— Что я теперь Ромке скажу?

— Роман всё знает, Антон. Мы ему сообщили, даже видео показали. Он уже в Новороссийске. Ждёт тебя и ни в чём не винит. Считает, что это его вина. Считает, если б с вами поехал, Настя осталась бы жива.

До программера не сразу дошло. Он спросил дрогнувшим голосом:

— Так вы… всё видели? Почему не пришли?

— Мы бы не успели. Всё произошло неожиданно. И…

— Она бы была жива.

— Да, чёрт возьми, Антон! Пойми ты, наконец! — вспыхнул Прилуцкий. — Мы не имеем никакого права вмешиваться в текущие события! И ты не имеешь! Наша задача вылавливать таких как ты и отправлять домой. Но с тобой особый случай. Ты и так здесь уже столько наворотил! И Настя… она должна была умереть в следующем году в Севастополе, двенадцатого ноября от тифа! А её родители — летом двадцать второго в Швеции с интервалом почти в месяц! Но они умерли уже! Из-за тебя! Теперь видишь, что натворил⁈

Тоха поглядел на Прилуцкого и спокойно, хотя внутри всё заклокотало, спросил:

— Почему ты не сказал мне?

— Что бы это изменило?

Программер снова повернулся к кресту.

— Я бы взял Настю с собой.

— Куда с собой?

— В моё время.

— Нельзя.

Тоха прикрыл глаза.

— Оставь меня.

— Через три дня ночью уезжаем отсюда, — сказал Прилуцкий и отошёл.

Через минуту программер услышал бормотание капитана, и тот вернулся.

— К избе Анфисы направляются трое. Из той же банды, что напала на вас.

Программер оскалился в нехорошей улыбке и шагнул в сторону деревни.

— Стоять! — Прилуцкий схватил его за плечо.

— Убери руку! — рыкнул Тоха. — Вы же опять не будете вмешиваться!

— Стоять, я сказал!

Глаза застил красный туман. Попаданец выхватил из внутреннего кармана полушубка «наган». В следующую секунду ноги оторвались от земли, револьвер отлетел в снег, небо закружилось, и программер ткнулся физиономией в снег.

— Пусти, сука! — отплёвываясь, прорычал Тоха.

Попытался дёрнуться. Хрен там. Капитан держит крепко.

— Успокойся! Ну!

— Пусти!

— Успокойся! Будь мужчиной, в конце концов, а не тряпкой!

Захват ослаб. Прилуцкий встал. Тоха поднялся следом. Отряхнул с одежды снег. Капитан поискал в сугробе револьвер и протянул программеру.

— Держи.

Тоха сунул ствол в карман.

— Эта местная банда считает себя вооружёнными силами трёх деревень. Их около тридцати. Главаря и ещё троих вы уничтожили. Они одинаково ненавидят и красных и белых. Поэтому будь аккуратен. Обещаешь?

— Да пошёл ты!

— Антон⁈

— Обещаю.

(Директор «Тайм Секьюрити Эдженси»)

17 ноября 2333 г.

Штаб-квартира «Ти-Эс-Эй»

Вашингтон, окр. Колумбия

Североамериканский Союз

— В чём дело, Том? — Полак с изумлением уставился на вбежавшего взъерошенного Макгуайра.

Джеймс уже, наверное, лет двадцать не видел друга в таком состоянии.

Директор ДАРПА рухнул в кресло и выпалил:

— «Ящик Пандоры».

— Что «Ящик Пандоры»? — не понял Полак.

— Сработал! — выдохнул Макгуайр.

— Что-о-о⁈ Ликвидация⁈ Воронцов… мёртв? — последнее слово директор прошептал.

— Нет, — Том тряхнул русыми волосами, переводя дух.

Директор «Ти-Эс-Эй» облегчённо вздохнул и вытер ладонью выступивший на лбу пот.

— Слава Богу.

— Всё гораздо хуже, Джеймс.

Полак вновь удивлённо уставился на Макгуайра. Что-что, а хуже ликвидации объекта быть ничего не может. Наконец Том внёс ясность.

— «Ящик Пандоры» передал шифрованное сообщение, что приступает к перезагрузке. Десять минут Воронцов не был под его контролем. Затем пошла загрузка. Через десять минут «Ящик Пандоры» сообщил, что перешёл в боевой режим.

— И что это значит?

Макгуайр покачал головой.

