— Хочешь топлива? Заплати.

— Мы не хотим проблем. — Ответил Антон. — И что берёшь в качестве оплаты?

— Оружие, патроны. Золото, высшего качества. Если этого нет, тогда можешь заплатить живым товаром.

— Это каким?

— Если у тебя есть молодые женщины, я приму.

— Оружия у нас у самих в обрез. Здесь ничем помочь не могу. Золота, да ещё высшего качества так же нет. А живым товаром я не торгую.

— Тогда о чём разговор?

— Разговор о топливе. Нам лучше договорится.

— Я сказал свои условия.

— Значит не дадите? — Спросил Антон. Внешне он был спокоен, но внутренне он был как сжатая пружина. Его взгляд зафиксировал передвижение за бензовозом.

— Нет.

— Зря.

В этот момент из-за бензовоза выглянул один из мародёров. У него в руках было РПГ-7. Старший, тот кто говорил с Антоном вскинул автомат. Раздался выстрел. Мужчина завалился с дыркой во лбу. Антон действовал стремительно, второй выстрел и мародёр с РПГ тоже упал. Антон уже ушёл с линии прямого огня по нему. Пулемёт «Утёс» на турели в пикапе и КПВТ БТР начали стрелять одновременно. Пули пулемёта Владимирова, калибра 14,5 миллиметров, буквально, снесли пулемётчика вместе с турелью. От пикапа полетели куски, и он загорелся. Но Лида уже перенесла огонь башенного пулемёта на джипы прошлась по «Паджеро», разрушая его в куски. Мародёры начали беспорядочный огонь по БТР и по Антону. Но мужчина двигался слишком быстро для них. У него в отличии от противника — один выстрел, одна цель. Бой был скоротечный. На всё про всё ушло пара минут, как всё было кончено. Горел только пикап. «Паджеро» хоть и пострадал сильно, до полной непригодности, но не загорелся. Круизёр БТР расстрелян не был. Хватила одного Антона, чтобы ликвидировать тех, кто за ним прятался. Один из местных оказался жив. Он был ранен Антоном в грудь. Это был довольно молодой парень, лет 20–22. Антон взял его за ворот куртки и подтащил волоком к бензовозу. Усадил, оперев спиной на переднее левое колесо. Потом присел рядом с парнем на корточки. Упёр пистолет ему в грудь, где уже расплылось кровавое пятно. Парень был бледный.

— Вы зачем стрелять начали? Зачем хотел нас из РПГ выстрелить?

— Я не знаю. Это всё Едиге. — Ответил он, прижимая руку к ране. Говорил парень по-русски с сильным акцентом.

— Едиге это старший? Тот, с которым я разговаривал?

— Да.

Антон некоторое время молча смотрел на парнишку. Потом зловеще усмехнулся. Убрал пистолет в кобуру. Снял очки и посмотрел в глаза своему пленнику. Тот и так бледный, совсем посерел. Его глаза чуть не вылезли из орбит. Антон ткнул его пальцем в грудь.

— У вас, идиотов, не было против нас никаких шансов. Вы против нас, всего лишь тупое мясо. Понял? — Парнишка на грани истерики что-то нечленораздельно прохрипел, вжимаясь спиной в колесо бензовоза. — А ведь нам нужно было только топливо и всё. И мы бы ушли, никого не тронув. Ну а теперь, ваш Едиге, который был совсем недавно ещё живым, а сейчас уже стал падалью, сказал, что оружие, это средство платежа? Хорошо. Вы нас обеспечили этим средством. Жаль «Утёс» в хлам, но нам и простой стрелковки хватит. Надеюсь, дальше нам встретятся более адекватные люди. А ты сидишь спокойно, пока я буду заправлять свою колесницу. Если одно неверное движение будет с твоей стороны, я тебе просто голову отверну, как цыплёнку, понятно?

— Да. Не трогай меня. Прошу.

— Как тебя зовут?

— Жолан.

— Хорошо, Жолан. Сиди спокойно. — Антон достал из кармана индпакет. Бросил его парню на колени. — Перевяжись, а то кровью изойдёшь. Все средства связи я у вас забираю. Тебе оставлю один пистолет и можешь взять Крузак. Если сумеешь им управлять.

Антон сел в БТР и вытолкал горящий пикап подальше от бензовоза.

— Что в бензовозе? — Спросил он Жолана.

— Соляра. — Ответил тот пытаясь себя перевязать. У него получалось откровенно плохо.

