По лестнице, ведущей к выходной двери, Лара спускается первой, с сумкой в одной руке, держась второй за перила, через плечо поглядывая на Джастина. В прихожей снимает с вешалки его куртку, помогает ему одеться. Надевает свое пальто, меховую шляпу а-ля Анна Каренина, собирается подставить плечо сумке Джастина, но итонская галантность восстает против этого, и ее карие, с прищуром глаза наблюдают, как англичанин, плотно сжав губы, чтобы подавить стон боли, поправляет лямку уже на своем плече. Сэр Джастин открывает ей дверь и ахает, потому что мороз начинает рвать его острыми когтями, словно не замечая ни стеганой куртки, ни ботинок на меху. На тротуаре доктор Лара берет его левой рукой за левое предплечье, а правой поддерживает его сзади, и вот тут даже итонское хладнокровие не удерживает его от крика боли: так спинные нервы реагируют на ее прикосновение. Оба молчат, но их взгляды встречаются, когда он отворачивает голову от того места, которое болит. В глазах под шляпой а-ля Анна Каренина ч итается тревога, они очень напоминают ему другие глаза. И правая рука больше не поддерживает спину, а присоединилась ко второй руке, на левом предплечье. Она сбавляет шаг, подстраиваясь под него. Бедро к бедру, они шагают по заледеневшему тротуару, пока она вдруг не останавливается как вкопанная, не отпуская его предплечья, и смотрит через дорогу.

– Что такое?

– Ничего. Этого следовало ожидать.

Они на городской площади. Маленький серый автомобиль неопределенной модели стоит в одиночестве под оранжевым фонарем. Очень грязный, несмотря на мороз. Антенну заменяет торчащий из гнезда кусок проволоки. Автомобиль выглядит зловещим и одновременно беззащитным. Такое ощущение, что он вот-вот взорвется.

– Это ваш? – спрашивает Джастин.

– Да. Но толку от него никакого. Великий шпион замечает то, что уже увидела Лара. Спустило переднее колесо.

– Не волнуйтесь. Колесо мы поменяем, – решительно заявляет Джастин, на мгновение забыв о сильном морозе, избитом теле, позднем часе, наставлениях по безопасности.

– Не поможет, – мрачно отвечает она.

– Отнюдь. Мы включим двигатель. Вы сможете посидеть в кабине, в тепле. У вас есть запаска и домкрат, не так ли?

Теперь они уже перешли на противоположный тротуар, и он увидел то, что она предчувствовала: второе переднее колесо тоже спустило. Охваченный жаждой действия, он пытается освободиться от ее рук, но она крепко держит его, и он понимает, что дрожит Лара совсем не от холода.

– Такое случается часто? – спрашивает он.

– Более чем.

– Вы звоните в мастерскую?

– По ночам они не приезжают. Я поймаю такси. Утром, когда вернусь, на стекле будет штрафная квитанция за неправильную парковку. Может, и еще одна, штраф за ненадлежащие состояние автомобиля. Иногда они увозят автомобиль, и мне приходится забирать его в очень неудобном месте. Бывает, что нет такси, но сегодня нам повезло.

Он следит за ее взглядом и видит такси в дальнем конце площади. В салоне горит лампочка, работает двигатель, за рулем сидит водитель. По-прежнему держа Джастина за руку, она тянет его за собой. Он проходит несколько ярдов, потом останавливается, в голове звенит сигнал тревоги.

– В этом городе такси в столь поздний час стоят в ожидании пассажиров?

– Это неважно.

– Наоборот. Очень, очень важно. Отвернувшись от нее, он замечает второе такси, которое стоит в затылок первому. Видит его и Лара.

– Не говорите глупостей. Посмотрите. Там целых два такси. По одному на каждого. А может, мы возьмем одно. Тогда я сначала завезу вас в отель. Еще подумаем. Это неважно.

И, забыв о его состоянии, а может, просто теряя терпение, она дергает его за руку, но он освобождается и загораживает ей дорогу.

– Нет, – говорит он.

Его нет означает: «Я отказываюсь». Означает: «Я вижу нелогичность ситуации. Если я спешил раньше, то теперь спешить не буду и вам не позволю. Слишком много совпадений. Мы на пустой площади богом забытого городка, посреди тундры в морозную мартовскую ночь, когда спит даже единственная в городе лошадь. Ваш автомобиль сознательно обездвижили. Одно такси стояло, как по заказу. Теперь к нему присоединилось второе. Кого еще могут ждать эти такси, как не нас? Неразумно предполагать, что люди, которые проткнули колеса вашего автомобиля, теперь с радостью отвезут вас домой, а меня – в мотель».

Но Лара не читает его мыслей. Она машет рукой ближайшему водителю, направляется к такси. Джастин хватает ее за другую руку, оттаскивает назад. Резкое движение причиняет ему боль, Лару – злит. Ее и без того достаточно шпыняли.

– Оставьте меня в покое. Отойдите от меня! Отдайте!

Он схватил ее сумку с документами. Первое такси отвалило от тротуара. Второе последовало за ним. Конкуренция в борьбе за клиента? Или причина в том, что они работают в паре? В цивилизованной стране не скажешь, кто есть кто.

– Быстро к машине, – приказывает он ей.

– К какой машине? На что она годится? Вы сошли с ума.

Она тянет на себя свою сумку, но он уже роется в ней, среди бумаг, салфеток, всего прочего, что затрудняет поиски.

– Дайте мне ключи от автомобиля, Лара, пожалуйста!

Он находит в сумке кошелек, открывает. Ключи уже у него в руке, большущая связка ключей, их хватит на все замки Форт-Нокс . Зачем одинокой, отовсюду изгнанной женщине столько ключей? Он спешит к ее автомобилю, перебирая ключи, крича: «Который из них? Который?» Тянет ее за собой, не отдает ей сумку, вытаскивает под свет уличного фонаря, где она может указать ему нужный ключ. Она и указывает, пусть и с неохотой, шипит: «Теперь у вас есть ключ от автомобиля со спущенными колесами! Вам полегчало? Настроение улучшилось, сил прибавилось?»

Так она разговаривала и с Лорбиром?

Такси огибают площадь, направляясь к ним, второе в затылок первому. Едут не торопясь, никакой агрессивности в них не чувствуется. А вот скрытая угроза присутствует, Джастин в этом убежден. Уверен, что ничего хорошего ждать от тех, кто сидит в такси, не приходится.

– У вас центральная блокировка? – кричит он. – Ключ сразу открывает все дверцы?