– Сегодня, мой господин… во всем виновата я, – сказала Менолли, решив использовать в качестве оправдания случай с Пьемуром. – Мой друг Пьемур, совсем еще малыш, – для наглядности она показала его рост, – споткнулся и упал в толпе. Я так испугалась, что его могут затоптать…
– Так вот, оказывается, Робинтон, из-за чего весь сыр-бор разгорелся? – осведомился лорд Грох. – Что же вы сразу не сказали? – Похоже лорда гораздо больше заботил его опустевший стакан, и Робинтон услужливо наполнил его из лежащего на столе бурдюка.
– Я как-то совсем не подумала, лорд Грох, – сокрушенно проговорила Менолли, – что могу потревожить вас и Главного арфиста, и Сибела.
– В молодости все легко поддаются тревоге, – заметил Главный арфист, и Менолли увидела, как в уголках его рта промелькнула тень улыбки, – но с годами это, как правило, проходит.
– Зато у нее усиливается, и немудрено – иметь столько файров сразу! – проворчал лорд Грох. – Как ты думаешь, девочка, они еще вырастут? – Прищурясь, он переводил взгляд с Красотки на Мергу.
– Насколько я знаю, трое файров Миррим – из самой первой кладки, так вот, они едва ли на палец выше, – ответила Менолли, с готовностью подхватив новую тему. Думаю, через несколько недель мои их совсем догонят. – Девочка посмотрела на Главного арфиста, и тот кивнул в знак того, что она может продолжать. – Когда я в первый раз увидела Гралл, королеву Ф'нора, то сначала даже подумала, что это моя Красотка, – королева возмущенно пискнула, глаза ее ускорили вращение. – Всего на одну секунду, – поспешила добавить Менолли и погладила Красотку по голове, – да и то лишь потому, что еще не знала, что в Вейре тоже появились файры.
– А ты не слыхала, когда они начинают спариваться? – с надеждой спросил лорд Грох.
– Не знаю, мой господин. Т'геллан, всадник Монарта, собирался заглядывать в пещеру, где родились мои файры, и посмотреть, не вернется ли туда королева, чтобы снова отложить яйца.
– В пещеру? А я-то думал, файры откладывают яйца в песке на берегу…
Мастер Робинтон сделал девочке знак, что она может ничего не скрывать от лорда, и Менолли рассказала, как впервые увидела брачный полет файров в бухте у Драконьих камней. Как она снова забрела туда в поисках клешнезубов… ( – Неплохая закуска, – одобрил лорд Грох, жестом предлагая ей продолжать рассказ) … и помогла маленькой королеве перенести яйца с берега, где им угрожал прилив, в безопасную пещеру.
– Так это ты написала песенку? – удивленно и в то же время одобрительно осведомился лорд Грох. – Ту – про королеву файров, которая собиралась остановить волны? Славная вещица! Побольше бы таких – легко запоминается. Почему же, Робинтон, вы не сказали мне, что ее написала девочка? – укоризненно нахмурился он.
– Я тогда и сам не знал, что ее сочинила Менолли.
– Ладно, забудем об этом. Продолжай, девочка. Все так и случилось, как в той песенке?
– Да, мой господин.
– А как ты оказалась в пещере во время рождения?
– Охотилась на клешнезубов и забрела слишком далеко… Вдруг – откуда ни возьмись – Нити! А скрыться-то негде. Вот я и вспомнила про пещеру, куда спрятала яйца файров. Ну и ввалилась туда с мешком клешнезубов… как раз перед самым рождением. Так и вышло, что я запечатлела девятерых сразу. Не могла же я допустить, чтобы они вылетели из пещеры и погибли от Нитей! А они были такие прожорливые – только-только из скорлупы…
Хмурясь и сопя, лорд Грох пробурчал что-то насчет того, как он с трудом накормил одну, и каково ей, должно быть, пришлось с девятью. Кими и Заир проснулись и запищали, как будто их разбудило упоминание о еде.
– Не сочтите за невежливость, лорд Грох. – Мастер Робинтон поспешно поднялся, а следом за ним и Сибел.
– Что за глупости – зачем вам уходить? Они слопают все что угодно. – Лорд Грох тяжело повернулся. – Эй, ты, как там тебя… – он нетерпеливо помахал помощнику винодела, и тот со всех ног кинулся на зов. – Тащи сюда поднос мясных колобков. Самый большой. И с верхом. Чтобы хватило двум голодным файрам и паре арфистов. Никогда не видел сытого арфиста. Хочешь есть, девочка?
– Нет, мой господин, благодарю вас.
