- Нет, давайте во что-нибудь другое.
Гвардеец полез в карман и достал колоду карт. Круглый заулыбался, а я чуть не упал.
- Ну-ка, дай посмотреть, - протянул я руку.
Карты были самые обычные – четыре масти от шестёрок до тузов. Ну и как такое может быть? - в который раз задаю себе этот вопрос! И в очередной раз махнув рукой я спросил, - а во что будем играть?
И Джерри начал объяснять какую-то местную игру, но я был в расстроенных чувствах и никак не мог запомнить правил.
- Погоди, остановил его я, сейчас покажу одну простую, но очень интересную игру, - и рассказал им про «двадцать одно».
– Ну что по серебряному? – предложил я.
- Хорошо, - согласился гвардеец.
- Нет-нет, я не буду, - тут же отказался Круглый.
И через полчаса я понял, почему он это сделал, - три моих золотых перекочевали в карман Джерри с пугающей быстротой.
- Хорош, а то на обратную дорогу денег не останется, - играть дальше, даже с моими капиталами, не имело смысла, карта ему шла по бешеному.
Ну что, тогда оставалась только высокоинтеллектуальная игра «крестики-нолики»! У моего телохранителя оказался кусочек мела, и мы начертили клетки прямо на столе. И тут я их уделал обоих! Вот что значит высшее техническое образование! Играли правда не на деньги, а просто так, потому что Томас сразу бы отказался связываться с нами.
Как ни странно, игра им очень понравилась, и когда мне уже надоело их обыгрывать, они продолжили играть между собой.
Я начал кружить по комнате, подходя к шкафам и пытаясь прочесть названия книг, написанные на корешках. Ни разу мне это не удалось, шрифт был странный и напоминал готический. Осмотр картин не привёл меня в особый восторг, в живописи я особо не разбираюсь. На одной из картин было изображено бушующее море и на высокой скале, о которую разбивались пенные волны, одинокая фигура, в каком-то длинном плаще. На другой хмурый городской пейзаж, - уходящая в темноту улица с ярким белым пятном в самом конце. Типа – «свет в конце тоннеля».
Бросив взгляд на моих «сокамерников», которые с азартом рисовали крестики и нолики, я продолжил осмотр картин. На третьей было изображено поле с яркими красивыми цветами, один из цветков был нарисован крупным планом и в самой его середине сидела то ли пчела, то ли какая-то мушка. Решив рассмотреть, что же это такое, я наклонился к полотну. В этот момент мне показалось, что этот цветник стал ко мне приближаться, пахнуло теплом и ароматом цветов, послышалось жужжание пчёл и даже, вроде, пение птиц... Браслет чувствительно кольнул меня в руку, и я невольно отшатнулся от картины. Твою дивизию! Они что, галлюциногенные что ли? А что, от этих магистров можно ожидать чего угодно. Бросив быстрый взгляд на цветок, я слегка обалдел – на нём уже не было никакой пчелы…
Последнее полотно я рассматривал с осторожностью, стараясь не долго задерживать на нём взгляд. Это был портрет девушки, сидящей на стуле. Одета она была в красную полосатую кофту и синюю юбку в оранжевых цветочках. Единственное на что я обратил внимание, что у неё были разноцветные глаза – один зелёный, другой синий.
Да… Умеют же люди рисовать. Хотя, картины пишут, на сколько мне известно. Ладно, оставим мои сомнительные познания в изобразительном искусстве, и подумаем лучше о деле.
Что-то магистр Бакер не торопится, да и Том запропал.
- Джерри, как думаешь, торжества на площади закончились, или ещё идут? – Спросил я увлечённого игрой гвардейца.
- Думаю закончились. У короля сегодня ещё большой приём, на который приглашено много гостей, - чиркая остатками мела ответил он.
- А что-то гостей на площади возле короля не было видно, только ближайшие сановники.
- А гостей на площадь не приглашают, только на приём во дворец. Нарисовав очередной крестик, Джерри провёл жирную черту:
- Двадцать три - двенадцать, - сказал он и похлопал Круглого по плечу.
Остатки мела рассыпались по столу, который и так был весь в белых разводах.
