась у дверей своего кабинета. Там стоял Уилл. Гермиона ощутила что-то похожее на раздражение: ну почему он так навязчив? И тут же остыла: она сама же поощряла его интерес, поэтому парня винить не в чем.

— Всё в порядке, Гермиона? Ты так быстро убежала… — он обезоруживающе улыбнулся.

— Да, забыла кое-что приложить к делу о командировке, — выдумывать что-то не было времени и желания.

— Ясно. — Уилл явно не знал, с чего начать. — Ты пойдешь на праздник, который устраивает Министерство в пятницу?

— М-да, — мысли Гермионы были далеко.

«Может, пойти сразу к Малфою и с ним тоже поговорить? Хотя нет, не стоит…»

— Я ни разу не был на подобных праздниках, ты знаешь, я работаю здесь недавно, — тем временем продолжил Блэр. — Может, ты расскажешь мне, что надевают на такие мероприятия, как рассаживаются?

«Может, отправить Кингсли сову с подробным рассказом?..»

— А? Да… — Гермиона встряхнулась. — Всё просто, Уилл! Мужчины обычно надевают белую рубашку, пиджак, брюки… Раньше устраивали что-то вроде маскарада, но многим это не нравилось, и с тех пор все одеваются, как хотят, по-вечернему. А рассаживаются обычно по своим отделам, но, сам понимаешь, по итогу, все садятся, как хотят…

— Спасибо за информацию! — Он снова улыбнулся. — Увидимся завтра на обеде?

— Хорошо, — рассеянно ответила Гермиона, но Блэр этого не заметил. Они попрощались, и она зашла к себе в кабинет, тяжело вздохнув при виде огромной кипы рабочих пергаментов.

Дни до пятницы пролетели в суете, когда Гермиона пыталась наверстать всё упущенное за прошлую неделю, параллельно обрабатывая плановые задачи. Она наспех обедала с Блэром и бежала к себе в кабинет. Она не задерживалась в столовой, и старалась не обращать внимания на Малфоя. Пару раз он обедал с Гринграсс и Паркинсон, и те раскрыв рты слушали, что он им рассказывает, попивая чай с видом истинного аристократа на торжественном приёме.

В другой раз он сидел со своим секретарём, и та что-то ему выговаривала, постукивая в такт своим словам чёрными длинными ногтями по столу. Малфой, поджав губы, изредка отрицательно качал головой, видимо, не соглашался с ней. Внезапно они вместе посмотрели на Гермиону, и та от неожиданности смешалась и перевела глаза на Блэра, который с воодушевлением рассказывал о работе.