Совсем иное – подниматься на свою голгофу сознательно, отдавая себе полный отчет в том, что тебя не станет. И делать это не на кураже, не на адреналине, а с холодной головой, с ясными мыслями… Что тут скажешь? Страшно. Ведь как вообще такое может быть: ты сейчас есть, а потом миг – и все?! Пустота? Чернота?!
В такие мгновения задаешься острым вопросом: а стоит ли оно того?! Ну хотя бы в этом я могу твердо себе ответить: да, стоит. Судя по сну, Юрий Ингваревич подготовил многоуровневую, эшелонированную оборону Рязани, и если отнять у татар порох, то им останется лишь завалить своими трупами будущую брешь в стене вровень с городнями! Впрочем… Впрочем, у них еще останется запас огнесмесей. Но последние куда менее действенны против живой силы, чем фугасные пороховые бомбы, и не обладают они столь мощным психологическим эффектом. А кроме того, огнесмеси на основе нефти Батый вынужден экономить, и даже если он пустит их в ход против фаланги пешцев-гридей, то и результат будет уже заметно слабее, и стратегический запас растратится…
А это значит, что Рязань продержится дольше. А это значит, что под стенами ее погибнет больше татар. А это значит, что поганые или вовсе не возьмут стольный град княжества, или потеряют здесь столько воинов, что не смогут продолжить покорять Русь. А это значит, что Пронск уцелеет, как и любимая женщина, носящая под сердцем нашего ребенка.
Хотя ведь все это вилами по воде писано… Но попытаться подорвать пороховой склад мы все одно должны. Еще бы найти его…
В общем, с ценой я определился. Моя жизнь в обмен на жизнь Ростиславы и будущего малыша и, быть может, сотен уцелевших благодаря отсутствию пороха у монголов дружинников. И тысяч уцелевших гражданских, оказавшихся в западне в городе…
Остается лишь незакрытым вопрос: а что будет после? После того, как для меня здесь все кончится?! Есть ли что-то после конца? Или, когда сердце остановится, а в глазах потухнет свет, то все?! И матери с отцом я также никогда не увижу, не вернусь в свое настоящее?!
Не зря говорят: «На пороге смерти атеистов нет». В такие моменты реально хочется верить, что это не конец, что что-то еще будет, ожидает меня… Может быть, даже что-то хорошее…
В этом плане искренне верующим попроще – наверняка попроще. По крайней мере, так кажется… Но ведь серьезно, для верующего человека смерть – это лишь переход к встрече с Богом. Правда, страшновато задумываться о том, что всю твою жизнь, все хорошие и плохие поступки взвесят и определят, что тебя ждет: райские кущи или геенна огненная. И то и другое – длиною в вечность… Конечно, хотелось бы в рай, но… Но сколько грехов, больших и малых, мы действительно совершаем за жизнь? И хватит ли нам благих, добрых поступков, чтобы они перевесили?!
Хм… Возможно, в этом плане мне повезло. Ибо я планирую пожертвовать собой во имя благой цели. Как там звучит заповедь? «Нет больше той любви, аще кто положит душу свою за други своя»?! Остается открытым лишь вопрос: а почему, собственно, Господь допустил, чтобы монголы разорили Русь, едва ли не уничтожили ее? Если люди здесь все такие правильные и верующие?
А вопрос-то непраздный, а вопрос-то непростой. Сложный даже вопросец… Хотя если вдуматься, ответ лежит на поверхности. Причем ответ вполне наглядный, объясняющий падение Руси и с позиции военно-политической, и духовной. Все дело в раздробленности княжеств, в столетиях внутренних усобиц и братоубийственных войн!
Я, конечно, не так силен в религии, как в истории, но один одновременно и религиозный, и исторический пример помню отлично! Илья Муромец, он же святой Илия Печерский или преподобный Илия Муромец, упокоившийся в Киево-Печерской лавре. Жил и прославился как воин он в двенадцатом столетии, а вот погиб при разграблении Киева половцами, приведенными князем Рюриком Ростиславичем в 1203 году (по другим данным, получил тяжелое ранение, приведшее к смерти впоследствии). При этом разграбление монастыря степняками – исторический факт. Русские князья, ведущие за собой русские же дружины, приводят на родную землю заклятого врага и позволяют ему грабить православные святыни, убивать монахов и иноков. Каково?!
