В этом университете у Вики был другой интерес: Ник. Она запала на него еще с самого первого курса, хотя какое-то время очень тщательно это скрывала. Подруга считала себя выше «этой вашей любви», но я то видела, каким взглядом она пожирала Ника на лекциях. Пока все слушали преподавателя и писали конспекты, Вика всегда смотрела на него. А ему как обычно не было никакого дела до отношений, поэтому Ник периодически морочил Вике голову своими то ли свиданиями, то ли дружескими прогулками, а потом мог пропасть недели на две.
Пока мы всей группой ждали начала пары, Ромыч, выйдя в центр кабинета, проскандировал:
– Слу-шай-те, товарищи! У нас остаток недели почти не загружен. А по такому поводу, а также в честь начала третьего курса, предлагаю отметить сие знаменательное событие!
– Да, можем собраться у нас в, так скажем, семь вечера, – поддержал его Ник. Еще бы он этого не сделал! Где Ник – там и тусовки, а где тусовка – там обязательно Ник.
– Выпьем за третий курс, пока мы еще можем это сделать! Кто за?
Но никто не успел ответить – возле двери словно из ниоткуда возник Герасим.
– Здравствуйте! – прозвучал его громкий голос.
Вот вам и здравствуйте. Сейчас снова подсунет две абсолютно одинаковые веревки и заставит продемонстрировать, какая из них артерия, а какая – вена, как это было в прошлом году. Небольшой спойлер: сделать это на нашем трупном материале практически невозможно. И посыплются первые двоечки в этом учебном году.
После пары Ромыч еще раз продублировал своё приглашение в общий диалог. Большинство ребят согласились. За исключением Артура, конечно, – он в принципе почти никогда ничего не писал в общую беседу. Как и предложил Ник, сбор был назначен на семь вечера в его квартире. «С каждого – по бутылке алкоголя. Чем крепче напиток, тем крепче любовь хозяина квартиры», – добавил он.
Я решила не ехать домой, а провести время у Вики. Она пообещала дать мне «что-нибудь поприличнее, платье, например» и даже разрешила помыть голову. Перед тем, как отправиться к Нику, мы зашли в магазин и купили одну на двоих бутылку вина. Я не очень люблю вечеринки и громкие тусовки с реками алкоголя, но собраться с одногруппниками перед началом учебного года – дело святое. К тому же пить в тот день больше, чем это вино, я не собиралась.
Как я уже говорила, Ник с Ромычем жили в шикарной трёхкомнатной квартире. Кроме всего прочего, эта квартира находилась в новенькой высотке почти что в самом центре города и была оформлена в стиле хай-тек. Не очень типично для обычного студента, но вполне сойдёт для сына мэра.
Поддерживать чистоту и порядок помогала мама Ника, которая периодически приезжала в наш город именно ради этого. Без нее это чудо дизайна давно бы превратилось в холостяцкий раздрай.
Но стоит отдать должное, к нашему приходу парни заправили кровати и даже убрали разбросанную где попало одежду.
– Мы первые? – поинтересовалась Вика.
– Нет, Лина, Катя и Марго уже пришли. Проходите, – Ник любезно открыл перед нами дверь и подмигнул Вике. Та в свою очередь кокетливо тряхнула своими длинными волосами. Мы вошли в квартиру.
– Ромыч, убери за мной туфли, куда вы их там обычно убираете, – попросила я и прошла на кухню. – Я кладу вино в холодильник. Ежевичное – наше с Викой, к нему не прикасаться!
– А жаль, – подвигал бровями в своей обычной манере Ник. – Я хотел выпить с тобой бокальчик.
– Пошёл ты, – в шутку ударила его по плечу я, боковым зрением заметив как подруга бросила колкий взгляд в его сторону. Я тут же едва заметно подняла руки вверх, давая Вике знак: «Спокойно. На твоего Ника я точно не претендую».
Ближе к половине восьмого наконец-то собрались все. У нас было негласное правило: не пить, пока группа не будет в полном составе, поэтому до прихода последнего гостя мы играли в «Правду или действие» и обменивались ожиданиями от будущего семестра.
Было весело. Наверное, именно из-за таких посиделок я и любила студенческую жизнь. Не сказать, что мы были очень дружной группой, но всякий раз, когда собирались где-нибудь раз в полгода, любые границы между нами стирались. Мы пели песни, танцевали, кричали «Халява, приди!» и просто веселились. Просто жили эту жизнь, прежде чем тяжёлое бремя учебы вновь в полную силу обрушится на наши головы.
