Пытаюсь не спалиться, пока все игроки спокойно наблюдают за ударами и шарами.

Опускаю руки, убеждаюсь, что меня никто не заметил, и непринуждённо подхожу к их столу. Точно к цели.

– Извините, – отвлекаю его виноватым тоном.»

Волосы падают чуть в сторону, и я замечаю мужчину, с которым однажды уже встречалась.

Но всё идёт против меня… Потому что расстались мы на плохой ноте. Он меня поймал. И мне не удалось… Отвлечь его. Наверное, потому что так и осталась девственницей, не решившись ему отдаться…

И он – источник моих новых проблем.

С ледяным, пробирающим до костей взглядом.

Мужчина равнодушно смотрит на меня сверху вниз. Припечатывает к грязному полу одним только вниманием и холодными глазами. И опять эта морозная стужа, которая не щадит меня.

Он злится. Сильно злится.

Потому что из-за меня этот человек потерял много денег. Кое-что всё же я успела сделать…

«Его сильная ладонь опять пригвождает меня к уже горячему от моего тела столу.

И пока ойкаю, этот подонок сдергивает с меня один чулок. Нависает надо мной, обматывает капроном запястья.

Пытается привязать к дереву, но я лягаю его ногами и стараюсь вырваться.

– Хватит, это уже не смешно! – вырывается от страха. Что он ещё задумал?! Только не говорите мне, что… – Оставь, пожалуйста! Не буду сопротивляться!

Но Рихтер не слушает.

– Я уже сделал насчёт тебя выводы. Маленькая, лживая охотница за деньгами.

Опять грозные, вибрирующие слова. Бьющие в самую душу.

Раскусил ведь. Что я здесь неспроста.

Сколько раз я должна солгать ему, чтобы он поверил?

Хочет потешить своё самолюбие?

Мне летит резкий шлепок по заднице.

Вскрикиваю от нещадного жжения на коже и проклинаю его всеми известными мне словами.

И опять чувствую его пальцы в себе. Он входит в меня не первый раз. Двумя пальцами. Растягивая меня сильнее.

Мне дико страшно. Я боюсь, что сейчас вот-вот лязгнет пряжка ремня и конец той преграде, с которой ходила всю свою жизнь.

И проходила бы ещё дольше…

Если бы не он.

Неожиданно стон удовольствия снова срывается с уст.

А немцу это нравится. Ускоряется. А я совсем забываю, что не смогла ему ответить.

– Не… нужны мне… – выдыхаю на каждом толчке. – … твои… деньги. Ах, провались ты… пропадом!

– А что ты хочешь? – я опять чувствую его спиной. Нависает надо мной и вжимается бедром в обнажённый зад, пока ладонь искусно орудует во мне. – Член? Пришла только ради этого?

– Нет…

– А что? – он останавливается. Но тут же вбивается снова. И слова в этот раз вылетают из его грязного рта совершенно другие. Чёткие, нетерпящие возражения. И требующие ответов. – На. Кого. Ты. Работаешь?

Да как бы я хотела тебе ответить! Но в тюрьму не хочу!

– Ни на кого! – выкрикиваю.

Внизу живота нестерпимое желание закручивается сильнее.

И когда он делает ещё один безумный толчок – выгибаюсь в спине.

Распахиваю искусанные от волнения губы и выпускаю гортанный и громкий стон. Глаза сами открываются от того, какие ощущения сейчас простреливают всё тело.

Взрыв. Самый настоящий взрыв, после которого погибают миллионы людей. Но этот взрыв другой. И умираю в этот раз я одна.

Он всё ещё во мне. Унижает меня сильнее. Когда стенки лона сокращаются, он только стоит у меня за спиной. Держит свои пальцы во мне. Чувствует каждое сокращение мышц.

– Ненавижу лжецов. Поэтому… Тебя ждёт наказание, Жан-на.

Я начинаю ненавидеть имя, которое сама же себе и придумала.

Стереть бы его сейчас с лица земли, как и меня… Потому что я не хочу больше двигаться. Тело до сих пор захвачено странным облегчением и сладкой негой.

Меня как будто засунули в тёплую воду, в которой я спокойно балансирую и мне не нужно ничего делать.

Но я тут же прихожу в себя.

Когда лязгает пряжка ремня. А звук ширинки оглушает.

– Стой! – несмотря на недостаток сил, извиваюсь. Пытаюсь вырваться. А он меня не развязывает.

Нет-нет! Я на такое не подписывалась!