— Лида. Помоги парню, перевяжи его. — Крикнул Антон женщине. Она покинула бронетранспортер и присела рядом с юношей. Пока она помогала перевязаться пленному, Антон заправил прямо из бензовоза БТР топливом. Налил в канистры, которые они возили с собой. Плюс наполнил и две канистры из Круизёра. Поместил их к другим в боевую машину. Потом собрал оружие у убитых. Три АК-74, два АКМ, три старых АК-47, пять пистолетов ПМ и ПММ. И один ручной пулемёт, ещё 50-х годов выпуска РПД с дисковидным магазином. Плюс боекомплекты к ним в магазинах. И один РПГ-7. Из которого так никто и не успел выстрелить. К гранатомёту три выстрела дополнительно в Ленд Круизёре лежало. Всё это Антон перетащил в БТР. Один из ПМ он бросил Жолану.

— Это тебе. Там один магазин с восемью патронами. Тебе хватит добраться до своих. Где находится ваша база, я спрашивать не буду. Мне до вас больше дела нет. И не надо нас пытаться догнать. Хуже будет, понял?

— Понял.

— Я ему поставила укол обезболивающего. — Сказала Лидия.

— Слышь, Жолан, пока действует обезболивающее, советую тебе сесть в джип и валить как можно быстрее. Это совет, а дальше решать тебе. Пошли Лида. Нам пора.

— А вы точно меня отпускаете? — Спросил, поднимаясь на ноги Жолан. — Не будете убивать и есть?

Лида удивлённо посмотрела на парня, потом перевела взгляд на Антона. На самой Лидии тоже были солнцезащитные очки. Антон усмехнулся.

— Нет, сегодня мы добрые. Убивать тебя и есть не будем. Так что вали отсюда побыстрее.

Когда они сели в БТР, Лида спросила своего компаньона.

— Антон, что значит есть его?

— Я снял очки и показал ему свои глаза. Сопляк перепугался не на шутку, даже готов был забыть о своём ранении. Я не стал его разубеждать, что мы не каннибалы. А к своим если сумеет вернуться, пусть там жути нагонит. — Антон засмеялся. Завёл двигатель, и они тронулись.

Двигались в западном направлении, напрямик целый день и часть ночи. Потом отдохнули, поспав и поев. Утром двинулись дальше. К пяти часам дня подошли к железнодорожной станции Аркалык. Антон долго рассматривал небольшой город в бинокль.

— Ну что там, Антон? — Спросила Лидия.

— Никакого движения не увидел. Пустота. Не знаю, как в самом городе, но окраина его, та к которой мы подошли, странная какая-то. Там высотки стоять, но в ужасном состоянии.

— Ну так люди ушли или умерли. Что ты хочешь?

— Их либо не достроили, причём давно не достроили и бросили, либо так же давно жили, а потом по какой-то причине просто бросили. И как я сказал, это было давно, задолго до всей этой пандемии.

— Может это один из так называемых депрессивных и умирающих городов? Таких много, как в самой России, так и в Казахстане. И в других республиках бывшего СССР. В 50-, 60-х и 70-х годах прошлого века, много по всей территории страны возводили вот такие города. В основном возле каких-нибудь открытых месторождений. В 90-е промышленность стала умирать, предприятия закрывались. Такие города начинали пустеть. Люди уезжали туда, где есть работа, оставляя целые высотки и даже микрорайоны без жителей.

— Вполне может быть. Ладно, заходить не будем. Обойдём его.

— Антон, нам продуктов надо раздобыть. Консерв совсем мало осталось. Воды бы питьевой. Ещё что-нибудь.

— Извини, я что-то не подумал об этом. Сколько у нас всего осталось?

— Три банки тушёнки. Две банки рыбных консерв. Две банки паштета. Половина литровой бутылки подсолнечного масла и грамм триста-четыреста муки. Из питьевой воды, около семи литров. Одна пятилитровая бутыль полная и одна только на половину. Есть чай в пакетиках, сахар рафинад пачка и соль. Это всё, Антон.

— Понятно. Переход от Аркалыка до Хромтау будет длительный. Конечно, по пути нам будут встречаться поселения и города. Но, ты права, запастись сейчас это лучше, чем надеяться на авось, что где-то сможем подхарчиться. Лида, тогда сейчас пошуршим в пригороде. Будь предельно внимательна. По мелким целям работай из ПКТ. И только по крупным из крупнокалиберного.

— Я поняла.

Зашли на окраину города. Попадавшиеся им высотки ясно давали понять, что здесь давно никто не живёт. В некоторых местах, лежали груды повреждённых бетонных плит и перекрытий, что ясно указывало на то, что раньше здесь стояли девятиэтажные дома. Некоторые дома были разрушены на половину. Словно их начали сносить и не довели этот процесс до конца.