В комнате повисла тишина, прерываемая только далёким пением птиц из сада на заднем дворе поместья.

— Что тебе известно о Сулеймане и Билкис, Гермиона? — нарушил молчание Джарван, и она поняла, что разговор наконец становится содержательным.

— То, что их ещё называют царём Соломоном и царицей Савской.

Одобрительная улыбка сверкнула на его лице.

— У тебя в самом деле хорошее образование для женщины. Я не ошибся в своём выборе. Это значит, что ты быстро уловишь суть.

Гермиона пожала плечами, но глаз не отвела. Пусть не думает, что она сломлена.

— Знаешь, я с детства восхищался легендами о Сулеймане или Соломоне, как вы, европейцы, его называете. Изучал всё, что мне попадалось, искал в библиотеке отца любое упоминание о нём. Он происходил из династии очень сильных волшебников, но знаешь, что интересно? Он получил власть от отца, несмотря на то, что был младшим сыном. Он был великим правителем, и ему была дана власть над волшебными существами, например, джиннами. Он правил огромным царством на юге, которое простиралось до Йемена.

— Зачем ты мне это рассказываешь? — Гермиона смотрела ему прямо в глаза, не показывая, что знает, почему он завёл этот разговор.

— Сейчас ты поймёшь. Так вот, в своих поисках я наткнулся на некоторые его учения, которые с глубочайшим интересом прочитал. Он уважал финикийскую магию, и я тоже изучаю её. Я тоже младший сын моего отца и получу власть над Эмиратами. У меня есть мои люди, есть тёмные артефакты, позволяющие мне пополнять моё состояние.

— В общем, ты хочешь стать вторым Соломоном. Недурно, — с иронией произнесла Гермиона.

— Именно так. У меня есть всё для этого. Магия, деньги, власть. Но знаешь, чего у меня нет?

«Ума?» — хотела спросить Гермиона, но промолчала. Такая дерзость могла не понравиться Джарвану. Он пугал её своими речами, и она подозревала, что он одержим.

Тот же, не дождавшись её ответа, произнёс:

— У меня нет сильных наследников. Тебе известно, сколько жён было у Соломона?

— Семьсот жён и триста наложниц{?}[между прочим, об этом написано в Библии! 😳], — автоматически ответила Гермиона, удивившись, как всплыли эти цифры в голове.

— Да, но лишь одна, Билкис или царица Савская, смогла встать рядом с ним и родить ему сильного наследника. Это был великий маг, который дал магическую силу не одному поколению. И я считаю себя одним из его далёких наследников.

— Одну минуту, Джарван, — наконец Гермиона вступила в полноценный диалог с ним. — Если ты читал эти легенды, то должен знать, сколько сквибов родилось у царя, прежде чем появился тот самый сильный маг. И то потому, что он использовал кулон Билкис.

Джарван серьёзно кивнул.

— Я долго искал этот кулон по всему миру, у всех коллекционеров и даже в музеях. Маглы от незнания какой ценный артефакт попал к ним в руки, иногда хранят подобные вещи в музеях. Но ничего не смог найти. Как вдруг — неожиданная удача! — Магическая Британия пытается его обменять на какую-то там тиару принцессы. Представляешь мою радость? Кулон сам нашёл меня и напрашивался в руки. Да ещё и вместе с невероятно сильной ведьмой, изучающей эти артефакты и планирующей стать невыразимцем! Это был словно знак свыше, не находишь, Гермиона?.. Найти вместе с кулоном ещё и волшебницу, которая может стать матерью моего наследника!

Гермиона внутренне напряглась. Разговор, кажется, подходил к кульминации, как она и планировала.

— И ты хочешь использовать на мне кулон? — Гермиона знала, что он это скажет, и была готова к этому разговору, ожидая удобного случая, чтобы сообщить о некоторых обстоятельствах, почему кулон на ней не сработает.

Тот заинтересованно изучал её с лёгкой усмешкой.

— Я пока не решил. Судя по исследованиям, если на тебя надеть кулон, после рождения ребенка ты долго не протянешь. А мне нужен невыразимец, который будет исследовать и использовать мои артефакты. Поэтому давай условимся так: пока ты делаешь то, что я говорю, и делаешь это хорошо, кулон я на тебе использовать не буду. А если ты будешь ко мне внимательна, может, действительно станешь моей царицей Савской.

