Внезапно из глубины тента донесся хор мелодичных голосов, прекрасных и гармоничных. Все трое тут же застыли. Это были музыканты-невольники Ночного зоопарка. Их пение означало, что шоу официально началось. Через несколько секунд к пению присоединился грохот барабанов, обтянутых козьей кожей, и сердце Коффи настроилось на их гулкий ритм. Когда увертюра закончилась, она подняла взгляд, и вместо музыки в воздухе повисла выжидающая тишина.

– Великолепно! – произнес кто-то внутри тента. – Прекрасное представление от нашего хора! – Коффи узнала этого громогласного распорядителя – это и был Бааз. – Если вам это понравилось, бвана Мутунга, вы, несомненно, восхититесь и красотами, которые я припас для вас сегодня вечером. Хотя все они, конечно, бледнеют в сравнении с вашей прекрасной женой. Би Мутунга, слова не в силах описать ваше сияние…

Коффи едва сдержалась, чтобы не закатить глаза. Бааз называл гостей бвана и би[5] – это были формальные обращения в заманийском, так что он явно пытался их впечатлить. Ткань Хемы была слишком толстой, чтобы Коффи, стоя снаружи, могла что-нибудь разглядеть, но она расслышала вежливые аплодисменты, пока музыканты покидали шатер. Два, только два гостя. Бааз, наверное, сказал им, что это все – эксклюзивное представление, но она-то знала: никто больше просто не пришел. Им все чаще приходилось отменять представления из-за отсутствия зрителей. Вскоре ее хозяин снова заговорил:

– А теперь! Я думаю, вы уже слышали про мой впечатляющий Ночной зоопарк. Он обладает самой богатой коллекцией уникальных обитателей этого региона, подобных которым вы никогда…

– Просто покажите нам животных, – произнес женский голос с сильным акцентом. – Мы не планируем проводить здесь весь вечер.

Повисла неловкая пауза.

– Разумеется! Немедленно покажу, би Мутунга! Позвольте представить вам, без лишних отлагательств, Парад Чудовищ!

Это был сигнал, и как только Бааз произнес эти слова, он откинул полог главного входа в Хему. Коффи невольно вздрогнула, увидев его.

К его чести, Бааз Мтомбе явно выглядел как владелец «впечатляющего» Ночного зоопарка: все в нем было чрезмерным, словно на карикатуре. Он был великаном, с кожей глубокого дубово-коричневого цвета и гривой густых черных и белых дредов, которые торчали во все стороны. В красном дашики [6] и туфлях из искусственного шелка он выглядел веселым, пусть даже и одетым чересчур странно. Коффи отлично знала, что верить первому впечатлению не стоит.

– Вперед! – Он махнул первым смотрителям в очереди, которые с трудом ввели в шатер серебристых горилл на поводках. – Как мы и репетировали, улыбайтесь шире!

Очередь, выстроившаяся перед ним, потянулась в шатер, и Коффи сглотнула. Бояться было нечего на самом-то деле. Представления всегда были одинаковыми, и это, скорее всего, будет для нее одним из последних. И все же она почему-то нервничала. Уже скоро она, мама и Дико подошли ко входу в Хему. Она старалась не вдыхать резкий одеколон Бааза, когда, присев, прошли мимо него и оказались внутри.

Изнутри шатер еще напоминал о том, каким он был когда-то, – словно интерьер из последних сил цеплялся за былое величие. Обстановка слегка устарела – помещение украшали старые покрывала с изображениями животных, а стулья были потерты. Продуманно расставленные свечи отбрасывали золотой свет, который удачно скрывал те пятна на коврах, которые не удавалось вывести; пьянящий аромат пальмового вина едва перекрывал запахи животных – и застарелые, и свежие. Массивная статуя фазана, вырезанная из бирюзы, стояла в углу, а в центре находилось открытое пространство, служившее сценой. Перед ней, на красном бархатном диване, сидела хорошо одетая пара.

