Лицо Йо возникало в ночной темноте, порой настолько реальное, что Лили протягивала руку, чтобы дотронуться до него… но оно расплывалось. Казалось, что воспоминания сотканы из воздуха и растворяются, не успев собраться воедино…

Лишь во снах Йо по-прежнему был рядом, являясь ей почти каждую ночь. Лили искала его по городу, бегала по гавани, отчаянно выкрикивая его имя… В этих снах ее торопили, подгоняли, она чувствовала напряжение каждой клеточкой своего тела. Лили знала, что Йо где-то там, в переулках и подворотнях. Но город прятал его, скрывая, словно тоже чувствовал себя преданным. Йо всегда был где-то рядом, и в то же время – недосягаем. Его присутствие можно было сравнить с витающем в воздухе запахом, с теплой простыней, с которой только что встали, с эхом только что умолкнувшего голоса… Порой Лили видела Йо вдалеке. Знала, что он ждет за следующим углом, и за следующим, и за следующим…

В такие ночи она беспокойно ворочалась в постели, скрипела зубами, сбрасывала с себя одеяло. Генри нетерпеливо будил ее. «Ты разговаривала во сне», – шипел он, больно тряся Лили за плечо. Потом сердито вскакивал и выходил из комнаты. Лили казалось, что она вот-вот заплачет, горло судорожно сжималось, она с трудом могла дышать.

Самым страшным было проснуться, не найдя Йо. Порой он прятался от нее нарочно. Эти сны были самыми страшными. Сны, в которых Лили знала, что Йо не хочет, чтобы она его находила.

Но иногда… иногда ей снилось, что все стало как прежде. Снилось, что они с Йо вернулись в маленькую квартирку в Фюлентвите, сидят у камина, читают и разговаривают. Или лежат в постели, занимаясь любовью. Такие сны помогали Лили жить дальше, помогали переносить одиночество, гнев Генри, унижения, которым он ее подвергал…

Первое время Лили была уверена, что не выдержит, но она оказалась сильнее, чем думала. Она сделала то, что делала всю свою жизнь: нашла спасение в книгах. Как герои романов побеждали свою душевную боль? Чем заканчивались их истории?

Мадам Бовари выпила яд. Хитклиф ожесточился. Только Джейн Эйр подарила Лили немного надежды, но через какие страдания пришлось пройти им с Рочестером, прежде чем они обрели счастье? Элизабет и мистер Дарси в конце концов нашли свою любовь, как и Эдмунд с Фанни. Но от этих историй остался привкус затхлости. «Они совсем не реалистичные», – сердито думала Лили, закрывая книги и пряча подальше. Ей казалось, что эти романы в первую очередь предназначались для удовлетворения страстных сердец читательниц и заканчивались не так, как того требовали правила общества. Они не утешали ее, а оставляли обманутой.

Поэтому вскоре она оставила любовные романы там, куда сама и засунула, и вместо них читала «Остров сокровищ», отправлялась в приключения на борту «Испаньолы» с Джимом Хокинсом, сражалась вместе с Алисой против Червонной Королевы, оплакивала умирающего дядю Тома… Она знала: такая любовь, какая была у них с Йо, случается нечасто. Возможно, всего раз в жизни. То, что люди из таких разных миров нашли друг друга… Это почти чудо. Пусть даже теперь у Лили была Ханна, она все равно одинока. Оторвана ото всех.

При мысли о дочери взгляд Лили, который смягчился, пока она сидела в салоне и смотрела на огонь, предаваясь воспоминаниям, снова стал жестким. Да, Лили бы справилась, останься она в Гамбурге. Она села прямо, провела рукой по волосам. Впрочем, теперь у нее новая жизнь, которая защищает Ханну, позволяя ей расти в безопасности и достатке. Лили с Йо никогда не смогут быть вместе. Пора бы с этим смириться.

И все же Лили ничего не могла с собой поделать – мысль о том, что однажды они снова встретятся, была для нее лучиком надежды, который помогал выносить все невзгоды.

Лили взяла в руки Овидия, но через несколько секунд снова отложила в сторону, полезла под диванную подушку и достала другую книгу, которую сама же там и спрятала. Прислушалась, пытаясь понять, нет ли поблизости Мэри или Конни, а затем начала читать. Приключенческие романы были не единственным, что было у Лили на уме.