Или вот другой пример, вполне себе исторический. Этакая «Красная свадьба» Джорджа Мартина, только по-русски, даже по-рязански! Событие, известное как съезд в Исадах, произошедшее в 1217 году, относительно недавно… Так вот, рязанский князь Глеб и брат его Константин собрали в Исадах прочих князей земли Рязанской и Пронской, приходящихся им братьями – одного родного и пятерых двоюродных. Еще раз: братьями! Так вот, братьев с дружинниками на съезде хорошенько напоили и вырезали, пригласив на мокрое дело все тех же половцев.
И кстати, земля Рязанская после этих событий сильно пострадала из-за последующей войны между Глебом Братоубийцей и Ингварем Игоревичем, отцом ныне правящего князя. Первого поддержали половцы, второго – владимирская рать, и Ингварь победил. Но какой ценой далась эта усобица мирным жителям…
А брань между родными братьями Всеволодовичами, кончившаяся Липицкой битвой?! Не смогли договориться по разделению наделов – вот вам сражение, в котором, по некоторым данным, приняли участие до пятидесяти тысяч русских воинов с обеих сторон. Потери – до десяти тысяч только со стороны владимирской рати! И кстати, тоже недавно, 1216 год.
Липицкая братоубийственная сеча и последующая за ней катастрофа на Калке серьезно подорвали потенциал русских ратей перед самым вторжением Батыя. Кстати, результаты Калки – это также наглядная демонстрация того, что происходит, когда даже союзники не отказываются от старой вражды и стремления к славе и власти… И столь же наглядный результат многовековой княжеской раздробленности.
Но ведь в войнах участвовали не только князья, верно? Если подумать, Братоубийца Глеб не такой уж и негодяй! Он просто пошел самым простым путем и убрал конкурентов без изматывающей свой народ очередной разоряющей и губящей людей усобицы… Шутка, конечно, вряд ли он о простых людях думал, вырезая братьев!
Увы, в войнах князей русичи бились с обеих сторон, и не только ведь профессионалы-дружинники. Гриди и бояре воюют конными, а в той же Липицкой битве описывается пешая атака новгородцев через овраг… И в грабежах, и в насилии над побежденными участвовали не одни половцы, это тоже нужно понимать. И если взять всю историю средневековой Руси – реально ведь всю, начиная с самого Владимира Святого, – это история бесконечных междоусобиц, братоубийственных войн, ослабляющих Русь изнутри. Ослабляющих не только в военном или экономическом отношении, но и духовно. И если вдуматься, сколько братской крови было пролито, сколько девчонок и женщин изнасиловано своими же, сколько детей погибло во время штурмов городов… И в свете этих событий нашествие татар с востока не кажется уже таким внезапным. Скорее наоборот, становится удивительно, сколь милостив был Господь и как долго терпел Он эти бесчинства…
Глава 16
Решив не рисковать, последние метров двести до заграждения мы все же проползли по-пластунски. Хотя соратники оказались не особо знакомы с подобным способом передвижения, в итоге это не стало значимой проблемой. Выучились, так сказать, в процессе… А добравшись до разреженных, отстоящих друг от друга примерно на полметра кольев, мы скинули с себя импровизированные маскхалаты и аккуратно протиснулись промеж надолбов, напряженно замирая при каждом шорохе…
И не зря замирали. Впереди послышалось легкое похрустывание снега, и вскоре стала различима двигающаяся в нашу строну фигура дозорного, очевидно, патрулирующего периметр. Все-таки патрулирующего, а я-то уж понадеялся…
– Тихо! Все залегли на снег!
Слава богу, само заграждение миновать мы не успели. И потому сейчас колья отлично скрывают нас – по крайней мере, от не слишком внимательного взгляда человека, наверняка не знающего, где искать врага… А вот маскировку мы скинуть поспешили. Зря…
– Кречет, снимешь его?
