В столице провинции – городе Чэнду – есть научно-исследовательская база по разведению панд; она открыта для туристов и является своего рода сафари, где можно наблюдать за пандами в условиях, близких к природным. База включает в себя родильное отделение, зону разведения, научно-исследовательский центр и больницу, несколько жилых зон для панд. По состоянию на конец 2020 года популяция панд там достигла 215 особей.
Эти животные играют роль индикатора внешней политики Китая. Дело в том, что их не продают зарубежным зоопаркам, а только сдают в аренду. Если отношения Китая с какой-либо страной развиваются хорошо, то она может взять панду в свой зоопарк; но если отношения ухудшаются, то панду могут забрать обратно в Китай. Если же отношения становятся лучше, то можно арендовать пару панд дополнительно. (Конечно, я сейчас шучу, но лишь отчасти.)
На юго-западе провинции Сычуань расположена гора Эмэйшань. Это одна из четырех знаменитых буддистских гор в Китае. Ее самая высокая вершина Десяти Тысяч Будд находится на высоте 3099 метров над уровнем моря. Природа этой местности поражает разнообразием: на горе произрастают более 3200 видов растений и обитают более 2300 видов животных. Главная особенность горы – банды обезьян, выпрашивающих еду у туристов.
Эмэйшань считается местом обитания бодхисаттвы Самантабхадры, олицетворяющего в буддизме сострадание. Говорят, что на этой горе был построен первый буддистский храм на территории Китая: в середине I века н. э. индийские буддистские монахи прибыли по Южному Шелковому пути из Индии на гору Эмэйшань и основали храм Всеобщего Света. В середине VI века главный центр развития буддизма в мире постепенно переместился из Индии в Китай. Естественно, гора на протяжении столетий является местом паломничества буддистов со всей Поднебесной, поэтому, посетив ее, вы сможете прочувствовать все богатство буддистской культуры. На горе Эмэйшань есть много древних памятников разных эпох, здесь насчитывается 30 действующих храмов и несколько десятков заброшенных.
Гора окутана множеством легенд, в основном религиозной тематики, поэтому приводить их не буду. Стоит отметить, что здесь имеется свой собственный стиль ушу. Это третья школа китайских боевых искусств, наряду с Шаолинем и Уданшанем.
Началось все с даосов. Около 3 тысяч лет назад на горе жили отшельники, которые практиковали алхимию, писали литературные произведения и занимались самосовершенствованием. Они общались с обезьянами-духами, имитировали движения обезьян и создали набор приемов для атаки и защиты. Потом гора стала буддистской, как я писал выше. К боевым практикам прибавилась философия. В частности, в настоящее время утверждается, что для правильного овладения боевыми искусствами боец должен быть добродетельным.
Буддисты обогатили эмэйшаньское ушу новыми техниками: использование холодного оружия, управление разумом и телом, анализ ситуации и т. д. На горе существует более 80 направлений ушу, которые развились на основе интеграции буддистской, даосской и конфуцианской культур.
Другая известная особенность провинции Сычуань – ее кухня. Китайцы из других регионов говорят, что у сычуаньцев «железный анус», так как их кухня считается одной из самых острых в мире. Остроту блюд описывают как «мала» – остро-немеющая, то есть такая, что от перца рот слегка теряет чувствительность. Конечно, назвать местную кухню просто острой нельзя, различные виды перца сочетают с разными ингредиентами. Поэтому говорят, что сычуаньская кухня состоит из 100 блюд, каждое из которых имеет свой вкус, – другими словами, острых вкусов тоже 100. Среди них наиболее известны острый рыбный, острый пряный, острый с мандариновой коркой, остро-немеющий, острый странный, просто острый и острый кислый. Известные блюда – свинина со вкусом рыбы, курица гунбао и сычуаньский (или чунцинский) хогор (о хогоре подробно расскажу в следующей части книги).
