— Да нет, — Морган призадумался. — Перехитрить-то я могу кого угодно. Гроншика точно смог бы вокруг пальца обвести, хоть он и авторитет первого ранга. И, наверное, хватило бы сил на разграбление Радома. Но с ними так нельзя. Понимаешь? Они — нужные люди. Радомцы — это торговцы от Бога. Сотни лет они живут на своей планете, удачно расположившейся на пересечении многих межзвездных путей, и торгуют, торгуют, торгуют. Чем угодно и с кем угодно. Радомцы никогда не спрашивают, откуда у тебя деньги. А с другой стороны — у них самые низкие в Галактике цены. И они никого не обманывают ни с деньгами, ни с качеством товара. Им выгоднее торговать честно.

— Постой. Ты сказал, чем угодно и с кем угодно. Значит, в принципе они способны торговать людьми, наркотиками, запрещенными видами оружия, секретной информацией?.. Ну и так далее, у меня фантазии не хватает.

— Трупами, отдельными человеческими органами, кровью, зародышами монстров, — продолжил Морган, — детишками-уродами для потехи, экзотическим зверьем, андроидами разных видов, в том числе и предназначенными для всяческих извращений. А так же пыточным инструментом, гравитаторами без магнитной защиты, ну, этими, от которых с ума сходят. Еще — рецептами уничтожения Галактики... Впрочем, это уже шарлатанство, подобным товаром интересуются только полные придурки. Ну что, достаточно? И никакой фантазии не надо. Там еще много всего. Прайслисты можешь почитать, это у меня открытые файлы. Радомцы действительно продают все.

— Хорошие ребята, — тихо сказал Язон. — Нужные.

— А я и говорю! Замечательные, — откликнулся Морган, словно не почувствовав иронии.

— А сами-то они что-то производят?

— Не знаю. Какое мое дело? Они не спрашивают, откуда у нас деньги, мы не спрашиваем — откуда у них товар. Главный принцип свободной торговли. Язон, ты с ума сошел! Ты что, всякий раз, приходя в магазин, рассказываешь продавцу, где получил зарплату, а с него требуешь накладные на товар? Ты фининспектор, что ли?

— Да, кстати, о фининспекторах. Радом — член Лиги Миров?

— Тоже не знаю. Но думаю, нет. На кой черт им платить налоги какой-то Лиге для содержания ее дурацкого космофлота? Этой гигантской армады, где у любого солдата, не говоря уж об офицерах, безумно красивая форма, зато даже адмирал никогда не знает, в какую сторону важнее полететь. Вот поэтому они всюду и опоздывают с миротворческими миссиями и карательными операциями. А у радомцев есть своя пусть небольшая, но весьма мобильная служба безопасности. И еще у них есть друзья.

— Красиво говоришь, Генри, — похвалил Язон. — Но про флот Лиги я и без тебя все знаю. А Специальный Корпус?

— Что Специальный Корпус? — встрепенулся Морган. — Знать про него не хочу. И говорить ничего не буду.

— Почему? — удивился Язон.

— Потому что это — военная тайна, — ответил Морган со странной улыбкой, то ли пошутил, то ли просто закрыл тему.

Язон предпочел не муссировать этот вопрос.

— Ну, хорошо, — продолжил он вытягивание информации, раз уж главарь флибустьеров так разговорился. — Радомцев вы не трогаете. Вы им друзья. А много еще таких дружественных планет?

— Немного, но есть. А вообще мы делим все миры на те, которые можем завоевать, и те, которые можем купить. Радом мы рано или поздно купим. Они даже не обидятся. И Кассилию когданибудь купим. И Луссуозо. А вот такие давно сошедшие с ума планеты, как Дархан, придется завоевывать. Пока же, как видишь, только разминаемся, готовимся к серьезным битвам, кусаем всюду понемножку.

— И это у вас называется понемножку! — не удержался Язон. — Да уж, Генри, от скромности ты не умрешь. Ну, а Специальный Корпус вы тоже купите, или будете завоевывать?

Морган резко вскинул на него глаза:

— Мы говорили о мирах, то есть об обитаемых планетах, и только. И только, — повторил он с нажимом.

Язон и не ожидал другого ответа. Просто хотелось проверить, не была ли случайной та фраза о военной тайне. Проверил. И теперь сказал солидно, будто судья, ведущий заседание:

— Возражение принято.

Морган опять не почувствовал иронии. Он продолжил говорить о своем, будто и не было этого сбоя в беседе:

— Мы уже способны сегодня нападать на весьма могучие планеты, и это важный этап в нашей истории. Знаешь, с чего начинались флибустьеры?

— Нет, — честно признался Язон.

— С примитивных мелких налетов — на торговые корабли. Одни из нас проходили школу грабительских войн в той самой Звездной Орде, которая в течение многих лет наводила ужас на всю Галактику, пока вы с нею окончательно не расправились. Другие оттачивали мастерство в гангстерских группировках на различных промышленно развитых мирах. Третьи огнем и мечом вершили историю на планетах, деградировавших до варварского уровня. Ну а потом Старик Сус перетащил с Тортуги на Джемейку магический символ

— аукснис жверис. И после заложил его в банк на Кассилии под огромную ссуду. А легендарный Джон Сильвер на эти деньги снарядил непобедимую армию, собрал под наши черные знамена и первых, и вторых, и третьих.

На этом моменте истории Язон был бы не против остановиться поподробнее, чтоб разобраться с некоторыми неясностями, но куда там! Морган пел соловьем, и остановить его не представлялось возможным.

— Я уже не застал Сильвера, — рассказывал он. — Я воевал в армии Дрейка. Но знаю, что еще Сильвер перешел от нападений на грузовики и пассажирские лайнеры к серьезным сражениям с военными кораблями. А великий Фрэнсис Дрейк учил нас не бояться никого и ничего, не признавать никаких авторитетов, кроме флибустьерских. А еще — учил строжайшей дисциплине и умению различать, где необходима взаимовыручка, а где — здоровый дух соревнования между товарищами. Учил не жалеть никого, ибо жалость расслабляет. И не любить никого, потому что любить можно только Бога, деньги и власть. Все остальное тоже расслабляет, особенно любовь к людям. Люди вообще недостойны слишком сильных чувств. Они просто бывают нужными и ненужными.

Было даже забавно смотреть, как Морган увлекается своей риторикой. Он начинал вещать с таким пафосом, будто перед ним площадь, заполненная народом, или, как минимум, огромный зал, до отказа набитый фанатичными последователями этого параноидного учения. Забавно — с одной стороны. А с другой — неприятный холодок пробежал по спине Язона. Захотелось вернуть разговор к нормальному диалогу. И едва уловив малейшую паузу, он спросил: