Купальник, пролежавший всю зиму к шкафу, не только не стал ей по размеру, но по ощущениям начал слетать ещё больше. В отличие от девушек своего возраста, Катя с годами не приобретала округлых аппетитных форм, а становилась всё более спортивной, как выразилась бы мама.

Дойдя до середины реки, она поняла, что все её мучения были напрасны. За острые камни, о которые она без конца спотыкалась, и холодную воду ей не досталось никакой награды: на середине было точно также мелко.

Грязная, с ободранными коленками и распухшим от слёз лицом, Катя стояла в воде и переминалась с ноги на ногу.

«Интересно, а мне вообще когда-нибудь везло по жизни?» – она попыталась вспомнить радостные моменты, которые случились просто так. Не запланировано. Случились просто потому, что звёзды так решили и ей улыбнулась судьба.

Катя наморщила лоб, сделала серьёзную гримасу и ткнула себя указательным пальцем между бровей. А потом театрально вскинула палец кверху: «Ах, да! В шестом классе я написала контрольную по математике на пять! А весь класс на два. Вот это была удача» – она попыталась поймать ногой проплывающего малька, и сама не заметила, как начала разговаривать вслух.

– Но математичка не зачла мне эту пятерку, а решила просто не выставлять оценки всему классу.

Щиколотки облепили маленькие рыбки, пытающиеся съесть её ноги.

– Так что, не считается.

Мальки щекотно тыкались в неё носами в попытке откусить кусочек кожи. Катя склонилась, чтобы рассмотреть их поближе и вдруг услышала громкий топот на берегу.

Из-за деревьев показалась белая лошадь, на которой скакал тот самый парень с ярмарки.

От неожиданности и ужаса Катя плюхнулась на попу и постаралась спрятать себя в воде. Но там было так мелко, что как она ни старалась, из воды постоянно высовывалась какая-нибудь часть тела.

«Чёрт! Вот же каракатица», – бормотала она, не оставляя попыток залечь на дно.

Как назло, парень остановился ровно напротив неё и спешился. Лошадь подошла к её вещам, вытянула морду и шумно втянула воздух.

«О, нет! Не нюхай их! – Катя не знала куда себя деть от стыда. Будь это озеро или пруд, она бы уже давно уплыла в камыши, но это была чёртова горная речка, прозрачная как хрусталь, и в ней даже лежащее на дне тело просматривалось с головы до ног.

Она молниеносно сделала вид будто потеряла что-то в воде и, не замечая никого вокруг, исследует дно.

Ничего лучшего с ходу ей придумать не удалось.

Парень на берегу рассмеялся, а потом что-то негромко сказал ей. Но когда она изящно выпрямилась и грациозно повернула голову, чтобы переспросить, оказалось, что он разговаривает не с ней, а с лошадью, которая пила из реки.

Она увидела, как парень похлопал её по бокам, погладил по шее, а потом бесшумно вскочил ей на спину и будто ничего не видел, уехал.

Из груди Кати вырвался глухой стон, похожий на рычание.

Она ударила ногой по воде, и мальки рванули в разные стороны, забиваясь под камни.

«Это могло случить только со мной».

«Интересно, что он подумал, наблюдая как я тут корячусь, притворяясь морской звездой? Что я с рождения такая одарённая? Или что я просто не заметила, как скачет огроменная лошадь, сотрясая землю, останавливается напротив меня, с шумом заходит в воду, а потом рядом с моими грязными штанами садится парень, грызёт соломинку и смеётся?», – размышляя, Катя выбралась на берег.

«Скорее всего, он подумал, что я идиотка», – с сожалением заключила она.

***

Походив по берегу без цели, Катя решила заглянуть в лагерь реконструкторов у подножия холма. Там на площадке было установлено целое подворье с деревянными постройками, в каждую из которых можно было заглянуть и узнать, как жили наши предки несколько веков назад.

На самом деле её это совершенно не интересовало. Просто постройки обещали тень и прохладу. А ей срочно нужно было найти место, в котором её плечи и лицо перестанут так нестерпимо гореть.

До закрытия ярмарки, когда мама освободится, было еще несколько часов и если она сейчас не спрячется от солнца, то превратится в жареную котлету.

