Время идет. Бандит не возвращается. Видимо, и вправду, решил оставить меня тут до утра. А, может, и дольше.

Вот так заморит голодом, страхом, воспитав в непокорной девушке смирение и покладистость. Наверное, таков его гениальный план?!

Я не сплю. Ближе к утру в сарае становится светлее. Уже можно отчетливо разглядеть цвета и формы всего, что тут находится.

Взгляд цепляется за маленькую ручку в верхней части окна. Я приподнимаюсь на локтях, чтобы рассмотреть ее лучше.

Кажется, окно такого размера, что я смогу протиснуться туда, если получится его открыть.

Идея ощущается вполне реальной, и огонек надежды вновь загорается внутри. Я сбрасываю плед, бегло осматриваю сарай. Нужно построить возвышение, чтобы можно было добраться до окна.

Я теперь полна решимости. Пока Амир, скорее всего, еще спит, я выберусь. Надеюсь только, что про диких животных он все же соврал. Одни только мысли об этом наводят на меня ужас. Поэтому я стараюсь не думать о таком. Мы хоть и в лесу, но, скорее всего, не так глубоко, чтобы встретить хищников.

В ход идет все, что попадается под руку. Ведра, какие-то ящики, бочки.

Конструкция кажется не очень устойчивой, но я все же решаю рискнуть. Другого варианта не вижу.

Осторожно, стараясь не совершать резких движений, забираюсь на самый верх. Окно с легкостью поддается, а вот вылезти через него оказывается не так просто.

Я с трудом протискиваюсь в длинную, узкую раму, но, вдруг, что-то идет не так, и я с криком срываюсь вниз.

Злата

Миг полета, и я падаю в емкость с водой. Она неглубокая, примерно, как ванна, и этого оказывается достаточно, чтобы смягчить падение и полностью намочить меня.

От испуга барахтаюсь руками, пока не понимаю, что все в порядке. Вроде бы. Стараюсь как можно скорее выбраться из воды.

Господи! Как же холодно!

Обнимаю себя за плечи, чтобы хоть как-то согреть. Вода ручьями стекает по коже, что вся покрыта крупными мурашками.

Зубы начинают клацать, и я теперь уже совсем не рада тому, что сбежала из-под теплого пледа.

Оказалось, что упала я в широкое корыто. Понятия не имею зачем оно здесь и для чего используется, но оно, определенно, спасло меня от травм. Я только немного ушибла ногу, но некритично.

А еще потеряла туфли. Кажется, они остались в сарае. Выскользнули из руки, пока я падала.

– И далеко собралась? – знакомый жесткий голос окутывает диким холодом.

Что он тут делает вообще? Поджидал меня? С самого начала караулил под дверью?

Сердце заходится в бешеном ритме. Я ничего не отвечаю. Это конец. Мордоворот мне и шага ступить не дает. Он точно повсюду. Здесь, в его владениях, я обречена на вечное заточение.

– Не надо так на меня смотреть. Я не виноват в том, что тебе трудно запомнить одно простое правило, – его тон указывает на лютое недовольство. И пробирает меня до костей.

Ненавижу его!

– Пойдем в дом. Тебе нужно переодеться. Лечить тебя не собираюсь.

Отдав распоряжение, Амир направляется в сторону своего бревенчатого дома. Недолго думая, я следую за ним. В одном он все же прав – болеть никак нельзя.

– Если ты хочешь плодотворного сотрудничества, тебе придется принять условие. И ты его примешь. И чем скорее, тем лучше для тебя, – спокойно и даже безразлично поизносит Амир, когда мы оказываемся в коридоре.

– Сотрудничества? – непроизвольно усмехаюсь.

Я оставляю за собой грязно-мокрый след от своих босых ног и капель с платья.

– Да.

– Вы же… Вы же меня похитили! – возмущаюсь я. Он, что, реально не понимает?

Амир вдруг останавливается, разворачивается, а я, продолжая идти, от неожиданности впечатываюсь в его сильное тело.

Мамочки! Поджилки трясутся от такой близости. Он опасен и очень притягателен. У меня начинает сводить мышцы на животе.

– Сотрудничество, малышка, – мужчина берет меня за подбородок и поднимает его вверх. Смотрю в его темные глаза и даже не дышу. – Я помогаю тебе не сдохнуть от рук своих приятелей, а ты помогаешь мне держать в узде твоего брата.