Несмотря на то, что он только что довёл меня до первого в жизни оргазма, сопротивляюсь.

Поднимаюсь чуть выше по столу, ёрзаю. Клацаю зубами о капрон, только бы его разорвать. Он плохо идёт, но я всё равно не успеваю сделать и маленькую дырочку.

Сильные и широкие ладони хватают за обнажённые ягодицы.

Дёргает резко на себя, возвращая на место.

Прижимая меня к…

Глаза округляются от ужаса.

Я чувствую его ягодицами. Теперь складками. Большой. Больше его двух пальцев, или сколько он в меня их совал!

Но это…

Будет больно.

Это и так понятно, но от этих размеров, которые ощущаю у себя между нижних губ…

Страшно.

Очень.

Я знаю, что сейчас боль пронзит тело. И не будет никакого удовольствия. Но…

Не для него я всё это время девственность хранила!

– Крикливая, – изрекает и слегка подаётся вперёд.

Чувствую его головку каждым миллиметром кожи, которой он касается. Даже внутри.

Входит в меня одной головкой, но я уже хочу закричать с непривычки.

Готовлюсь, когда он сделает толчок. Сжимаю ладони в кулаки. Впиваюсь в плоть ногтями.

Но вместо удара…

Слышу трель телефона.

Рихтер внезапно выходит из меня, и я облегчённо выдыхаю.

– Что ты сказал? – разъярённый голос немца заставляет тело покрыться испариной.

Слышу звук ширинки. Опять. Но на этот раз… Он её застегнул.

И я выдыхаю. Впервые в жизни так счастливо выдыхаю. Но не расслабляюсь. Рву чулки, и обещаю себе их больше никогда не надевать. Чтобы не было ещё одного такого случая.

Выбрасываю ошмётки, встаю с места.

Но не успеваю. Грубой хваткой Рихтер переворачивает меня на спину. Ударяет головой о шар и копчиком о выпирающую часть стола.

Морщусь, слегка вскрикиваю, и не понимаю, что на него нашло.

А он нависает, как огромная тень. Не даёт двинуться, хватает за бедро ладонью. Вторую опускает на мои щёки. С силой их сдавливает, вырывая изо рта болезненный стон.

– Больно! – выкрикиваю, но ему плевать.

Наклоняется ближе. Шипит мне прямо в лицо:

– Ты хоть понимаешь, девчонка, что только что наделала?»

Я не смогла.

Он разгневался, прогнал меня. Сказал, что ещё отплачу ему за это.

Я терпела эти унижения.

А потом… Пришёл тот, кто меня нанял.

И сказал… Что я отвлекла не того человека.

Изначально их было шестеро, но пятеро ушли в начале, оставляя нас одних. И я была уверена, что подошла к тому! Потому что тот мудак показал мне на Рихтера!

И вот теперь я здесь. Стою и умоляющим взглядом смотрю на того, кто может уберечь от позора. Или сделать ещё хуже.

– Ты ведь… – шепчу, хватаясь за последнюю ниточку надежды. – Пожалуйста, спаси меня! Я ведь должна тебе денег! Я отработаю, только забери меня отсюда!

Горло раздирает от крика. Сама едва не глохну от собственного голоса.

Я хочу выйти отсюда живой и невредимой. С девственностью и устойчивой психикой.

Поэтому лучше он, кто хочет превратить меня в пепел, чем сниматься в порно-видео.

Рихтер делает шаг вперёд. Приближается ко мне, как шторм.

От него веет холодом, которым пропитано всё его тело.

Присаживается на корточки. Медленно, словно хищник, убирает с лица тёмные волосы и заглядывает своими серыми довольными глазами в мои карие, искрящиеся надеждой.

И лучше бы он этого не делал. Потому что вместо благих намерений я вижу там совершенно другое.

– У тебя нет денег, – не бьёт, а убивает.

– Найду, – отвечаю отчаянно. – Выкупи меня! Я всё верну!

Он касается пальцем запыленной щеки.

– Маленькая отчаянная кошечка, – изрекает. – Совсем в безысходности, раз просишь меня – твоего нового врага, выкупить тебя.

– Пфф, кошечка? – слышится за спиной мужчины. – Мегера она. Расцарапала мне двух бойцов.

Рихтер усмехается. И эта усмешка ужасает. Как и его взгляд – бездушный.

– Сколько она стоит? – спрашивает внезапно, а в груди разрастается огонь радости от этого вопроса, который спалит меня, когда мужчина услышит цену и даже не подумает покупать.