Мама связалась с эшелоном и попросила Василия выкатить «Тигр», чтобы перевести всё, что мы приобрели. Я вклинился в разговор и сказал, чтобы привезли бутылку хорошего коньяка или виски, что гражданин начальник, в лице Вероники Антоновны дала добро. Мама подтвердила и добавила, чтобы захватили пару банок домашней тушёнки и домашних колбас. Посмотрел на маму удивлённо.

— Что ты так смотришь на меня, сын?

— Мам, а с чего такая щедрость?

— Марк, сынок. Это называется дипломатия.

— Серьёзно? А что ты так краснеешь, как девочка, когда на Махно смотришь? Мам, у тебя же Георгич⁈

— Не надо мне приписывать, сын, того, чего нет. Я просто хочу угостить и всё.

— Конечно. Никаких проблем, мама!

. Парни оперативно сгрузили «Тигр», подогнали к нам. Начали вывозить купленное. Мы в это время пили коньяк, закусывали домашней колбасой. Махновцы откровенно наслаждались домашними заготовками и балдели. Вечеринка им явно нравилась.

Колеса вновь стучали по стыкам рельс. Я рассматривал карту железных дорог юга России. В купе зашла Ольга. Села напротив меня. Анны и Ильи не было. Я в купе вообще был один. Даже Люся где-то шлялась по эшелону.

— Марк, давай поговорим.

— О чём, Оля?

— О нас с тобой. Мы же, несмотря ни на что, муж и жена.

— Хорошо. Давай поговорим. Я тебя слушаю.

— Марк, я виновата. Если можешь, прости меня. Мне очень плохо без тебя. И ещё хуже, когда ты не замечаешь меня, а если смотришь, то в твоих глазах равнодушие.

Я некоторое время молчал, смотрел на неё. Отодвинул карту немного от себя. Она тоже молчала, сидела опустив взгляд на стол. Руки опустила под стол. Вот она подняла взгляд на меня. Глаза красные, ещё немного и побегут слёзы.

— Оля, вот скажи, а в чём ты виновата?

— Во многом. Я игнорировала твои просьбы и прямые приказы, как своего командира. Что последняя моя выходка чуть не спровоцировала скандал и недовольства в эшелоне.

— Молодец. Всё правильно. А теперь скажи мне, нужна ли мне такая жена, которая не только не помогает мне, а наоборот, всячески накаляет обстановку, вставляет мне палки в колёса и мешает. Ладно если бы я был одним из простых пассажиров или бойцов эшелона. На это можно было бы не так сильно реагировать. Но я, Оля, отвечаю за весь эшелон. Люди поверили мне и пошли со мной. Почему-то все остальные мои приказы не игнорируют и исполняют их и даже не помышляют о том, что на мой приказ можно забить болт. Ты одна из всего эшелона позволяешь себе игнорировать мои требования. Можешь и ухом не повести на мой прямой приказ и продолжить делать то, что считаешь нужным. При таком раскладе, мне до конца, пока мы не найдём себе безопасное место, лучше оставаться не женатым. Вот когда я стану нести ответственность только за себя, вот тогда и можно будет подумать о том, чтобы создать вновь семью. А мой первый опыт семейной жизни, к сожалению, оказался неудачным.

— Ты хочешь со мной развестись? Ты больше не любишь меня?

— Оля вопрос не в том, люблю ли я тебя или нет. Да, по прежнему люблю. Но мне лучше в данных обстоятельствах всё же оставаться одному. Так я могу действовать и судить более непредвзято и объективно. А ведь я не только командир, я ещё и судья, понимаешь?

— Понимаю. Прости меня пожалуйста.

— Простил.

— Марк, пожалуйста, не отказывайся от меня. Я обещаю тебе, что такого больше не повторится.

— Такого, это какого?

— Моего неподчинения твоим приказам, как моего командира. Я очень много думала, Марк. Анализировала всё то время, пока мы с тобой вместе. Я поняла, где я была не права и почему была не права.

— И почему?

— Марк, я очень молода. Наверное, это мой юношеский максимализм. Моё упрямство. Моё желание что-то доказать тебе. Хотя сейчас я понимаю, что тебе ничего не надо было доказывать. Я прошу тебе поверить мне. Поверить в то, что я больше не создам тебе проблем. Что стану по настоящему тебе не просто женой, но и помощницей, соратником. Прошу тебя.

