— И как она будет забирать машины из автосалона? — прям интересно, что еще этой чертовке в голову взбредет.

— Никак, — снизил голос до шепота, — Мирослава не глядя распорядилась, чтобы ей продали все машины, которые в наличии, а потом сказала, что их кто-нибудь заберет.

— Ну так забирай.

Серый сделал вид, что не понял, и переспросил.

— В смысле? Может, лучше оформить возврат?

— Нет. Они же моей жене понравились, какой возврат? — выбросил руку и нажал на кнопку, вызывая секретаря. — Я пришлю к тебе мужиков. Сначала отбросьте машины к моему дому, потом решим, что с ними делать. На сегодня свободен.

— А охрана Мирославы?

— Я сам ей займусь. Отдохни хорошенько, завтра придется потрудиться.

Отключился и кивнул секретарю. Кое-как объяснил, что мне от него нужно и, с трудом сдерживая смешок, вышел из кабинета.

Ну правда как дикая. Я сегодня даже не сделал половины из того, что хотел, потому что взглянул на ее кислое лицо и передумал, а то еще дальше убежит. У меня и так от поведения Миры волосы на голове шевелятся, а тут она еще заявляет, что не будет на меня работать. Чуть крышу не сорвало. Благо, все-таки вспомнил, где мы находимся.

Подождал до вечера. Проверил уроки Лены, поиграл со щенком да с машинами разобрался. Мира могла бы и получше выбрать. Спасибо хоть, что новые, не поддержанные.

Когда стемнело, позвонил, но она сбросила. Написал сообщение, предложил встретиться — тот же результат. Как легко она все вытравила из памяти. Или просто упрямится?

Продолжает жить, словно ничего и не было. Почему-то эта мысль ядовитой иглой по сердцу проходится. Ноги сами ведут к машине, руки берутся за руль, а рассудок включается в момент, когда ее дом уже на горизонте маячит.

Не хочет выйти, значит?

Тогда я ее заставлю. Уж больного она в беде не оставит. Это я про себя, если что.

Глазами отыскиваю подходящее место, чтобы правдоподобно было, и несильно выжимаю педаль газа. Машина накренивается, раздается пронзительный треск. Капот налетает на ограждение и трещит по швам. Меня выбрасывает вперед, и на короткий миг тело впечатывается в руль. Защитные ремни до боли в кожу вонзаются. Мну бамбер, как идиот круша собственную машину.

Я щурюсь, чувствуя, что немного переборщил. И все же как удачно, что у меня теперь куча новых тачек. И все благодаря Мире.

Переключаю рычаг и сдаю назад, паркуясь посреди дороги. Набираю сообщение, прекрасно понимая, что звонок она сбросит.

«Я попал в аварию недалеко от твоего дома. Не подсобишь?».

Секунд через тридцать раздается звонок, и я наконец-то слышу ее голос.

— Тимур, ты в порядке?

Нет, девочка моя. Я не в порядке, потому что пока ты продолжаешь жить своей жизнью, в которой мне нет места, я подыхаю. Думал, будет наоборот.

Ошибся.

Я вылетела на улицу сразу после душа, особо ничего не накинув, и тут же почувствовала, как тело затряслось от стылой дрожи. Хотя, может, дело вовсе и не в мокрых волосах, просто от одного взгляда на помятую машину внутри меня что-то перевернулось.

— Ты в порядке? — мой несвоевременный крик разрезал тишину двора.

Не отдавая отчет своим действиям, коснулась его лица. Попыталась найти какие-то более весомые травмы, кроме ссадины на лбу. Сжала плечи, перешла к рукам и груди. Вроде порядок.

Тимур не отвечал, поэтому я еще сильнее забеспокоилась.

— Как это произошло? В тебя кто-то въехал? Где второй…

Поток волнений смыло резким движением. Подавшись ко мне, Раевский впился в меня каким-то ненасытным поцелуем, будто был на пороге смерти и больше не видел причин сдерживаться. Его руки крепко держали за плечи, а прикосновение губ обжигало, оставляя раскаленный след на коже. Пальцы вплелись в волосы, чуть сжимая пряди и оттягивая голову, словно намечая что-то еще более сокрушительное, но через несколько ударов сердца всё прекратилось. И, чтобы скрыть свое смятение, я сипло выдавила, чувствуя щемящее чувство сожаления.

— Ты сильно…головой ударился?

