Вот и выходит, что Майкл из оставшихся — самый ненадёжный элемент. Раскрутившаяся гайка, которую надо хорошенько закрутить обратно.

По его мнению, мне видимо полагалось рыдать несколько дней, наматывая сопли на кулак, стать для всех обузой и развалиной, а потом устраивать безобразные и глупые истерики, срываясь на всех вокруг. Так ведь и должен поступать мужчина, столкнувшись с серьёзной проблемой?

Аха-ха-ха! Грёбаные америкосы… Для них сейчас, проявление чувств — чуть ли не обязательный пункт при общении с кем-либо. Причём не просто чувств, а с вот этим вот демонстративными показными эмоциями! Угу, плакать по расписанию, строго четыре раза в день.

Самое смешное, что некоторые всерьёз в это верят!

Бред… но не даром здесь развелось так много психологов? Ещё одно забавное наблюдение — чем выше уровень жизни общества, тем чаще люди в нём посещают психотерапевта. Здесь, в США, подобных специалистов ну очень много. И конечно же идёт агрессивная пропаганда «правильного» поведения. Моё, в данный момент, не вписывается в общие понятия окружающих меня ребят.

Хех, им бы столько же прожить, столько же испытать… Кроме того, я себя знаю. Дам волю эмоциям и кто-нибудь точно умрёт. Хорошо если не один из моих. Оно мне надо? Нет. Но подавлять чувства я тоже не собирался, просто выплеснул свою энергию, убив тех ублюдков, а потом окончательно пришёл в себя, во время секса с Конни.

Мне стало гораздо легче. Думаю, остатки стресса уйдут при встрече с зомби, когда буду рубить тварей на куски. А это наверняка произойдёт в ближайшее время. Может даже сегодня, в процессе этого небольшого похода за моей тачкой.

Краем глаза осматриваю своего спутника. Майкл задал вопрос, который интересует не только его, но учитывая не слишком приятный характер чернокожего парня, лишь он один может являться катализатором проблемы. Потому что остальные, как уже ранее сказал, были более послушны. Даже если парни соглашаются с афроамериканцем, считают, что мне нужно было поступить иначе, тот же Лэнс и Тим осознают, благодаря кому вообще смогли выжить.

Собственно, от них я и получил подробности поведения Фримана. И я не хотел, чтобы в моё отсутствие он капал на уши всем остальным. Если уж намечается конфликт, то нужно его решать сразу и на месте, а не тянуть за собой, одновременно развивая. Последнее не приведёт ни к чему хорошему. Выльется в то, что я либо собственноручно снесу ему башку, либо выгоню из группы. А оно мне надо? Ослаблять свою команду? Несмотря на характер, Майкл довольно полезен. Значит, нужно будет закрыть этот вопрос. Благо, что я знаю к нему подход.

— В обычное время и обычном мире я бы так не поступил, — отвечаю иначе, чем требовал его вопрос. Но отвечаю ведь? — Сейчас мы находимся будто бы на войне. На поле боя, — серьёзно смотрю на афроамериканца. — Наши товарищи гибнут, Майкл. Мы можем либо заливать глаза слезами, а сердце — горем, либо идти дальше, дабы их жертва не была напрасной. Думаешь Дженни, окажись она здесь, решила бы сдаться? В этой девчонке силы воли хватило бы на десятерых! Жить в таких условиях, с такими травмами тела, и не сдаваться — вот настоящий подвиг.

Мы спускались с четвёртого этажа. Была ещё одна причина, почему выбор пал на Фримана. Я не захотел брать с собой Корсон, так как знал, чем это всё закончится. И так развлекались весь вечер и всю ночь. А Стюарт только-только отошла от своей истерики и сейчас была не в лучшем состоянии. Остальные умели водить где-то на уровне того же Майкла, то есть — чисто школьные курсы, которые они проходили несколько лет назад.

Это не означает, что они не собирались обзаводится авто в будущем, но опыт у ребят был практически на нуле. Майк, в конце концов, рассказывал, что несколько раз водил авто уже после курсов. Можно сказать, один из самых опытных наших водил. Хах, хоть сейчас в Форсаж записывай!

— Знаешь, со стороны смотрится иначе, — услышал я со спины, пока спускался вниз, внимательно оглядывая каждый пролёт, дабы быть на сто процентов уверенным, что сумею избежать мертвецов. А они вполне могли бы сюда забраться, подъездных дверей-то теперь нет.

