Последнее предложение было подчёркнуто Учителем К.Х., который прокомментировал: «Это не совсем так. Он знает достаточно для каждого из вас».⁴

В том же письме к Блаватской он [(С,Р,)] говорит:

«Ваши бескорыстные труды на благо моей страны настоятельно требуют такой помощи от меня и от любого другого индуса, который любит свою страну. Мне достаточно знать, что один из наших Блистательных Братьев был так любезен, что обратил на меня внимание и оказал мне некоторую помощь».⁴

Но Субба Роу постепенно обратился против неё, к большой печали других членов. Его враждебность по отношению к ней вышла на поверхность во время заговора Куломбов, тогда как ранее, в письме к некоему В.В. Шивавадханулу от 1.VII.1885 он по крайней мере безличен и нейтрален:

«Вопрос, вставший между Теософическим Обществом и широкой общественностью не в том, честна Блаватская или нечестна, а в том, реальность ли оккультная наука или вымысел. Даже один подлинный феномен должен обеспечить решение в нашу пользу. Мой клиент — Теософическое Общество, а не мадам Блаватская».⁵

31 марта 1885 года Е.П. Блаватская «отплыла из её возлюбленной Индии, чтобы никогда туда не вернуться»,⁶ уйдя с поста секретаря по переписке 21 марта. Она была послана в Европу «поправить здоровье». Президент сформировал «экспериментальный исполнительный комитет» для управления делами Общества, среди членов которого был Т. Субба Роу, а секретарём которого был Ч.У. Ледбитер. Этот комитет, собравшись 12 апреля, принял отставку Блаватской и засвидетельствовал свою «высокую оценку ценных услуг, оказанных ею делу Науки и Философии».⁷

В общественном мнении всё больше поднималось голосов за и против Блаватской, устных обвинений и контробвинений. Совет был сильно настроен против опровержения обвинений. Субба Роу объявил, что «если Е.П.Б. будет поддерживать это возбуждение (памфлетами, по переписке и в личных беседах, и такими спорами, как сейчас...), то он не только выйдет из Теософического Общества, но и побудит всех, на кого имеет какое-то влияние, поступить так же».⁸

К счастью, к 1886 году атмосфера несколько успокоилась, и возникла мысль, что Блаватскую можно позвать обратно в Индию, но, к неприятному удивлению Олкотта, Субба Роу сильно оппонировал этой идее.

«В Адьяре положение вещей становится всё более неприятным по причине трений между Е.П.Б. и Суббой Роу и некоторыми из его англо-индийских сторонников», записал Олкотт.⁹

Устранение Суббы Роу от сотрудничества с Блаватской в обещанной помощи с «Тайной доктриной», его критицизм семеричной классификации в лекциях о Бхагавад-гите и её ответы и обмен письмами могли только способствовать дисгармонии. В конце концов он вышел из Т.О., хотя и сказал, что его отношения с ним продолжают быть дружескими. Но основное и главное возражение, которое у него было против работы Блаватской, состояло в том, что она выдала профанам много эзотерических тайн. Тот факт, что план «Тайной доктрины» был создан самим Учителем, равно как и многое из её текста, особенно то, что основывалось на древних записях, он игнорировал. То, что Блаватская была под прямым руководством и водительством Учителя, было фактором, который Субба Роу не позаботился признать. Он зашёл так далеко, что сказал своим товарищам, что Учителя её покинули и теперь она — лишь пустая оболочка, лишённая всякой ценности. Это вызвало большое раздражение Блаватской, которая, как обычно, не делала попыток скрывать свои чувства.

Комментируя события 1887 года, полковник Олкотт пишет:

«Мне невыразимо больно читать её письма, которые она посылала из Европы, и видеть, как она страдала по разным поводам, часто тревожась и беспокоясь по пустякам. Из самых неприятных причин я назвал бы отступничество Т. Субба Роу, приём помощником редактора "Теософиста" ([т.е. Суббой Роу,] которого она сама и назначила) к публикации статей, которые она считала антагонистическими трансгималайским учениям, его отказ редактировать рукопись «Тайной доктрины» в нарушение его первоначального обещания, хотя она сделала машинописную копию, что обошлось в 80 фунтов, и отправила мне для этой цели, и его полное осуждение этой книги...»¹⁰

Сама Блаватская пишет:

«...Пока что я единственное связующее звено между европейцами и махатмами. Индусов это не беспокоит. Дюжины из них являются челами, сотни знают их, но как в случае Суббы Роу, они скорее умрут, чем будут говорить о своих Учителях. Хьюм не смог получить от Суббы Роу ничего, хотя каждый знает, кто он такой».¹¹

Самое откровенное заявление Блаватская сделала в письме Арундэйлам от 16 июня 1885 г.