Я молчал, смотрел в окно. Оля тоже молчала. В купе сунулся Илья. Остановился, посмотрел на нас и вышел, закрыв дверь в купе. Я перевёл взгляд от входа в купе на супругу.

— Хорошо, Оля. Давай начнём сначала. Но ты сама назвала условия сохранения нашей семьи. Очень надеюсь, что эти условия ты не нарушишь. Оль, ты сама это сказал. Не я.

— Да, любимый. Я знаю. — Она улыбнулась. Пересела ко мне, обняла и уткнулась мне в грудь. При этом разревелась. Я гладил её по голове. Поцеловал в макушку.

— Чего разревелась? — Ольга ничего не говоря и не отстраняясь от меня, просто покачала головой. Сидели так обнявшись, пока в купе не прошмыгнула Люся. Села на против нас, как обычно забравшись на купейный топчан с ногами. Смотрела то на Ольгу, то на меня. Брови вопросительно изогнулись.

— Вот Люся, Лёля плачет. Правда не понятно отчего. Может ты скажешь?

Ольга, наконец, отстранилась. Сидела вытирала слёзы.

— Мне надо было немного поплакать, Марк.

Я посмотрел на Люсю.

— Ты чего? Набегалась по вагонам? — Она, глядя на меня, облизнулась. Это был сигнал, что она захотела есть. Я посмотрел на часы. Подходило время ужина. — Оль, Люся зовёт в вагон-ресторан. Видишь, какая ответственная. Одна туда не идёт. Хочет чисто в семейном кругу.

— Да, Люся в плане поесть, никогда себя не обидит. — Улыбнулась Ольга, вытирая слёзы и приводя себя в порядок.

— Тогда пойдём, по ужинаем?

— Пошли.

— Но придётся на ходу пробираться в вагон-ресторан. — Сказал Ольге

— Ну и что? Первый раз что ли? — Пожала она плечами. Люся смотрела на нас. Я кивнул ей.

— Пошли, Люся. Будем тебя кормить.

В вагон-ресторан добрались без происшествий. Конечно же Люся нас ждать не стала и убежала вперёд. Ей то что, лазает по вагонам, как обезьяна. А мы так не можем. Сегодня Люсю по мимо обязательного мясного рациона ещё угощали и пирогом с яблоками. Нам с Ольгой тоже перепало.

В этот раз прошли несколько станций без происшествий. Пути оказались либо вообще без составов, либо занят был всего один путь. Это было только в на двух станциях. На одной стоял товарняк, перевозивший лес-кругляк и уголь. На второй станции стояла электричка. Поэтому проскочили их быстро, почти не останавливаясь. Перед узловой станцией Аскиз остановились. В вагон-ресторан потянулись те, кто не мог перейти туда на ходу.

— Марк, скотину будем выпускать? — Задал вопрос Стас.

— Нет. Остановились только для того, чтобы покормить людей. Сумерки уже. Нам надо пройти узловую станцию и соскочить на правую ветку до темноты.

— Понял.

Станция Аскиз, была небольшой станцией, хоть и узловой. Одноэтажное здание вокзала. Недалеко находился посёлок городского типа. Имелась даже пятиэтажка.

— Здесь явно ловить нечего. — Сказал Василий.

— Я тоже так думаю.

Прошли станцию спокойно. Вокруг ни души, что было не удивительно. Хотя, спустя минут пятнадцать, как прошли стрелку и стали удаляться от узловой станции, со мной связались из последнего броневагона с зенитным орудием.

— Марк, тут такое дело. Короче, когда мы стрелку прошли и уже удалились от станции, как там на пирон, перед зданием вокзала, выскочили двое конных.

— Каких конных?

— Обыкновенных. Двое человек, верхом на лошадях.

— И? Что дальше?

— Ничего. Они остановились и просто смотрели нам вслед, пока станция не скрылась из вида.

— Ты ничего не перепутал? Сам же сказал, что достаточно отошли. Да и сумерки уже.

— Нет. Я в бинокль на них смотрел. У них за спинами карабины висели или что-то подобное. Но оружие было.

— Ладно, не парьтесь там. Мы уже проскочили станцию. Штурмовать нас на лошадях, это бред. Да и сколько их там может быть? Не думаю, что много. Тем более ночью на коне скакать, то ещё счастье. Не сумасшедшие же они.

Ольга вышла из купе. Зато туда заскочил Илья. Воровато выглянул в коридор, потом прикрыл дверь.

— Ты чего, Желудок, словно что-то украл и шкеришься?