– Ты что же, юная арфистка, хочешь выставить меня лгуном? И захвати с десяток пончиков, – проревел лорд Грох вслед убегающему ученику. – Надеюсь, он меня услышал. Так ты и есть дочь Януса из Полукруглого холда?
Менолли кивнула.
– Никогда не бывал в Полукруглом. Вечно они похваляются своей Корабельной пещерой. Что, правда, она вмещает всю флотилию?
– Правда, мой господин. Самые большие суда могут войти в нее, не опуская мачт, если, конечно, прилив не слишком высок. Там есть место для починки и осмотра, отсек для постройки и еще сухая внутренняя пещера поменьше, где хранят древесину.
– И холд построен над самой пещерой? – с сомнением спросил лорд Грох.
– Вовсе нет, мой господин. Полукруглый холд не зря зовется Полукруглым. – Менолли вытянула большой палец и изогнула указательный. – Вот, – сказала она, – там, где большой палец, – Корабельная пещера, а здесь, – девочка пошевелила указательным, – холд, самая большая часть Полукруглого. А между ними, – она ткнула пальцем в середину дуги, – песчаный берег. Сюда можно вытаскивать лодки, здесь в ясную погоду они чинят сети, потрошат рыбу, латают паруса.
– Они? – удивленно переспросил лорд Грох, вскинув мохнатые брови.
– Да, мой господин. Они. Ведь я теперь арфистка.
– Неплохо сказано, Менолли, – заявил лорд Грох и так звучно хлопнул себя по ляжке, что Мерга испуганно вскрикнула. – Пусть она и девчонка, Робинтон, но я одобряю ваш выбор. Решительно одобряю.
– Благодарю, лорд Грох, я был уверен в вашей поддержке, – обменявшись с Сибелом едва заметной улыбкой, ответил мастер Робинтон и ободряюще кивнул Менолли.
Красотка вопросительно чирикнула, и Мерга лорда Гроха пискнула в ответ, как будто говоря: такие вот дела.
– А знаете, Робинтон, это неплохо придумано – посылать юнцов в другие холды. Пожалуй, я отправлю еще кое-кого из своих сыновей. Пусть набираются ума-разума. И в морские холды – тоже.
<Действительно, неплохо, – пусть бы Бенис попал в Полукруглый, – мстительно подумала Менолли. – Хотя неизвестно, кого именно имел в виду лорд Грох>.
Беседу прервал топот ног и хриплое дыхание. Мальчонка-ученик притащил два подноса сразу и чуть не вывалил их содержимое на колени гостей.
Юных файров накормили, и тут Менолли заметила, что на центральную площадь стекается все больше народа. Люди рассаживались за столами и на скамьях. В дальнем конце возвышался деревянный помост. Несколько арфистов взошли на него и принялись настраивать инструменты. И сразу же стали выстраиваться пары для кадрили. Высокий подмастерье тряхнул тамбурином и зычным голосом, слышным даже сквозь музыку, стал объявлять фигуры танца. Зрители хлопали в такт музыке, веселыми криками подбадривали танцоров. Менолли не верила своим глазам: лорд Грох тоже оглушительно хлопал в ладоши, притопывал ногами и добродушно ухмылялся.
Как только раздались первые такты музыки, народ забил площадь до отказа. На учениках и подмастерьях Менолли увидела цвета всех главных цехов, входивших в Форт холд. В сторонке толпились кряжистые мужчины – попивали вино, наблюдали за танцорами. Грубые башмаки и тяжелые руки с въевшейся под ногти землей выдавали в них мелких холдеров с соседних ферм, пришедших кое-что купить-продать, а заодно и поразвлечься. Их жены, собравшись в кучку, болтали, окликали детишек, посматривали вокруг. Как только пары поменялись, кое-то из холдеров потащил своих хихикающих жен в круг. И вот уже музыканты снова заиграли, а зрители вторили им притопами и прихлопами.
Потом последовал быстрый танец – только ноги мелькали да юбки развевались, – после которого танцоры, переводя дух, принялись наперебой окликать помощника виноторговца, такая их одолела жажда.
Арфисты сменились. Те, что аккомпанировали танцорам, уступили место Брудегану и трем старшим подмастерьям, ставшим чуть позади. По его команде они начали песню, которую пел Эльгион в тот вечер, когда впервые прибыл в Полукруглый, – ее Менолли так и не успела выучить. Она подалась вперед, стараясь уловить каждое слово, каждый аккорд. Красотка выпрямилась на ее плече и оперлась лапкой об ухо девочки. Маленькая королева издала нежную трель и вопросительно взглянула на Менолли.