Стон разочарования едва не слетел с губ Гермионы. Она надеялась сказать ему, что ритуал включает в себя обязательное условие любви к мужчине, который этот кулон надевает. Билкис не знала, какие страшные последствия ждут её после проведения ритуала, она любила Сулеймана, поэтому кулон сработал как надо. Но теперь это не актуально. Джарвану она нужна прежде всего как невыразимец.

Удовлетворившись её молчанием и, видимо, приняв его за согласие, Джарван продолжил.

— И твоим первым заданием будет артефакт, с помощью которого можно провести тёмный ритуал и устранить моего потенциального соперника.

Гермиона невольно открыла рот. Джарван, глядя на неё, ухмыльнулся.

— О нет, ты неправильно поняла. Твой аристократ меня не интересует. Он не представляет для меня угрозы.

Что-то было не так, и Гермиона ощущала себя, словно её сковали заклятием.

— У меня есть соперник серьёзнее. Младшая жена моего отца беременна, и у неё родится мальчик. А единственным наследником моего отца должен быть я. Ты понимаешь, о чем я говорю, Гермиона?

Она в ужасе смотрела на него. Не может быть. Он предлагает ей убить ребёнка той девушки?

— У меня есть тёмный артефакт, использовав который, можно навести на неё проклятие, и ребёнок родится мёртвым. Это будет твоим первым заданием. Справишься — разрешу тебе свободно передвигаться по дому и иметь личного джинна.

Гермиона судорожно сглотнула.

— А что, если… не справлюсь? — с усилием проговорила она.

— Если не справишься, то придётся искать другой способ. Он всё равно обречён. А вот для тебя это большой минус.

— Но… Неужели жёны твоего отца не имеют охраны, защитных амулетов и прочего?.. Неужели вот так просто — взять тёмный артефакт и использовать его?

— Не просто, конечно. Вот поэтому мне и нужен невыразимец, способный активировать с помощью тёмного ритуала этот артефакт.

— А если я откажусь?

— У тебя нет такой возможности.

Он вдруг поднялся и сделал шаг в её сторону. Гермиона вжалась в каменную стену, сцепив пальцы на коленях. Джарван остановился рядом с кроватью, возвышаясь над ней. Она не смотрела на него, не в силах отвести взгляд от низкого столика, на котором осталась лежать его волшебная палочка.

— Признаться, я надеялся, что у нас с тобой всё будет добровольно. Старался понравиться тебе. Тогда бы не пришлось тебя красть. Я бы официально сделал тебя своей женой, и ты спокойно изучала бы артефакты, изредка сопровождая меня на международных конференциях, — он вздохнул, словно сожалея. — Но когда я прочитал в газетах, что ты на Багамских Островах с этим вашим дипломатом, то понял, что могу тебя получить только так. Но думаю, у нас всё впереди, и мы найдём общий язык, не правда ли?

С этими словами он медленно протянул руку и приподнял её подбородок, чтобы заглянуть в глаза. Она смотрела на него, стараясь не высказывать страха.

Джарван усмехнулся.

— Встань.

Гермиона осталась сидеть.

— Ты хорошо расслышала, что я сказал?

В голосе звучал холодный приказ.

Она молчала. Её трясло от осознания того, что она полностью в его власти. Гермиона медленно придвинулась к краю кровати и встала под его взглядом. Уголок его губ удовлетворённо дернулся, и он провёл тыльной стороной ладони по её скуле вниз, его пальцы ловко расстегнули верхнюю пуговицу её наглухо застёгнутой рубашки. Джарван чуть отогнул воротничок и склонился с явным намерением впиться поцелуем в её шею. Его дыхание обожгло кожу.

Кровь бросилась в лицо Гермионе.

Резко оттолкнув его, она одним прыжком преодолела расстояние до столика, схватила волшебную палочку Джарвана, ощущая прилив магии, направила её на него и выкрикнула первое, что пришло ей в голову:

— Сектумсемпра!

Белый луч полетел в сторону Джарвана, но не такой сильный, как Гермиона ожидала. Палочка не подчинялась ей, и заклятие получилось слабым.