– Хорошо, – покончив с круассаном с сыром и запив его апельсиновым соком, я вновь перешла к деловому стилю. – К чему все это? Здесь нет камер или журналистов.

– Нет, – согласился мужчина.

– Тогда я не понимаю.

– Не понимаешь, почему мне хочется провести утро в приятной компании? – я молча кивнула. – Потому что я могу себе это позволить.

Сработал сигнал на его мобильном телефоне и, мужчина сразу же изменился.

– Приятная компания может и подождать, – я намекнула, что понимаю условия нашей сделки и совершенно не обижусь, если он оставит меня наедине с виноградом и сладостями.

– Через час мне нужно быть в офисе, – сухо пояснил он, хотя, не понимаю, зачем. Он не обязан мне ничего объяснять. – Я пришлю за тобой Бернарда через два часа, подойдет?

– Зачем?

Мужчина вновь улыбнулся, но на этот раз одними лишь медово-карими глазами. Как я обожала это выражение его лица.

– У нас сегодня вечеринка, дорогая. И ты должна на ней блистать.

– А, – расстроилась я. Действительно. Сегодня мне предстоит сыграть главную роль в фильме «женитьба Генри Эллингтона». – Хорошо. Через два часа подойдет. И что сегодня в моем расписании?

– Косметолог, визажист, парикмахер, стилист. Можешь пригласить Одри. Сходите в салон красоты вместе – девушки это любят. На мое имя открыт счет, поэтому о финансах не заботься. Стилист поможет определиться с подходящим для Империала нарядом. Драгоценности с меня.

Он рассуждал об этом сухим деловым тоном, словно я манекен, который надо вычесать, накрасить, нарядить и украсить блестяшками, чтобы сиял ярче. Мне стало неприятно. Впервые с момента согласия на эту авантюру, я почувствовала себя дешевкой. Мужчина отправлял по телефону письма, видимо утро началось с деловой переписки и вопросы моего участия его уже особо не волновали. Чтобы не показывать свою боль и обиду, я встала из-за стола и, облокотившись о каменный бордюр балкона, закрыла глаза, позволяя ветру играть с моими волосами, а солнцу – ласкать лицо.

– Не делай так никогда.

– Как «так»? – не поняла я, не поворачиваясь к нему, но почувствовав, что мужчина совсем рядом, сразу за моей спиной.

– Говори со мной, а не закрывайся, – он коснулся моего плеча, провел по руке и накрыл своей ладонью мою.

– Это… глупости.

– В нашей жизни все имеет значение. Глупостей не бывает, – настаивал он, коснувшись губами моего затылка. В низу живота разлилась предательская сладкая нега.

– Просто я… да правда. Это глупости. У нас сделка и я выполню все, что необходимо.

Его грудь коснулась моей спины, рука легла на живот, и одним рывком он притянул меня к себе, хрипло прошептав:

– Чего ты боишься, Амелия? Или ты играешь со мной? Хочешь меня обидеть?

Дыхание сперло. Меньше всего в жизни я хочу обидеть его и уж точно не намерена играть. Эта игра заранее закончится провалом. Моим.

– Хорошо, – едва дыша от его близости, протянула я. – Только… пожалуйста. Отойдите и я скажу.

Он вдохнул аромат моих так кстати свежевымытых волос и, прижав к себе, словно обнимая на прощанье, отстранился. Мужчина встал рядом, впившись взглядом в горизонт. Будто этого момента близости и не было вовсе. Может это он играет со мной?

– Никогда не представляла, чтобы моя вечеринка в честь помолвки проходила в Империале.

– А где ты себе это представляла? Можем перенести куда угодно. Любое заведение будет радо предоставить нам место.

Я усмехнулась, а он серьезно на меня посмотрел, явно не понимая.

– Место, где я себе это представляла, совершенно вам не подходит.

– Удиви меня, – настаивал мужчина. Я тяжело вздохнула, не желая говорить. Понимая, насколько подобное может показаться глупым.

