Децим кивнул. Они встречались с Тисбендом, Жоанарами, Тарле многократно — на приемах и балах в Аскероне.

— А эти трое — Закан, Массакр и Флой… Они же все — карикатура! Парад уродов, а? По сравнению с ними даже такой придурок как я, из такой конченой семейки как наша покажется посланником небес! С Флоем, правда, отец просчитался, но в целом… В целом…

— Дерьмо, — только и смог пробормотать Змий.

— Дерьмо, — согласился Буревестник и злорадно улыбнулся. — И я собираюсь вывалить его на папашу полной мерой. Да так, что он еще будет просить добавки! Но мне нужна будет ваша помощь: твоя и Флавиана.

— Ну-ка, ну-ка, братец! — глаза Змия снова загорелись черным огнем, он даже потер руки от предвкушения. — Посвяти меня в свой коварный план! Если мы сможем подложить незабвенному родителю хорошую свинью, и при том это пойдет нам всем на пользу — я в деле, определенно. О, да! Я в деле…

Договор о примирении с дю Массакрами всё-таки заключили. Барон не мог претендовать на трон — навершие знамени перебило ему крестец, и даже магия не гарантировала полного восстановления. При свидетелях Змий и Буревестник от лица всех Арканов признали себя удовлетворенными — один из зачинщиков вражды убит, второй — покалечен, чего же боле?

Антуан дю Массакр, кажется, не собирался особенно усердствовать в реабилитации дядюшки: он спелся с изгнанным из аскеронского сообщества магов Джероламо, и два молодых аристократа теперь готовились укрепить свою власть внутри многочисленной семьи. Им пока довольно было проблем: распродать движимое и недвижимое имущество в Аскероне, забрать всех своих людей и переехать поближе к Кесарии. И вытребовать баронский титул для Антуана ввиду недееспособности его прежнего носителя. По всему выходило — эти двое понимали, что не уживутся с Арканами в одном герцогстве. Но Рем подозревал, что история эта не кончилась, и будет иметь серьезные последствия в будущем…

Письма летели во все стороны — кровная месть завершилась нелепо и неожиданно, но в герцогстве продолжалась смута: за время междоусобицы расплодились банды мародеров, дезертиров и налетчиков, и под этим предлогом братья-Арканы исполчали своих людей: всех до единого! Благо, посевная закончилась, и до жатвы было еще несколько недель. Более того — ортодоксы самых разных феодальных владений и самоуправляемых городков сходились в отряды и брали в руки оружие. Слухи ходили самые разные: Высокий Совет ненавидит Арканов и проголосует даже за богомерзкого Флоя! Оптиматы собрали огромную армию в Лабуанском герцогстве и готовятся напасть на Аскерон, чтобы помешать голосованию! Маги готовят бойню в городе, чтобы помешать восхождению на герцогский престол первого на Западе владетеля-ортодокса!

Ремесленники, фермеры, пастухи и охотники, торговцы и баннереты, рыбаки и наемники — все они надевали черные котты или обматывали плечи черными платками, закидывали за спины котомки, хватали алебарды, мечи, цепы и секиры и шли к столице — Аскерону, напевая под нос что-то очень решительное, и заканчивающееся непременным «…мы с герцогом в пути!».

Собирались в столицу и представители оптиматской и популярской аристократии: Варнифы, Орбаны, дю Шабри, дю Керваны и дю Сенье, Кастельяно и дю Молле и многие, многие другие. Большая часть из них пребывала в состоянии весьма озадаченном. Два претендента на престол — Аркан и Флой. Флой и Аркан. Это как если бы предложили откушать дерьма, и предоставили при этом выбор между дерьмом собачьим и конским. А ежели жрать такое совсем не хочется, и выбирать — тоже?

Но — ехали. Таковы были их права и обязанности: после смерти герцога избирать на Высоком Совете следующего правителя, из числа наиболее близких к престолу претендентов, числом до пяти. Правда, обычно всё решалось до выборов: Барилоче слыли семьей дружной, и многочисленные отпрыски фамилии договаривались заранее. До того, как сначала моровое поветрие, потом — война, а следом — череда странных и таинственных смертей не выкосили некогда крупный род под корень. Только два кривых побега осталось, и те — седьмая вода на киселе… Баннерет Аркан — ортодокс, бродяга, чудак и любимец простонародья, и виконт Флой — прости его, Господи, даже говорить о нем — всё равно что со спущенными штанами в церковь прийти.