«Но зачем же нужно Лондонской Ложе — голове и мозговому центру Т. О. — мучиться и рисковать распасться из-за бурных биений его сердца — адьярской штаб-квартиры? Такие как Субба Роу — бескомпромиссные посвящённые брахманы — никогда не раскроют даже то, на что им дано разрешение. Они слишком ненавидят европейцев.

Разве он на полном серьёзе не сообщил м-ру и миссис К. О., что отныне я «представляю собой оболочку, которую покинули и от которой отказались Учителя?» Когда же я ему сделала выговор за это, он ответил: «Вы были виновны в самых ужасных преступлениях. Вы раскрыли тайны оккультизма — самые священные и самые сокрытые. Скорее вас следовало бы принести в жертву, чем то, что никоим образом не предназначалось для европейских умов. Люди слишком сильно верили в вас. Пришло время заронить в их сознание искру сомнения. Иначе бы они выкачали бы из вас всё, что вы знаете». И теперь он действует по этому принципу. Прошу вас, дайте знать об этом м-ру Синнетту».¹²

Блаватская ещё раньше выражала своё недовольство — 17 марта, когда она в длинном письме к А.П. Синнету писала:

«Хотя они[9] стоят за меня и будут стоять до последнего, они обвиняют меня, что я осквернила Истину и Учителей, так как послужила средством к написанию "Оккультного мира" и "Эзотерического буддизма"... Я — мертва, а Общество скажи — "прощай Учителя". Скажите уже сейчас — все, за одним, пожалуй, исключением, ибо я дала слово моим индийским братьям-оккультистам никогда не упоминать Их имена кроме как только среди своих, и это слово я буду держать... и всё это потому что мы профанировали Истину, выдавая её неразборчиво, и забыли девиз истинного оккультиста: знать, пытаться и хранить молчание».¹³

27 марта 1885 года она писала:

«Субба Роу повторяет, что священная наука была осквернена и клянётся больше не разомкнуть уста перед европейцем касательно оккультизма».¹⁴

Из Вюрцбурга 8 октября она снова писала, говоря, что Д.Н. сказал ей «что его Учитель, махатма К.Х., считает его, Дамодара и Суббу Роу ответственными за 2/3 "майи" Ходжсона. Это были они, раздражённые и оскорблённые его появлением в Адьяре с его перекрёстным допросами и разговорами об Учителях».¹⁵

Блаватской пришлось столкнуться с обвинениями, что «Разоблачённая Изида» была написана с помощью Суббы Роу. Она ответила на них в письме от 9 января 1886 г.:

«Я познакомилась с Субба Роу в тот день, когда впервые приехала в Мадрас в мае 1882 года. Виделась с ним в течение недели, а потом, до тех пор, пока мы не переехали жить из Бомбея в Мадрас в январе 1883 года, обменялись с ним несколькими письмами. Как я могла писать "Изиду" с его помощью, когда я была в Нью-Йорке, а он в Мадрасе, и мы были совершенно незнакомы друг с другом?»¹⁶

Не то, чтобы она принимала сторону европейцев. В начале 1882 г., когда А.О. Хьюм послал для публикации статью и сказал, что «она должна быть опубликована», она заявила:

«Я, конечно же, бросила бы это в огонь, но К.Х. дал знать через Морью, что ему непременно хотелось бы видеть эту статью напечатанной, и мне, само собой разумеется, пришлось заткнуться. Но он [Хьюм] получит хорошенькую нахлобучку от Субба Роу и семи или более чел и заставит ненавидеть себя всех индусов, которые верят в Братьев и всё тут. Должна сказать, что если он желает получить знания от К.Х., то для этого он выбрал забавный способ».¹⁷