— Дай догадаюсь, кажется, будто бы я лишь этого и ждал, верно? — коротко оглянулся на сокомандника. — Может, чтобы успокоить вас, мне нужно было запереться в комнате и просидеть там недельку-другую? Или наложить на себя руки? А может набить кому-то морду? Либо в одиночку броситься на толпу заражённых?

Негромко рассмеялся.

— Знаешь… я ведь не идиот, чтобы так поступать и оставлять вас на произвол судьбы. Раз я стал лидером группы, то вынужден тянуть её, что бы ни случилось. А потому я выбрал наиболее удобный и приятный способ выпустить пар. И плевать мне, как это смотрится. Вы меня знаете, а я знаю вас. Если теперь кто-то думает, что я должен поступать так, как верным считает именно он, пусть подойдёт и скажет мне это в лицо. Я даже не буду выбивать из этого индивида всё дерьмо.

Майкл хохотнул.

— Вот гад! Потому все и молчат. Знают, что тебе это не понравится.

— Все молчат, но почему-то ты говоришь так, будто бы успел со всеми этими людьми переговорить, — встаю возле выбитой подъездной двери и осторожно осматриваюсь — пусто. — Не думал, что потому я и взял тебя с собой?

— Разве не потому, что я немного лучше остальных умею водить? — приподнял он бровь.

— Угу, я так и говорил там, наверху, верно? — на нас были уже привычные шмотки, пропитанные трупной кровью. Получилось забрать кое-что у тех уродов, которые ограбили нас и убили девушек. Эту одежду было не жалко. Когда надевал её, то искренне хотелось ругаться. Создавалось ощущение, что совершенно зазря делал вылазку за хорошей защитой в «Четыре стихии». Вот зачем она нужна, если постоянно ходим в маскировке?

— Что это значит, Эйд? — остановился Майкл и скрестил руки на груди.

О, решил-таки показать гонор? Вид у него, конечно, был серьёзный и внушительный, но я знал, что парень посыпется при первых же попытках надавить. Местность, правда, выбрал неудачное — слишком открытую. Но вроде бы пустую. Пора расставить точки над «и», показать, кто здесь главный, напомнить чужое место…

— Непонятно? — оборачиваюсь к нему. — А ведь вроде на одном языке говорим.

Подхожу у нему вплотную, чуть ли не впритык. Замечаю, как глаза Фримана испуганно дёрнулись.

— Не пизди про меня за моей спиной, — медленно произношу прямо ему в лицо, не думая отходить ни на шаг назад. — Дошло?

Кладу руки ему на плечи. Ростом мы были почти одинаковы. Но здесь играл дух. И я подавлял чернокожего парня, который уже не просто нервничал, а натурально паниковал, хоть и тихо.

— Думал, я не узнаю? Мне рассказали обо всём с самого утра. Едва я поднялся с кровати и пошёл поссать, как уже по дороге узнал о каждом вашем слове. А также и о том, кто является подстрекателем.

К слову, на пути в туалет был Тим, а по пути из него — Лэнс. Они очень порадовали меня своей оперативностью и желанием выслужиться! Впрочем, такое я поощряю. Коллектив должен быть сплочённым, но сплочённым подо мной, а не где-то отдельно.

— Нет, Эйд! — быстро заговорил парень. — Я даже и не думал! Просто Чапман, как обычно, начал шутить. У этого сукина сына язык без костей! Прошёлся и по текущей проблеме…

— Проблеме? — перебил его. — Проблема у нас была вчера, когда вернулись домой, а он был ограблен. Когда вернулись с вылазки, а наши женщины лежали мёртвыми и изнасилованными. Вот тогда была «проблема», — говорил ему проникновенным шёпотом. Правая рука жёстко обхватила его шею со стороны затылка. — Но именно я её и решил. Скажи, Майкл, ты ведь умный парень, даже почти отличник: следовало ли мне поступить иначе? Отпустить тех мужиков? Отдать им нашу еду, наше оружие, наших баб? Может и самому жопу подставить?

— Конечно нет, — он немного взял себя в руки. Мозг Фримана начал работать, но вместо спокойствия он лишь ещё больше заволновался. Я отчётливо видел, как задрожали его колени. — Просто… — темнокожий испуганно затих.