А вот жители Аскерона напротив — предпочитали отправить свои семьи в деревню, на побережье или в предгорья. Черт знает эту политику, как оно там обернется? Так или иначе — город бурлил в ожидании грандиозных событий. Оставшиеся горожане встречали приезжих, таращась из окон и комментируя увиденное, домовладельцы и торговцы безбожно задирали цену за ночлег и пропитание, и тихо костерили ортодоксов, которые огромным лагерем расположились у стен города, приспособив для жилья фургоны и палатки, и срывали таким образом план по набитию карманов.

Патрули воинов коннетабля и рыцарей-башелье днем и ночью патрулировали город и окрестности, дабы пресекать возможные инциденты. Но инцидентов не было — народ проникся моментом и за оружие лишний раз не хватался. Все ждали развязки.

— Есть старая Смарагдская загадка, — Рем смотрел на братьев, переводя взгляд с одного на другого. В ночной темноте отблески костра причудливым образом изменяли очертания их лиц, играли в черных аркановских глазах. — Посреди комнаты стоит солдат с мечом, напротив него — король, кардинал и богатый купец. Король говорит: «Убей их обоих, я сделаю тебя графом!» Кардинал говорит: «Убей этих двух, я отпущу тебе твои грехи, это будет благое дело!» Богач же трясет кошелем, полным золотых монет, и уговаривает: «Не надо меня! Заруби их — и я сделаю тебя обеспеченным человеком!»

Децим и Флавиан переглядывались.

— Я бы выбрал богача, — усмехнулся Змий. — Я плевал на кардинала, он ведь оптимат. И на короля тоже — наверняка дикий варвар с севера или востока. Где еще водятся короли? А денежки не помешают, ага…

— Дело ведь не в этом, да? — мягко улыбнулся Флавиан и расстегнул верхнюю пуговицу сутаны: жар от огня становился всё более ощутимым. — Какой правильный ответ, Рем?

— Решает солдат, — сказал Буревестник. — В конце концов всегда решает солдат. Это и есть ответ.

— Вот как? — это пришлось старшему брату явно по душе. — А наши аристократы, значит, всё еще живут в счастливом неведении? Они, значит, сидят в своих замках и развлекаются в столице, и думают, что Аскерон принадлежит им… Последние полсотни лет не было причин напоминать о настоящем положении вещей, и они забыли. Но мы-то с тобой, братец Рем, знаем, как обстоит дело, да? Последние три месяца расставили всё на свои места, верно?

Флавиан прищурился:

— И что вы предлагаете?

— Мы войдем в город с трех сторон, — кивнул своим мыслям младший Аркан. — Покажем, кто на самом деле принимает решения в герцогстве Аскеронском…

— А отец? — спросил средний.

— А отец, похоже, тоже живет в счастливом неведении, — Децим прекрасно понимал своего младшего брата и одобрял его план.

Над городом плыли звуки набата. Колокола звонили непрерывно, возвещая о начале Высокого Совета. Огромный, среднеимперской постройки крытый амфитеатр, который в народе называли просто — Старый Цирк, распахнул свои двери перед делегатами. На входах замерли башелье из герцогской гвардии — в доспехах и до зубов вооруженные. Только они имели право носить оружие на Высоком Совете, остальные аристократы обязаны были являться без лат и мечей, демонстрируя миролюбивость и законопослушность.

Но сам город был полон воинов — феодальные дружинники, оруженосцы, стражники, наемники и ополченцы — все они бродили по улицам, восседали за столиками таверн, кабаков и закусочных, разбивали биваки у фонтанов и на газонах парков. Ждали — что скажет совет.

Коннетабль Бриан дю Грифон нервничал. Он уже смирился с тем, что как раньше больше не будет: подумать только, ему предстояло вручить скипетр и смотреть как коронуют то ли Флоя, то ли Аркана! Скорее всего — Аркана. Чувствовал себя старый рыцарь более-менее уверенно: в массивных доспехах и с мечом — он ведь был коннетаблем! — дю Грифон зычным голосом руководил шумной аристократической толпой, рассаживая дворян по секторам — в зависимости от земель, из которых они прибыли.