Однажды я разговаривал о сычуаньской кухне с девушкой из этой провинции, она мне рассказывала, как готовить некоторые блюда, и у меня сложилось впечатление, что перец там основной ингредиент, а все остальное (мясо, рыба, овощи) идет как приправа к нему. Я спросил ее, не болит ли желудок от такой еды. Она бесхитростно мне ответила: «Желудок не болит, а попа очень болит!»
В Сычуани много всего необычного, рассказать обо всем невозможно, поэтому упомяну одно таинственное явление.
Все слышали о китайской опере: актеры в красивых и ярких костюмах с очень высокими голосами исполняют арии. Европейцам трудно понять этот вид искусства, потому что долго слушать подобные выступления тяжело, сюжет тоже является загадкой, остается только наслаждаться видом костюмов и масок, скрывающих лица актеров. Посмотреть есть на что, обычно эти костюмы и маски действительно впечатляют. Если вы вдруг ни разу не сталкивались с этим жанром, то без труда найдете картинки в интернете; уверен, что они вам понравятся.
Открою секрет: китайцы тоже не совсем понимают, о чем поют актеры. Дело в том, что древние классические произведения исполняются на вэньяне (древнекитайском языке), который сложен для восприятия современных китайцев. Но так как произведения эти классические, многие из них проходят в школе, поэтому зрители все равно имеют представление о том, что происходит на сцене. Те, кому опера западает в душу, могут почитать соответствующую литературу и начать разбираться всерьез. Актеры используют много символов, знаков и т. п. Например, исполнитель делает характерное движение, которое знатоки расшифруют как серию действий. Или появляется персонаж в маске определенной расцветки, и опытные зрители сразу поймут, хороший он или плохой и что его ждет по мере развития сюжета.
Самая известная опера – пекинская. Обычно ее показывают в различных телепередачах. Но есть и региональные оперы, которые часто намного сложнее и ярче. Сложнее – потому что исполняемые произведения не являются общекитайскими; это классика для конкретного региона, а значит, она исполняется на конкретном диалекте, соответственно, неместным китайцам она тоже непонятна. А ярче – потому что произведения имеют свою исполнительскую специфику.
Отличительная черта и визитная карточка сычуаньской оперы – мгновенная смена масок исполнителей. Актер в маске стоит на сцене, на полсекунды отворачивает лицо от зрителей (или прикрывает его веером), и обнаруживается, что персонаж поменялся – на актере теперь совсем другая маска. Причем при смене маски он может даже не дотрагиваться до лица. Куда девается предыдущая маска, тоже неясно. Таких смен масок за один выход на сцену может быть очень много. Как исполнители это делают, никто не знает, кроме них самих. Говорят, что техника мгновенной смены масок – это государственная тайна. Дошло до того, что любопытные журналисты решили выяснить, так ли это. Оказалось, что министерство культуры в 80-е годы прошлого века действительно хотело засекретить этот навык и внесло соответствующее предложение, но оно не было поддержано правительством.
Еще одна местная особенность – сычуаньские мужчины очень покладисты и никогда не спорят с женами. Китайцы из других провинций называют их подкаблучниками и смеются, что те «боятся жен».
У меня есть несколько знакомых сычуаньских пар. Надо сказать, что жены в них кажутся очень милыми и спокойными, поэтому я сомневался, что мужья их боятся. Однажды я спросил об этом у мужчин, когда их суженых не было рядом. Оказалось, что жены у них спокойные только на людях, а дома, если что-то их не устраивает, заводятся с пол-оборота. Один из мужчин даже сказал: «Если можно с ней не спорить, то я не спорю. Она очень крута в ссорах, я в любом случае ей проиграю». На момент разговора я был знаком с его женой два-три года (а женаты они были года полтора) и ни разу не заметил в ней склонности к ссорам или агрессии. Это милая, худенькая девушка невысокого роста, она всегда в хорошем настроении и готова поддержать любые позитивные начинания.
Короче, жениться на таких нельзя.
Население Сычуани составляет почти 84 миллиона человек. Раньше оно было больше, так как в состав региона входил самый густонаселенный китайский город – Чунцин, где живут более 32 миллионов человек. В 1997 году Чунцин отделили от Сычуани и преобразовали в город центрального подчинения.
