– Здравствуйте, – приветливо улыбнулась я ей, стараясь не выдать волнения, – меня зовут Эмма. Я слышала, здесь требуется помощница по хозяйству. Вы миссис Хейз?

– Нет, я не миссис Хейз. – Она расслабилась и улыбнулась в ответ. – Я миссис Грин, живу в соседнем доме. А мистер Хейз живет здесь, правда, ни про какую помощницу я и слыхом не слыхивала.

От этого ее заявления мой энтузиазм несколько поугас.

– Я… Мне Лидия из «Старого лиса», – тут я поняла, что даже не знаю фамилии Лидии и выгляжу, наверное, глупо, – сказала, что мистер Хейз ищет домработницу. Мне нужна работа, поэтому я…

Мне показалось, что при упоминании Лидии ее лицо слегка сморщилось, но тут же приняло прежнее благожелательное выражение.

– Да что это я, – она хлопнула себя по лбу, – проходите же, поговорите сами с Эдвардом. Прошу вас, мисс…

– Эмма, – повторила я. С каждым разом произносить чужое имя вместо собственного становилось все проще, хотя и непривычно. – Эмма Смит.

Миссис Грин посторонилась, пропуская меня в прихожую. Здесь царил полумрак, но и без того было ясно, что изнутри дом выглядит немного лучше, чем снаружи: тут было довольно чисто и, не считая нагромождения старинной мебели, вполне уютно.

– Как же так, Эдвард-то мне и не сказал, что ищет помощницу, – посетовала миссис Грин, ведя меня вдоль коридора к комнате, которая, должно быть, была гостиной – оттуда доносились звуки работающего телевизора. – Я тут за ним присматриваю, помогаю чем могу. Сейчас ко мне самой сыновья приехали на каникулы да все посадки уже сделали, дай бог здоровый урожай будет, так что есть время наведаться к соседям… Эдвард, к тебе пришли!

В просторной гостиной на маленьком диване, обитом пестрой, но потертой от времени тканью, сидел пожилой мужчина. Он был одет в белую рубашку и черные старомодные брюки с тщательно выглаженными стрелками, из чего я сделала вывод, что приход соседки в гости был важным событием в его повседневной жизни. Между диваном и телевизором помещался журнальный столик, на котором стояли две чашки чая.

– Ко мне? – прокряхтел он, пытаясь повернуться в мою сторону.

Его старческие, покрытые морщинами руки слегка подрагивали, а подернутые белой пленкой катаракты глаза за толстыми линзами очков судорожно метались из стороны в сторону, и этот процесс он явно не контролировал.

Тут я решила, что ему требуется не домработница и помощница по хозяйству, а сиделка. Уход за больными стариками мне представлялся еще более сложным, чем за коровами и курами, так что я начинала жалеть, что не выяснила у Лидии больше подробностей, прежде чем идти сюда.

– Добрый день, – поздоровалась я, метнув вопросительный взгляд на миссис Грин. Может быть, он глухой и мне следует говорить погромче? – Я Эмма. Я слышала, вам требуется домработница.

Мистер Хейз приоткрыл рот, но ничего не сказал. Он тоже посмотрел на миссис Грин.

– Я принесу вам чаю, – сказала она и, к моему разочарованию, поспешила оставить нас наедине.

– Зрение мое ни к черту, но выглядите вы, кажется, чересчур молодо для домработницы, – сказал он на удивление бодрым тоном. – Присядьте, в ногах правды нет.

Я осторожно присела на краешек кресла, мечтая найти пульт и выключить телевизор с надоедливой и громкой рекламой.

– Мне Лидия сказала, что вы искали помощницу по хозяйству, – повторила я. – Я как раз в поисках работы на ближайшие пару месяцев и подумала, что могу быть вам полезна. Если, конечно, вы еще нуждаетесь…

– Нуждаемся, а как же, – сказал мистер Хейз и, отвернувшись, принялся искать что-то в складках дивана. Достав дрожащими руками пульт (я едва удержалась, чтобы не броситься помогать ему), он дважды щелкнул по кнопке, и в комнате воцарилась тишина. – Лидия, значит. Хорошая девушка Лидия. Раньше часто к нам захаживала, когда трахалась с одним из сынков Анны.

У меня отвисла челюсть от изумления. Старик, ничего не заметив, невозмутимо продолжал:

– Ну да, нужна помощница. Я сам уже не справляюсь. Анна приходит, прибирается, готовит, когда сын пропадает черт-те где, да у нее ж и своих забот хватает.