— Пока не знаю. Мои инженеры разбираются. Но всё дело в том, что он не должен перегружается ни при каких условиях. Там простейшая программа. Там нечему зависать и незачем перегружаться. И самое главное, Джеймс, десять минут! Десять, мать твою! Максимальное время перезагрузки — полсекунды.

— Чем нам это грозит? Стойкость шифра?

— Шифр стандартный. Он во всех открытых спецификациях. Русские наверняка перехватили сигнал и вскроют логику работы закладки. Правда, им это ничего не даст. Закладку можем удалить только мы.

— Ясно.

Джеймс побарабанил пальцами по столу.

— Что со Сваротти?

— Хроноволна, где оказались остатки группы, схлопнулась. О’Рэйли, Джексон и Талер на пути в Албанию. Плывут по Чёрному морю. Скоро вернуться.

— Хорошо. Воронцов?

— В недавней стычке с бандитами погибла его жена. Тебе докладывали, Анастасия Голицына стала его женой. Они повенчались. Сейчас Воронцов в подавленном состоянии. Ни с того ни с сего выхватил ствол и напал на Прилуцкого. К сожалению, не убил. Прилуцкий его обезоружил.

Полак надолго задумался. Наконец, спросил:

— Скажи, а перезагрузка «Ящика Пандоры» не может быть как-то связана с немотивированной агрессией Воронцова?

— Пока не знаем. Воронцов, судя по всему, напал на Прилуцкого во время перезагрузки, то есть в те самые десять минут.

Джеймс закрыл глаза и откинулся на спинку кресла. Что-то странное происходит. С одной стороны, перезагрузка. Ну и что? Ничего особенного не случилось. С другой, Макгуайр встревожен. Ладно. Он открыл глаза.

— Выясните, в чём дело. Работать без перерывов и выходных. Сколько нужно людей, столько и получишь. Если нужно допфинансирование, в сумме не стесняйся. Обо всём докладывать немедленно. Как только Сваротти появиться, сразу ко мне!

(ООО «Либерсофт»)

8 (21) декабря 1917 г.

д. Акимовка, Харьковская губерния

Тоха вошёл в сени, нарочито громко топая, чтобы стряхнуть с сапог снег. Бандиты в доме уже больше десяти минут. Что Анфиса успела им рассказать?

Глухие голоса за дверью, что ведёт из сеней на кухню, стихли. Программер потянул за деревянную ручку, открыл дверь и шагнул внутрь.

В прикрытом занавесками проёме, ведущим из кухни в горницу, возник здоровенный мужик лет сорока в чёрном полушубке, синих штанах с малиновыми лампасами. Сапоги начищены до блеска, что аж яйца отражаются, как говорил комроты, когда Тоха служил «срочку». Из-под серой папахи выбивается смоляной чуб. Сросшиеся густые чёрные брови над пронзительными серыми глазами наводят на мысль о «дорогом Леониде Ильиче». На лице чёрная поросль, ибо назвать это бородой язык не поворачивается.

Левую руку бандит положил на рукоять шашки. На правом боку — деревянная кобура с маузером.

— Ну, здравствуй, мил человек. Заходи, — он расплылся в улыбке, обнажая крепкие желтоватые зубы.

В хате натоплено и в верхней одежде жарко. Но бандиту, походу, по фигу. Тоха снял шапку и положил на стол. Шагнул, раздвинув шторки, в горницу. Бандит отошёл назад.

Анфиса сидит у комода в длинной синей юбке и белой блузке в голубой горошек. На плечах пёстрая шаль. Волосы собраны сзади в пучок.

Кроме женщины и здоровяка в горнице ещё двое. На всех модные галифе. Один усатый, чуть старше Тохи, в таком же чёрном полушубке, как у здоровяка. У второго, совсем пацана, вряд ли старше восемнадцати, полушубок бежевый. У обоих — шашки, а за спинами карабины. Оба в чёрных папахах. А вот сапоги, в отличие от здоровяка, не начищены.

Главный, похоже, вот этот, с маузером.

Тоха привычно оценил расклад сил. Ствол достать успеет. Самый опасный, кто может быстро вытащить оружие, пожалуй, здоровяк. Остальные воспользоваться карабинами не успеют.

— Кто такой будешь? — спросил старший.

Программер поглядел в серые глаза бандита.

— Гость. Остановился у этой доброй женщины. Временно. Она меня приняла, когда я почти замёрз. Выходила, не дала заболеть.