– Это место радо всем и примет любого. Без социальных и классовых различий. Мне всегда хотелось, чтобы вечеринка прошла на берегу реки или озера. На поляне большие белые шатры, в которых обедают и веселятся гости, играет красивая музыка, а вечером зажигаются свечи и мы с любимым запускаем в небо небесные фонарики. Вслед за нами, гости запускают свои фонарики, и они уносятся вдаль, над рекой, исчезая на горизонте. Чтобы на мне простое платье, а из украшений – венок, сплетенный руками жениха. Чтобы в мангалах шашлыки, а на кострах – жареная на ольховых ветках рыба. Если бы ты только пробовал ее на вкус! Это даже лучше, чем та семга в твоем хваленом Империале… Чтобы спасаясь от жары мы бежали по берегу, брызгая друг в друга водой, а потом упали в ее объятия. Сырые, но самые счастливые во всем мире и безумно влюбленные. Но… Как я и сказала – у нас сделка. Ты не мой жених, а я не твоя возлюбленная. Поэтому я надену на себя дорогое платье, залью волосы лаком, буду сверкать перед камерами бриллиантами и улыбаться так, что никто и не подумает, будто мы играем. Все будут считать нас счастливой парой, и я сделаю, как положено. Тебе не о чем переживать.

Я повернулась к нему и заметила, что все это время мужчина не сводил с меня глаз. Взгляд, что все чаще появляется в последнее время, в котором удивление, боль и страх. Смотрел долго, словно первый раз увидел. А потом нежно погладил по щеке и почти прошептал:

– Ты заслуживаешь счастья, Амелия.

После этих слов я осталась одна… Видимо, он понял, что ничего из моей помощи не выйдет. Ну, кто тянул за язык? Рассказывать о своих глупых мечтах миллионеру. Конечно, чтобы он босяком бегал по траве за невестой, рвал цветы и венки ей плел. Или чтобы мы гуляли по берегу и плескались прохладной водой под палящими лучами солнца… Это романтично и красиво. Но такое не интересует богатых людей, ведь им доступна вся роскошь этого мира. Видимо, Генри был прав. Не только он плохо знает меня как человека, но и я практически не знаю его. Он отличный бизнесмен, хорошо воспитан, начитан, эрудирован, он профессионал. Но при этом я не знаю, каков он в повседневной жизни. Есть ли у него друзья? Как он расслабляется? Как проводит свое свободное время… Ну что ж. Слово не воробей. Видимо недолго мне осталось нежиться в этой мягкой постели и наслаждаться завтраком в рассветных лучах солнца. Решив не тратить времени, я приговорила яичницу с беконом, и договорилась о встрече с Одри. Раз уж это мой последний день в этом неизвестном для меня мире, так хоть воспользуюсь всеми его прелестями!

* * *

– Что, так и сказал? – удивилась Одри, натирая грудь медом. Мы после массажа сидели в сауне одного из самых дорогих в городе салонов красоты, наслаждаясь теплом и ароматом эвкалипта.

– Да. «Ты достойна счастья, Амелия» и ушел. Уж лучше бы прямо сказал – собирай свои вещи и чтоб я тебя здесь больше не видел…

– Не преувеличивай, подруга! Мне кажется, он имел в виду совсем другое…

– И что именно? – принимая сидячее положение, поинтересовалась я.

– Что ты и правда достойна счастья. Мне кажется, он понял, что мучает тебя и не хочет этого.

– А может, я хочу? Я хочу, чтобы он был счастлив. Нужен ему этот чертов Империал, ладно. Я нацеплю все, что он скажет и буду улыбаться во все камеры, которые увижу, чтобы акции его фирмы не упали из-за отсутствия улыбки на лице невесты.

– Эх. Мне бы вечеринку в Империале, – мечтательно откинув за спину золотые кудри, протянула подруга. – А вместо этого Кристофер таскает меня на всяких баб таращиться. То показ мод, то конкурсы боди-арта, то вечеринка плейбой… не знаю, смогу ли долго это выносить… Кстати, твой Генри и его пригласил. Мы вместе придем, не возражаешь? Пожалуй, это будет одно из самых наших нормальных свиданий за последнее время.

– Конечно, я ради твоего счастья и твоей улыбки готова терпеть его присутствие. Но если он сделает тебе больно – позволь мне отрезать ему яйца?

Мы звонко рассмеялись и повалились на полок, предоставляя возможность живительным струям горячего пара раскрывать наши поры.

После часовой процедуры, натираний, обертываний и кремов, мы, наконец, сели в кресла парикмахеров. Едва удалось уговорить своего специалиста сделать мне обычные кудри, ничего нигде не закалывая и не украшая грудой всякий заколок, шпилек и прочего металлолома. Одри предпочла небольшое плетение спереди и тугие кудри сзади. Заодно нам сразу же сделали маникюр и Бернард, предварительно остановившись в хорошем ресторане и отобедав вместе с нами (без него мы обедать отказались), отвез в огромный бутик модной одежды.