Думать о том, чтобы вернуться в их жуткий дом, она даже не хотела. Одна, без мамы, она ни за что не переступит его порог.

***

Пройдясь пару раз по двору и изучив все строения снаружи, Катя начала заглядывать вовнутрь.

Она побывала в избе, в амбаре и даже на конюшне. И везде шли экскурсии, на которых пышные разгорячённые девушки, одетые в несколько слоев традиционной одежды, громко рассказывали посетителям интересные факты, связанные с бытом древних славян.

На одной из экскурсий ведущая повела их куда-то на задворки, чтобы показать кур, но Катя никогда не любила контактный зоопарк и поэтому отстала от группы. Зато обнаружила кое-что поинтересней.

Неподалёку от центральной тропы под деревом виднелся вросший в землю домик. Крыша, наспех закиданная глиной и дёрном, едва возвышалась над землёй, а вход располагался где-то глубоко внизу. Чтобы войти внутрь нужно было спуститься под землю по грубо сколоченным ступеням.

Не встретив никого поблизости, кто мог бы ей рассказать про назначение этой постройки, Катя решила, что узнает всё сама.

Осторожно приоткрыв скрипучую дверь, она заглянула в темноту, не решаясь войти. Изнутри потянуло прохладой, сыростью и старым мокрым костровищем.

– Заходи, девица, не стой на пороге, – донеслось из дальнего угла.

При слове «девица» Катя невольно поёжилась, но голос был женским, мягким и не внушал опасения. Она вошла в чёрный проем двери и ступила на гладкий холодный пол.

Горящая на столе лучина дымила и трещала изо всех сил, иногда выхватывая из темноты очертания предметов, но окончательно справиться с тьмой не могла. Тусклый свет проникал в маленькое оконце под крышей.

Привыкнув к темноте, Катя увидела в полумраке белые пятна человеческих лиц. Вдоль стен на лавках сидели женщины в праздничных одеждах и одна из них неторопливо рассказывала свою историю.

Когда глаза совсем попривыкли, Катя разглядела собравшихся. Оказалось, их было не мало – от жары в избушке спасалась куча народа.

Здесь были артистки из «Сударушки». Они с серьёзными лицами слушали рассказчицу. Поснимав кокошники, женщины сосредоточенно смотрели в пол и кивали головами, соглашаясь со всем, что она говорит.

У стола сидела семья с ребёнком. Одетые в спортивные костюмы, они явно, как и Катя просто проходили мимо и точно также из любопытства приоткрыли дверь. Девочка лет семи на коленях у отца заворожённо слушала льющуюся речь, а сами родители, вытянув шеи, замерли, будто фотографировались на паспорт.

Справа от себя Катя с удивлением обнаружила приезжего парня, полулежавшего на лавке. Скрестив руки на груди и вытянув ноги, он из-под прикрытых век следил за всеми, кто был в избе, не обращая ни малейшего внимания на подсевшую Катю.

– Встала она так, под сосну-то, и стоит себе. А он мимо прошёл. Огроменный такой, выше леса и колпак медный на ём. И всё, не живать ей больше на белом свете. В тот год и померла, – закончила рассказчица.

– Дак это леший был! – отозвалась другая. – Надо было матюкать его. Оне матюков боятся.

– Ежели б она матюгнулась, он бы её задавил. Надо было воскресну молитву читать, – перебила её третья.

Рассказчицы сидели возле окна в одинаково нарядных костюмах и активно жестикулировали, явно наслаждаясь вниманием слушателей.

У Кати не было никаких сомнений: она попала на реконструкцию посиделок, где замужние женщины рассказывали друг другу былички. Женщины были не настоящие, не из глухих деревень, а как и все артисты, привозные. Промышляющие фольклором.

Но рассказывали они очень артистично и восхищение на лицах зрителей было неподдельным.

– А вот было дело…– послышался грубоватый женский голос из самого тёмного угла. – Я что расскажу…

Рассказчицы недовольно переглянулись, но прерывать чужачку не стали.

"Когда моя тётка Нюрка ещё в девицах была, пошла она раз за кислицей на Мёрзлый Утёс. Это тут рядом.