– Я не просила спасать меня, – на выдохе выдаю. Не понимаю, почему он так действует на меня? Почему в груди все трепещет?

Хищная ухмылка, и большой палец мерзавца касается моих губ. Низ живота резко скручивает.

– Еще попросишь… – властный голос, переходящий на шепот, завораживает. Палец с нажимом проходит по моей нижней губе, усиливая напряжение в теле. – И будешь просить снова и снова…

И почему мне кажется, что речь сейчас вовсе не о спасении?

Я стою и не двигаюсь. Будто меня гвоздями прибили к полу. А когда бандит отстраняется, я испытываю разочарование и облегчение, с другой стороны. Во мне будто борются ангел и демон. Демон толкает к краю обрыва, а ангел умоляет держать дистанцию.

И что ждет меня там, если сорваться? Не знаю… и проверять как-то не хочется.

– Жди здесь, – окидывает меня взглядом, а затем уходит, поднимаясь по лестнице.

Я и не думаю бежать. Случай с окном и корытом показал, что неподготовленный план обречен на провал. И мне не стоит испытывать терпение хозяина дома, пока он еще ко мне более или менее лоялен. Мог бы накинуться, изнасиловать, но не лезет.

Амир возвращается очень быстро. В руках он держит черную футболку.

– Раздевайся, – присаживается на диванчик.

– П-прямо здесь? – заикаясь уточняю.

– Да, – снова это равнодушный властный тон.

– А, что если…

Я не могу так! Подобное для меня неприемлемо.

– Вернешься в сарай. Будешь сидеть там без еды и воды, пока поймешь, как тут все устроено.

Сглатываю. Уверена, ублюдок говорит серьезно. Непохоже, чтобы он хотел всего лишь произвести впечатление.

Хотя, у него это отлично получилось. Я бы с радостью не реагировала на его слова, но каждое отдается в груди уродливым отголоском страха.

Я боюсь его. Реально боюсь. И это заставляет задуматься прежде, чем возразить или рыпнуться.

По изгибу густой брови Амира понимаю, что затягиваю с реакцией. Он ждет, когда я брошусь выполнять указание, а не просто буду бестолково смотреть на него.

Перспектива нового заточения вынуждает начать шевелиться. Амир же сказал, что мне нужно только переодеться, чтобы не заболеть.

В надежде, что он не врет, я окоченевшими пальцами тянусь к подолу платья. Мокрая ткань неприятно скользит по телу. Но я чувствую облегчение, когда избавляюсь от промокшей тряпки.

Хозяин дома все это время сидит на диване, расслабленно откинувшись на спинку. Он не сводит с меня заинтересованного взгляда. Осматривает так, будто всюду лапает своими здоровенными ручищами. Будто трахает меня на расстоянии, даже не касаясь.

У меня сосет под ложечкой от этого наглого взгляда. Еще никогда и никто так не смотрел на меня. Никто не заставлял раздеваться напоказ.

Избавившись от платья, я спешу скрестить руки на груди. Хоть немного закрыться.

В комнате становится жарко, как в печке, и я уже не чувствую былого холода.

– Опусти руки, – не просит. Требует. Одним голосом заставляет подчиняться.

Я решаю не испытывать судьбу и выполняю приказ. Пусть любуется, ублюдок!

Моя грудь высоко вздымается, когда я стою перед хозяином этой жизни в одном полупрозрачном белье. И зачем только я его надела?! Зачем вообще купила?!

Краем глаза замечаю, как зазывно просвечивают сквозь тонкую ткань мои соски. Они вытянулись вперед и натягивают дорогое кружево, что выглядит слишком неприлично.

В голове нет ни единой мысли, а щеки печет стыдом.

Амир сменяет позу на еще более удобную, а потом произносит:

– А теперь вставай на четвереньки и ползи ко мне. Медленно.

Злата

В ушах появляется неприятный шум. Что? Что он сейчас сказал? Меня будто бросили в толщу воды. И я опускаюсь туда все ниже и ниже, теряя связь с реальностью.

Внезапно, как сквозь вату, слышу телефонный звонок. Амир приподнимается с дивана, чтобы достать из кармана мобильный.