– Так вы… – я прочистила горло, подбирая слова, – может быть, наймете меня?

– Ну… – протянул он, поправив очки и потирая двумя пальцами переносицу большого носа с горбинкой, – жить придется тут. Готовить, стирать, убирать, кормить кроликов. Жалованье плачу раз в две недели. Да тебе-то куда, молодой? В колледж не идешь, что ли?

– Нет, – глухо отозвалась я. Напоминание о колледже больно уязвило своей несбыточностью. – Я согласна на любые условия.

– Что ж… – сказал Эдвард, и в этот момент в гостиную вошла миссис Грин. – Анна, что скажешь, брать девчонку?

– С каких это пор ты интересуешься моим мнением? – обиженно пробурчала она, поставив на столик передо мной изящную чашечку чая на блюдце с серебристой каймой и присаживаясь рядом с мистером Хейзом. – Если уж на то пошло, когда мы с Сэмми и Шоном поедем на ярмарку, присматривать за тобой будет некому. Но я и знать не знала, что ты ищешь помощницу.

– Я тоже, – донесся до меня смутно знакомый голос.

Лидия упоминала, что у Хейза есть сын, который был прошлой ночью среди игроков в покер, но это совершенно выветрилось у меня из головы.

Аксель стоял у дверей, прислонившись к косяку, и с тем же непроницаемым видом, что и во время игры, смотрел на меня. На нем были только рабочие штаны цвета хаки, заляпанные грязью, и мне стоило огромного труда отвести взгляд от его загорелого поджарого торса и голой груди, поблескивавшей от пота. Руки у него были мускулистые, смуглые. Я заметила, что на запястьях кожа гораздо светлее и как будто неестественно неровная, но Аксель держал их так, что сложно было рассмотреть. В пальцах он крутил хозяйственные перчатки.

– Не может того быть, – махнул в его сторону старик. – И на почте сказал, и кретину Фоксу сказал, он обещал бросить клич среди своих. И вам тоже сказал.

– Вовсе нет, – возразила Анна, быстро взглянув на меня.

Я сидела, гордо выпрямив спину и глядя прямо перед собой. Почему-то я не сомневалась, что Аксель будет не в восторге от моей кандидатуры в качестве домработницы, вне зависимости от того, знал ли он, что его отец собирался кого-то нанять.

– Без разницы, дому нужна женская рука. Так что, как там тебя? – спросил старик.

– Эмма.

– Эмма, можешь приступать сегодня же. Анна тебе все покажет, пока она тут…

– Нет. – Аксель прошел вперед и остановился возле моего кресла, глядя на меня сверху вниз.

От его безапелляционного тона я начинала злиться: меня почти взяли! Но ничего не смогла сказать.

Я не была уверена, что хочу жить в одном доме с ним. Но, в конце концов, другого выбора у меня не было.

– Не тебе решать, – твердо сказал мистер Хейз и, глубоко вздохнув, упрекнул: – Ты дома не появляешься, еду готовить некому, и я…

– Ты работаешь на Томпсона? – Его сын обратился ко мне, нависнув над моим креслом, как коршун над добычей.

Мистер Хейз замолчал и тоже уставился на меня как громом пораженный. Анна выпучила свои голубые глаза, и ее взгляд метался от меня к Акселю, явно требуя объяснений. Я же чуть не задохнулась от нелепости такого предположения и его наглого разоблачительного тона. Кем бы ни был Томпсон, ему в этом доме явно были не рады.

– Я ни на кого не работаю, я ищу работу, – спокойно сказала я, хотя сильно разозлилась, тем более что даже не понимала, в чем виновата.

– Она вчера миловалась в баре с этим ублюдком, – пояснил Аксель так, словно меня тут не было.

– Следи за языком, молодой человек! – укорила его миссис Грин. – Особенно в присутствии девушки.

Он хмыкнул и отошел от меня, а потом сказал:

– И он заплатил ей.

Я вспыхнула от негодования:

– Вчера я работала в «Старом лисе». – Я попыталась объясниться так, чтобы это не прозвучало как пустые оправдания. – Там был мистер Томпсон, и он просто оставил мне чаевые. Как и другие гости. – Я с вызовом посмотрела на Акселя. – Я видела его впервые в жизни. Не знаю, с чего ты решил, что я работаю на него, но…