Лили затаила дыхание. Изучая библиотеку, она нашла серию книг, которые с тех пор тайно читала: эротическую литературу. Целый ряд полок был посвящен этому виду развлечений. После своего открытия Лили стала проводить в кресле у камина даже больше времени, чем обычно. Книги подсказывали ей, что она не одинока в своих желаниях. Эмма снова и снова уверяла ее, что женщина не должна стыдиться того, что находит удовольствие в таких вещах, но для Лили все было не так просто. Она выросла в мире, где физической любви просто не существовало. Поэтому впоследствии та всегда казалась ей чем-то запретным. И, строго говоря, так оно и было. В конце концов, в учебниках говорилось, что женщины не должны испытывать похоть, что грешно думать о ней. С Йо Лили не могла не наслаждаться любовью, однако во время своего брака поняла: акт между мужчиной и женщиной может быть и совсем другим – болезненным, унизительным, постыдным. И узнала, что у тела есть своя воля, не всегда подвластная разуму: иногда в темноте Лили забывала о том, что ненавидит Генри, и позволяла себе увлечься, наслаждалась прикосновением его губ к своей коже, наслаждалась ощущением его тела, прижимающегося к ее, и позже презирала себя за это.

Любовь и похоть оказались связаны не так сильно, как Лили предполагала. Эмма и раньше пыталась ей это объяснить. Большинство любовных романов были написаны анонимно, в них люди вытворяли самые странные, причудливые, захватывающие, а иногда и ужасные вещи. Книга, которую Лили сейчас держала в руках, была не похожа ни на что, что она когда-либо читала. Ее щеки пылали. «Грехи городов равнины» был поистине скандальным произведением. Лили слышала, что некоторые мужчины желают других мужчин, даже любят их. Это считалось преступлением, но в книге описывалось как нечто естественное. Что-то, чего не выбирают, но что, тем не менее, презирается обществом. Разве можно осуждать человека за то, каким он родился?

Лили была настолько поглощена своими размышлениями, что даже не заметила, как вошла Мэри.

Вдруг она услышала испуганный вздох.

– Миссис фон Каппельн! – Мэри стояла позади нее, расширенными от ужаса глазами глядя на книгу в руках Лили.

Лили вздрогнула.

– Мэри… Я не слышала, как ты вошла, – заикаясь, пролепетала она и прижала книгу к груди, но так растерялась, что книга выскользнула у нее из рук и упала на ковер перед Мэри.

Экономка медленно наклонилась и подняла книгу. Скользнула по ней взглядом и уставилась на Лили, которая стремительно покраснела.

– Я… – начала она, но Мэри прервала ее.

– Миссис фон Каппельн, такие вещи греховны!

Лили быстро закивала. Нельзя допустить, чтобы Мэри рассказала об этом Генри.

– Я нашла книгу в библиотеке… – заикаясь, проговорила она. – Я не знала, о чем там написано, просто начала листать, а потом…

Внезапно выражение лица Мэри стало сочувствующим.

– Отвратительно. Этой мерзости не место в благородном доме! Не знаю, чью библиотеку приобрел мистер фон Каппельн, но это был явно больной человек.

Лили машинально кивнула. Мэри протянула руку, и она передала ей книгу, как маленький ребенок, которого поймали на воровстве.

– Лучше избавиться от нее сейчас, пока не пошли пересуды, – сказала Мэри, заговорщически приподняв брови, подошла к камину и бросила книгу в огонь.

Поначалу он разговаривал с ней. Часами сидел и рассказывал все, что пережил за последние несколько лет. Засыпал, глядя на ее лицо, а проснувшись, машинально смотрел на нее, чтобы убедиться: она все еще там. Поначалу Чарли думал, что счастлив. Теперь он больше не одинок. Пусть даже ее нет рядом.

В какой-то момент он начал злиться. Злиться на то, что Клэр не отвечает. Что только смотрит на него, немая, укоризненная, прекрасная. Что вернулась к нему, но не по-настоящему, что теперь она у него в голове, у него в сердце, что он не может думать ни о чем другом и в то же время знает, что назад дороги нет. Он больше никогда не сможет дотронуться до него – лишь до этого клочка бумаги. И теперь ему предстоит заново пережить всю боль потери.