— Уверена? — недоверчиво протянул я, а потом подошёл ближе и устроил на лбу Сары ладонь. — И правда, не горячая! Тогда обезболивающее?
А мы похожи даже больше, чем ты представляешь себе… Сразу вспомнилось, как кошмарно разрывались виски́, когда все одноклассники, и я в их числе, стали свидетелями громкого объяснения в любви. Чего-то большего, чем просто признания…
— Пожалуй, да. Я устала, а от лекарства не откажусь, о чём-о чём, а об этом не подумала, когда вещи собирала, — как-то виновато улыбаясь. Казалось, будь её воля, ни за что бы не стала просить о помощи хоть в чём угодно. — Извини, если напрягаю. Мне это всё и самой… Не очень нравится.
— Ты что, мне в радость, — ляпнул я, не подумав, но Сара, кажется, вообще не обратила внимание. Ну или сделала вид, что не обратила.
Спустившись на первый этаж, зашёл на кухню. Под вопрошающий взгляд отца достал таблетку из аптечки и налил воды в стакан. Выдохнув, замер перед раковиной, а потом окатил водой лицо, пытаясь унять неизвестно откуда взявшийся мандраж.
К чему вообще это всё было? Я проклинал себя за слабость. Больше всего на свете хотелось занести сейчас обезболивающее и уйти прочь, чтобы не находиться рядом, не сходить от этого с ума, не чувствовать себя пустым местом. Но я бы обманул себя, если бы смог пойти наперекор своему подсознанию и такое решение и принял. Тогда бы стало ещё хуже.
Пусть, чёрт, хоть так. Но рядом буду.
— Вот, — вернувшись в комнату, я протянул Саре лекарство и присел на край кровати. — Ты совсем бледная…
— Что-то чем ближе к ночи, тем мне отвратительнее, — она вздохнула. — Всё это — чистой воды бред. Я как думаю, что мама… Что… Чёрт, как так можно было поступить?! С мужчиной своим, со мной… Как?
О’Нилл всхлипнула. И ещё раз. И ещё, пока всхлипы не слились в рыдания.
Опешив, хоть такая реакция измученной девушки-подростка и была вполне естественной, я сел ближе и сгрёб её в свои объятия, пытаясь успокоить. В конце концов, я имел на это право, ведь друзьям не запрещено обниматься?
Шептал ей что-то, что всё пройдёт, что всё хорошо будет, что мама вернётся, хотя, если разобраться, и сам в это практически не верил.
— Я… Я благодарна твоему папе, — тихо-тихо произнесла Сара. — Что приютил. И тебе, что ты рядом… Но мне невыносимо!
— Потерпи немного, милая, потерпи, — я протянул ещё и руку к её ладони, чтобы переплести пальцы.
О’Нилл вздрогнула, но не отстранилась.
— Дерек… Господи, ну зачем ты рвёшь душу и себе и мне вот этим? — прошептала Сара, чуть сжимая мою ладонь, явно намекая на то, что я и без того крепко её обнимал, а в довершение ещё и совсем по-интимному ухватил за руку.
— Сама всё знаешь, — чуть крепче стискивая О’Нилл в объятиях, не намереваясь отступать.
Да гори оно всё огнём!
— Знать-знаю, но от этого не легче… — Сара снова громко всхлипнула. — Неправильно это всё! Не надо…
— Я тоже всё знаю. Всё помню, — касаясь её волос поцелуем. — И не прошу взамен абсолютно ничего. Я просто хочу тебя поддержать…
— Ты так дорог мне как друг! Я не хочу тебя обижать… И я понимаю, что ты всегда рядом, что могу доверить тебе всё. Что плечо подставишь, что могу на тебя положиться, но я… Я… не знаю, как себя вести прямо сейчас! Это очень близко! — О’Нилл выдернула ладонь и слегка отстранилась. — Понимаешь, не хочу усложнять. Я и так чувствую себя хуже некуда из-за этого всего! Моё место не здесь, даже в этой ситуации. Представить себе не могу, что чувствует Майкл, что он может себе надумывать там, пока я здесь, у вас, с тобой под одной крышей… Мне правда дискомфортно!