Тонкая домашняя майка не удерживала тепло, и я вздрогнула, еще сильнее ощутив жар его тела. Руки задрожали, словно в лихорадке.

— Где болит? Почему ты не вызвал скорую?

В тот момент мне даже в голову не пришло спросить, как он здесь оказался. Пара фонарей, освещавших лишь часть улицы, не позволяли увидеть, насколько все страшно. Абсолютная тишина совсем не ассоциировалась с аварией. Я не понимала, как Тимур с его-то характером позволил виновнику беспрепятственно уехать и вместо полиции позвонил мне. В голове не укладывалось.

— Я в порядке, — хрипло ответил Раевский, не отрывая взгляда от моего лица. Будто убеждался в чем-то и в итоге кивнул своим мыслям. Никому не известным. — Не знал, что тебя калеки привлекают. Давно бы…

— Что за чушь, — тихо огрызнулась.

Отклонилась и подошла к машине. В полусумраке мало что видно, но царапины и вмятины на капоте, наверное, даже в полнейшей темноте трудно упустить. Где-то даже краска стерлась. Неуверенно произнесла:

— Разве в таких случаях не нужно вызвать полицию? Зафиксировать, найти виновника?

— А смысл? Это пьяница был, что я с него возьму? — пожал плечами, уводя разговор с другое русло. — К тому же у меня теперь нет недостатка в тачках. Возьму другую.

Упоминание о сегодняшнем безрассудстве отозвалось нервным спазмом. Я сглотнула и, прочистив горло, попыталась уйти от темы. Сама не понимала, что на меня нашло, но та золотая карточка словно с цепи сорвала. Я и не представляла, что после подаренного обещания Раевский станет нагло кидать в меня деньгами.

Словно сама судьба издевалась — он ведь ненавидит продажных женщин. Если всерьез приму, чем я отличаюсь?

— Надо позвонить Сергею, чтобы он забрал тебя, — с сомнением добавила, — и осмотр врача не повредит.

— Я дал ему отгул, — упер руки в широкий пояс, всем видом показывая, что ничего с этим не поделать.

— Тогда я вызову тебе такси.

Кинула взгляд на машину. Мешается ведь, эвакуатор тоже лишним не будет, вот только почему-то Тимур об этом даже не думает.

— А сама позаботиться о своем муже не хочешь?

Не совсем понимая, на что он намекает, я предположила.

— Мне с тобой поехать?

— А к себе ты не пустишь?

Нутро подсказывало, что Тимур снова продолжает давить, но по каким-то причинам мне даже не хотелось сопротивляться. Просто было несколько неловко пускать его к себе в маленькую квартирку, в которой он явно будет чувствовать себя не в своей тарелке. Да и разве я смогу лучше врача о нем позаботиться?

Еще и не прибрано. Стыд окатил щеки.

— Я же не одна живу. Алине будет неудобно.

Попытка отвертеться вызвала у него тихую усмешку. Горящие глаза смотрели исподлобья и будто испытывали на прочность.

— Я знаю, что ее сегодня нет.

На локте сомкнулись теплые руки и потянули к подъезду. Я послушно засеменила следом, переваривая последнюю фразу, брошенную с нарочитой небрежностью. Он прав, Алина уехала на день и вернется только завтра утром, у ее подруги девичник, и они сняли загородный дом. Но как Раевский узнал об этом?

Войдя в прихожую и поспешив накинуть длинную кофту, чтобы немного согреться и спрятать выставленные напоказ ноги, я решилась.

— А как ты вообще тут оказался?

— Допрос с порога начинаешь?

Он явно что-то не договаривал, но предпочитал отмалчиваться или ставить меня в тупик. Снял дорогие, лакированные туфли, потянулся к запонкам и пуговкам на рубашке, не отпуская моего взгляда. Оттянул воротник, хотя из нас обоих явно мне не хватало воздуха, и в тишине расстегнул несколько пуговиц.

— Ты что делаешь?

— Раздеваюсь, — он и правда не видел смысла в моем вопросе. — Иначе как ты меня осмотришь и вылечишь?

— Если что-то серьезное, то езжай в больницу. Я могу только ссадины обработать.

Скользнула в ванную, где у нас лежала аптечка, и достала антисептик вместе с пластырем. Брызнула холодной водой, остужая щеки, и, медленно выдохнув, вернулась к нему.