– Слушай, Дашка, – произнес Ромыч заплетающимся языком, когда мы уже немного выпили. – А где Туре?
– А, – махнула рукой я. Портить веселье воспоминаниями о Туре совершенно не хотелось. – Долгая история. Как-нибудь в другой раз расскажу.
– Так нечестно! – громкая музыка перекрикивала слова Ромыча. – Когда меня Кристина бортанула, я тебе сразу рассказал! Как настоящему другу!
– Тут громко! – прокричала я в ответ. – Плохо слышно!
– Тогда пойдём на балкон, покурим.
– Я не курю, ты же прекрасно это знаешь.
– Тогда я покурю, а ты постоишь.
– Ладно, пошли, ты же не отстанешь.
Друг протянул мне толстовку, и мы вышли на общий балкон. Оттуда как раз возвращались Лина и Марго. Ромыч достал сигарету и закурил. Клубы табачного дыма ударили в лицо, и я невольно поморщилась.
– Ну, рассказывай.
– Да расстались мы, что тут рассказывать…
«Глаза по пять рублей» – в тот момент это точно было про Ромыча.
– Че-го?! Расстались? Вы? Да ты шутишь! Вы же сладкая парочка твикс! Вы и «расстались» – понятия, существующие в двух разных вселенных, которые никогда не пересекутся.
– Увы, уже пересеклись… – задумчиво проговорила я.
– Да ладно! Да не может быть! Что случилось-то хоть?
– Он уезжает в Швецию. Навсегда. У отца там новая работа. Написал записку о том, что уезжает, что нам нужно расстаться и что наши отношения себя изжили, сопроводил это пафосной цитатой из «Гранатового браслета» и кинул в мой почтовый ящик.
– Уезжает… – протянул Ромыч. – Ситуация сложная. Я бы даже сказал, патовая. С одной стороны, против родителей не попрешь. Но с другой, да будь у меня такая девушка, как ты, я бы любую Швецию на тебя променял. Дурак. А сообщить о расставании в письме – это же вообще удел слабаков! Даже мужества не нашёл тебе об этом лично сказать! – кажется, в парне вскипела злость. По крайней мере, его эмоции выглядели искренними.
– Ладно тебе, Ром, что произошло, то произошло. Он сделал свой выбор.
В душе я сама себе усмехнулась. Надо же, как мастерски удается делать вид, будто мне абсолютно все равно!
– И все равно паршивый поступок.
Еще несколько минут мы стояли в тишине, смотря как сторож парка, на который выходили общие балконы, закрывает ворота. Докурив сигарету, Рома потушил бычок о перила и запустил его в бездну.
К тому времени, как мы вернулись из обители тишины, все мало-помалу разбились на небольшие компании. Подружки Лина, Катя и Марго стояли около окна и что-то бурно обсуждали, изюминка нашей группы – сестры-близняшки Ирина и Марина вместе с Машей Кудряшовой отжигали под новую песню популярного исполнителя, а чуть в сторонке от них, сосредоточившись на светящемся экране, Анжела что-то усиленно печатала в телефоне. Наверное, очередное любовное послание своему парню, который в этом году не поступил в университет в нашем городе и был вынужден вернуться в родной посёлок.
– А где Ник? – поинтересовался Ромыч, перекрикивая музыку.
– Ты спрашиваешь так, будто не я сейчас стояла с тобой на общем балконе! Кстати, Вики тоже нет.
– Погнали выпьем, что ли, – с этими словами друг потянул меня на кухню.
Но до туда мы так и не дошли. Точнее сказать, застыли в проходе. Увидеть происходящее на кухне не входило в наши планы: около барной стойки, прильнув друг к другу, стояли Ник с Викой и самозабвенно целовались.
Мы простояли около минуты, не смея разорвать их идиллию и в то же время слишком поражённые, чтобы уйти. Но в какой-то момент Вика отстранилась, полезла в карман пиджака, достала телефон и только после этого заметила нас. В тот момент наши с ней взгляды встретились. Ее глаза ясно дали понять: «Все расскажу позже!» Никто из этих двоих не выражал даже жалкого подобия смущения.