— Сара, подожди… — перебил я. — Ни за что происходящее в этих стенах до него не дойдёт, никогда. Я не такой, — снова предпринимая попытку взять её за руку. — А он… Если что-то там надумывает или в тебе сомневается, это не очень…
— Не надо судить, — резко обрывая меня на полуслове. — Я понимаю, да, что что бы ни случилось… Чего там, и без этих слов, точно знаю, что ты не растреплешь об этом ни единой душе. Но пойми одну вещь, я Майкла люблю, я никогда и ни за что его не предам… Касаешься, а мне сбежать хочется, — горько прошептала О’Нилл, приподнимая ладонь и демонстрируя мне её. — Я, Боже мой, замужем… Для кого-то это ничего такого. Кому-то и переспать не с мужем нормально! Мне — нет. Даже вот это всё… Пожалуйста…
— Понял. Хорошо, — я плюхнулся на пол и подпёр спиной каркас кровати. — Давай просто о чём-нибудь поговорим. Отвлечёмся, а?
— Ага… — тихо произнесла она и замолчала.
Я же уставился в окно, разглядывая грузные тучи, что еле тянулись по небу, мрачно нависая над городом.
— А ты раньше любила когда-нибудь? — спросил я через какое-то время.
— А ты как думаешь? — Сара усмехнулась и, не дождавшись ответа, продолжила. — Не любила. И даже не влюблялась, симпатий и тех, как таковых, не было. Я и не целовалась до Майкла ни с кем…
— Так вообще бывает? — рассмеялся я по-доброму. — Такая красавица, неужели кавалеров не было? Или в Балтиморе слепые живут?
— Ну почему, кавалеры-то были, но мне не до всего этого было в принципе. Ну, знаешь, балет там, да и вообще… — О’Нилл, кажется, повернулась на бок, судя по характерному шороху постельного белья. — Просто не было такого, чтобы кто-то зацепил. А тут… С первого взгляда. А ты?
— Вот сейчас тоже с первого взгляда. Но и до тебя встречался с девчонкой, было дело, — слегка улыбнулся я. — Ничего такого, о чём было бы интересно послушать.
— Я хочу домой… — невпопад произнесла Сара.
— Дом опечатан, — качнув головой. — По правилам поисково-розыскных мероприятий, на входе висят пломбы, чтобы полиция понимала, что человек, находящийся в розыске, не появлялся по адресу обычного своего проживания.
— Я не уверена, про один и тот же дом ли мы с тобой говорим, — О’Нилл вздохнула. — Я и сама не знаю точно, что за место такое «дом»… В Балтиморе в нашей квартире я не чувствовала себя дома. Здесь тоже… Только вот у Майкла.
— Можешь не продолжать, — перебил я.
— Не думай только, что я это, чтобы лишний раз напомнить или что-то такое, — она протянула руку и коснулась моего плеча в приободряющем жесте. — Здесь, в Сентфоре, я привыкла, что ты всегда меня выслушаешь, поддержишь. Что тебе можно рассказать всё и даже больше. Никогда не осуждал, не гнул какую-то свою линию. Я так ценю это, не представляю даже, как тяжело даётся…
— Прости, но за сегодня уже перебор по разговорам о Тёрнере. Я и от новостей ваших отойти не могу ещё… — я ухватил её ладонь своей и снова переплёл наши пальцы.
На этот раз Сара уже не сопротивлялась.
— Как вот с жизнью только дальнейшей теперь… Поверить не могу, что скоро отец приедет… Что дальше будет? В Балтимор заберёт? Здесь вряд ли останется… Опять переезжать? А там… Я даже не знаю, где он живёт. Да и не готова я всё бросить и уехать! Здесь вы все, вдруг мама ещё… А Майкл, миссис Тёрнер, как так можно? — О’Нилл тихо всхлипнула. — Что вот мне делать?
— Верить в то, что Эммелин вернётся, — вздохнул я. — Помолиться, что ли… У меня бабуля всегда говорила, что если уже не видно просвета, нужно обратиться ко Всевышнему.
— Везёт же тем, кому это и правда помогает, — буркнула она. — Мы вот всегда были далеки от религии, поэтому всё вот это церковное — вряд ли про меня.
— Папа тоже верить перестал, когда моей мамы не стало… — в горле собрался противный ком. — Ну, логично, что и я особо не проникся этими всеми религиозными идеями.
— Видишь, вот тут мы похожи, — Сара качнула головой. — Вообще сложно представить, как люди во что-то такое, божественное, верить могут, когда столько гадости на них сыпется. Как это всё допускается?
— Уж точно, — согласился я. — А что тогда…
— А?
— То, что я видел сегодня, — слова застревали где-то в горле, но любопытство брало верх. — Свидетельство…
И даже если прямо сейчас О’Нилл бы послала меня к чёрту, сказала бы, что это не моё дело, я бы всё равно спросил об этом. Ведь мысль о том, что даже в расплывчатое «когда-нибудь», у нас могло что-то получиться, всё ещё где-то тлела в глубине души, а вот документ о венчании словно окатывал всё так и неостывшее ушатом ледяной воды.