В это время в дверях показался слуга с совком и метёлочкой в руках. Подойдя к столу, он аккуратно смёл белые крошки, после чего вытянув из рукава небольшую тряпочку, быстро протёр стол, не оставив на нём даже намёка на следы мела. Дверь за ним уже закрылась, а мы всё ещё удивлённо смотрели на стол. Вместе с метёлкой и совком, слуга забрал и поднос, оставшийся после нашего чаепития.
Ещё с полчаса мы промучились, ожидая магистра и нашего посланца, когда, наконец-то открылась дверь и вошёл Томас.
- Ну? – Мы все смотрели на него.
- Всё сделал, как вы и говорили. – гвардеец достал платок и вытер пот с лица, - Генерал Барлоу знает магистра Бакера и отзывался о нём хорошо. Он пришлёт сюда охрану, одетую в гражданское, чтобы они не бросались в глаза. Генерал сказал, чтобы мы выполняли всё, что скажет магистр.
- Молодец! Осталось только дождаться хозяина этого странного дома.
- А почему странного? - спросил Круглый.
Но рассказывать о «галлюциногенных» картинах мне не хотелось, - да так, не бери в голову, - ушёл я от ответа.
Ещё час мы просидели в гостиной, гвардейцы и мой слуга болтали, как говорится ни о чём, а я опять кружил по комнате, время от времени бросая взгляд на картины. И вот на очередном круге, я вдруг заметил, что глаза у девушки стали зелёными. Как так? Не может быть! Они были разными – один голубой, другой зелёный, я же не дальтоник! Глаза и запомнились потому что были разными. И тут до меня стало доходить что лицо девушки изменилось, уголки её губ пошли в верх! Твою дивизию! Да она смеётся надо мной!
Утерев выступивший на лбу пот, я улыбнулся в ответ придурковатой улыбкой и слегка поклонившись портрету отошёл в другой конец комнаты. Так, интересно, что нам в чай добавил тихоня слуга. Хорошо, что мои товарищи не увидели, что я кланяюсь портрету, а то сказали бы что это не дом странный, а их подопечный.
Когда же этот Владимир Николаевич, или магистр Бакер, появится, а то так и с катушек слететь можно. Представляю, он приходит, а тут четверо дебилов пускают слюни, нюхая картину с цветами, а кое кто, возможно, в засос целует нарисованную девушку. Б-р-р-р… Опять какая-то ерунда в голову лезет.
И в этот, критический момент, наконец-то появился хозяин дома. Окинув нас каким-то усталым взглядом, он спросил:
- Ну как, господа, всё в порядке?
- В полном, - ответил я, а мои «сокамерники» просто кивнули.
Он обратился к гвардейцам, - вы уже, вероятно, знаете, что временно поступаете в моё распоряжение. На улице нас будут охранять ещё несколько человек из личной охраны генерала Барлоу.
Офицеры опять кивнули.
- Вы, молодой человек, - магистр взглянул на Круглого, - тоже пока побудете с этими господами. Вам всем ещё некоторое время придётся поскучать в этой комнате, я распоряжусь, чтобы вам принесли чего-нибудь перекусить. Если возникнут какие-то вопросы – обращайтесь к моему слуге.
- Ну а мы, - он повернулся ко мне, - пройдём в мой кабинет и там обсудим все наши дела.
- По правде сказать, я об этом мечтаю уже почти неделю, - совсем не шутя прокомментировал я его предложение.
Немного улыбнувшись, он указал мне на открытую дверь, - прошу вас.
Выходя из гостиной я на мгновение задержался взгляд на картине с девушкой, отметив, что глаза опять стали разными, а вот улыбка осталась. Улыбнувшись ей в ответ, я вышел в прихожую. Магистр, выйдя следом, повёл меня на второй этаж.
Зайдя в кабинет, магистр Бакер, снял красно-зелёный плащ, в котором он был, и бросив его на спинку стула повернулся ко мне.
- Ну что, теперь займёмся браслетом. Вам надо передать его мне. Просто возьмите меня за руку, а всё остальное я сделаю сам.
- Значит вы, Владимир Николаевич, его теперь сами вернёте хозяину? – снимая перчатку и засучивая рукав, чтобы обнажить браслет, спросил я, протягивая руку.
Магистр что-то хотел ответить, но вдруг застыл с открытым ртом.
- Ах да, совсем забыл, - вдруг опомнился я, - он немного изменился.