Мужчина был достаточно стар, чтобы годиться Коффи в дедушки. Кожа у него темная и морщинистая, а коротко постриженные волосы почти белые. На нем было дашики сливового цвета – Коффи сразу же поняла, что оно дорогое, несмотря на скромный вид, – благодаря которому он выглядел зрелым и утонченным. Рядом сидела его жена – полная противоположность, неприятно юная и аляповатая. Похоже, ей нравился зеленый, потому что вся она была облачена в этот цвет – от платья ручной покраски до сверкающих нефритовых бус на концах ее косичек. Когда Коффи и мама вошли в шатер с Дико, она зажала нос, и Коффи ощутила, как шею заливает жар. Следом за ними шел Джабир с дикими псами, а последним – Бааз.

– Леди и джентльмены! – он произнес отрепетированные слова, словно обращался к миллионам зрителей, а не всего к двум. – Для вашего удовольствия и развлечения представляю вам множество обитателей моего восхитительного Ночного зоопарка! Сегодня мы устроим вам путешествие через дикие западные болота, жуткие Великие джунгли и даже покажем существ, добытых на самых дальних окраинах западных пустынь. Итак, первая – гуимала!

Коффи немного расслабилась, когда они с мамой отошли к стене шатра, глядя, как два смотрителя подталкивают вперед, в центр, похожую на верблюда гуималу. Они несколько раз обошли арену по кругу, позволяя купцу и его жене полюбоваться блестящими черными шипами, покрывавшими спину зверя, – достаточно острыми, чтобы пронзить кожу до крови.

– Гуимала водится на равнинах Кусонга, – вещал Бааз. – Это травоядное животное, оно может неделями обходиться без воды. Эти создания невероятно ловкие. Говорят, что однажды одна принцесса с запада использовала шип гуималы, чтобы изготовить любовный напиток…

Истории Бааза об обитателях Ночного зоопарка – некоторые правдивые, но по большей части выдуманные – сливались для Коффи в одну по мере того, как все больше и больше животных приглашали выйти вперед. Бааз рассказал особенно жуткую историю о серебристых гориллах, которые вышли следующими, затем поделился народной легендой об импундулу, когда юноша-смотритель вышел вперед, неся существо на руке. Коффи задержала дыхание, когда вперед вышла вопящая гиена – если снять с нее намордник, то от звуков ее смеха человека может парализовать, – но, к счастью, Бааз не стал предлагать практическую демонстрацию. Вскоре он обратил взгляд на Джабира.

– А теперь особое, местное сокровище в нашей коллекции, – гордо произнес он. – Позвольте представить вам Джабира и его диких псов из Лкоссы!

Коффи пронзила волна гордости, когда Джабир выступил вперед вместе с лохматыми коричневыми псами и улыбнулся, а затем глубоко поклонился Мутунгам. Ей самой представления Ночного зоопарка были безразличны, но Джабир выполнял каждый выход, как прирожденный артист. Он поднял руку, его пальцы заплясали в воздухе, складываясь в сложную последовательность сигналов, и собаки тут же застыли. Коффи улыбнулась. Джабир великолепно владел беззвучными командами: он мог научить им почти кого угодно. Он поднял два пальца, и собаки забегали вокруг него по идеальному кругу, затем сжатый кулак заставил их подняться на задние ноги и затявкать. Бвана Мутунга усмехнулся, когда один из псов повернулся мордой к нему и согнул передние лапы, убедительно изображая поклон, в то время как другой прелестно запрыгал на месте. Коффи снова ощутила болезненный укол. По этим мгновениям она будет скучать.

Джабир показал еще несколько трюков, а затем хлопнул в ладони и приказал собакам остановиться и сесть. В заключение он глубоко поклонился, а купец зааплодировал.

– Прекрасно, прекрасно! – произнес бвана Мутунга. – Это было весьма впечатляюще, молодой человек!

Джабир улыбнулся и повел собак со сцены, освобождая место для Бааза.

– Одна из восходящих звезд нашего зоопарка! – произнес тот, широко улыбаясь. – И это еще не все! В следующем акте вы…

– Дорогой.

Коффи подняла взгляд и увидела, что жена купца, би Мутунга, обмахивается рукой с выражением явного нетерпения на лице. Она обратилась к мужу:

– Становится поздно. Может, нам пора вернуться к каравану?

– Но… – Голос Бааза задрожал. – Но вы, конечно, задержитесь еще чуть-чуть? Я еще не провел для вас экскурсию по зоопарку, и эксклюзивное предложение только для попечителей…