От философских размышлений Язона отвлек громкий сигнал вызова. Охранник внешнего шлюза запрашивал у начальства разрешения передать аппарат связи местному боссу. Морган потребовал спроецировать лицо радомца на экран в рубке. Как только это было выполнено, он радостно заулыбался — очевидно, узнал в пришедшем старого знакомого. И тут же велел пустить на борт «Конкистадора». Язон ждал, что их с Метой попросят выйти, но Морган из каких-то соображений решил вести переговоры при чужаках. Возможно, это был еще один этап проверки на вшивость.

Радомца звали Гроншик. Он оказался невысокого роста краснолицым и очень коренастым молодым человеком с жестким ежиком коротких волос и маленькими быстрыми глазками. Пиджак, — казалось, разрывался на его плотном мускулистом теле, а голова вырастала из плеч словно бы совсем без шеи.

— Ну что, мужики, — начал Гроншик прямо от порога. — У нас все путем. Замастырили вам каргу в полном объеме. Фуфла не держим, собакой буду. Ваши друганы все обнюхали, подбухтят, если треба, таю что гоните бабки, и разойдемся, как родные. Ферштейн?

Речь его была необычайно странной. Грамматически правильные фразы на эсперанто обильно пересыпались жаргонными словечками из самых разных языков. О значении некоторых Язон мог только догадываться, но когда понимал наверняка, автоматически переводил на знакомый ему галактический сленг преступного мира, распространенный повсюду, на той же Кассилии, например, на Мэхауте, Луссуозэ или Грублиани, в общем, мирах среднего и высокого уровней развития.

Морган еще раз сверился со списком на экране, потом поднял руку и щелкнул пальцами. Любил он этот жест! Тут же из коридора послышался зычный окрик, простучали по полу электромагнитные подошвы и, наконец, в рубку влетел один из весьма заслуженных флибустьеров Джо Монбар со стандартным банковским мешком денег.

«Ах вот зачем ты меня оставил, Генри! — догадался Язон. — Ты хотел, чтоб я видел: флибустьеры тоже умеют быть честными. Что ж, любопытно. Вот только узнать бы еще у для чего вам честность...»

Пачки денег быстро пересчитали. Гроншик упаковал их обратно в мешок и в знак искреннего удовлетворения от совершенной выгодной сделки снял со своего пальца и вручил Моргану широкое кольцо из зеленого металла с разноцветно сверкающим камнем. Язон не был большим специалистом в ювелирном деле, но о зеленом барнардском золоте и вирунгейских многоцветах слышал, конечно. И даже примерно знал, что цена подобной безделушки сравнима с ценою универсальной космической шлюпки в новейшем варианте комплектации.

Можно было рассматривать этот подарок знатного радомского авторитета Гроншика просто как скидку оптовому покупателю, но Язон догадывался, что таится в нем и некий скрытый смысл: то ли обещание дальнейшего сотрудничества, то ли признание старого долга, то ли что-то еще.

Пока готовились к старту, выяснилась интересная подробность: горючего, оказывается, закупили столько, что ни топливные, ни грузовые отсеки «Конкистадора» вместить его физически не могли. Поэтому до кучи был приобретен самый большой танкер, нашедшийся в хозяйстве у радомцев — на полтора миллиона тонн, — и пятеро флибустьеров составляли теперь его экипаж. Из прочих кораблей по дешевке закупили только два бывших в употреблении легких военных катера прошлогодней модели. Они в равной мере годились и для разведки, и для боевого охранения.

А вообще, весь отгруженный на борт «Конкистадора» арсенал, по понятиям флибустьеров весьма разноообразный, Мету откровенно разочаровал. Эти чумные разбойники с большой космической дороги использовали потрясающие новинки в транспорте, в быту, в средствах защиты и связи, даже в медицине. Однако в отношении оружия явно отдавали предпочтение наиболее архаичным типам. И огнестрельные, и подрывные, и электромагнитные, и лазерные устройства были у них какими-то позапрошлогодними, не говоря уже о любимых саблях допотопного происхождения. Пираты словно специально создавали себе трудности в будущем бою, чтобы потом преодолевать их с блеском, демонстрируя всем свою силу, свое бесстрашие, свою отчаянную волю к победе. А кто ж не знает, что на войне это подчас важнее, чем самое современное оружие!

В обратном движении к стартовой площадке они вновь проехали, мимо тех же причалов, но кассилийской быстроходной лодочки уже и след простыл. Вместо нее между двух грузовиков планетарного класса втиснулся теперь обшарпанный туристический лайнер — такие подают для путешественников с далеких окраин, которые любят сэкономить на транспорте, чтобы побольше осталось на жратву.

Морган ничего не спросил у Язона о кораблях в космопорту Радома, зато у них вышел интересный разговор о самих радомцах, плавно перешедший в кратенькую лекцию об истории флибустьерского движения.

Мета сразу после взлета поторопилась назад к юной пленнице, которую на время торговой операции в порту доверили Мадам Цин. Именно Мега просила не оставлять в одиночестве, мягко говоря, не совсем здоровую девушку, а приставить к ней мужчину, даже доктора, казалось тем более недопустимым.

Все подчиненные из капитанской рубки разбежались по делам. И вот теперь они сидели вдвоем — Язон и Морган. Хозяин закурил трубку, признавшись, что сигары время от времени страшно надоедают, а гость, как обычно, — свои дежурные сигареты. На фронтальном экране мерцали белесые холодные звезды, и Язон небрежно поинтересовался:

— Уже летим в кривопространстве?

— Ага, — кивнул Морган.

Помолчали. Флибустьер откинулся в кресле и стал выпускать дым красивыми ровными колечками. Язон много чего умел в жизни, а вот этому так и не научился и наблюдал за процессом с мальчишеской завистью.

— Ну что, — начал Морган, — видишь? Мы не какие-нибудь там бешеные собаки, вцепляющиеся в горло всем подряд. И вовсе мы не рубим саблями все, что шевелится, и не сжигаем без разбору дома и корабли. Мы и торговать умеем, и строить, если надо, и даже землю обрабатывать... Но об этом ты еще узнаешь.

— Надеюсь, — сказал Язон. — А все-таки почему нельзя было забрать весь груз у радомцев, не заплатив ни кредита. Потому что они сильнее и хитрее?