И снова сюрприз — вторая половина шкафа была наполовину забита женскими вещами. Неужели и об этом уже позаботился?

Радость от того, что не придется разгуливать в одних трусах, быстро сменилась раздражением. Значит, Раевский настолько уверен, что я уже под его каблуком…

Но выбора нет — иду искать что-то подходящее. Легкое ситцевое платье подойдет. Выглядит комфортно. Никаких тебе корсетов, декольте и мини-юбок.

Переодевшись, спускаюсь вниз и сразу напарываюсь на Лену. Та от скуки наворачивает круги по залу и задумчиво теребит черные кудри.

— Ты где так долго пропадала? Я почти опухла от голода.

— Прости. Пятна не отстирывались.

— А зачем ты сама это делала? — удивленно приподнимает брови. — Этим же Таня занимается.

— Таня? — женское имя неприятно царапает слух.

— Да. Наша экономка.

Чертыхнувшись, развожу руки в стороны, не представляя, как объяснить, что для меня стирка, уборка и тому подобное — обычные вещи.

— Там просто пятна такие, — начинаю тараторить, — если их сразу не вывести, то потом точно не получится.

Лена кивает и, к счастью, быстро меняет тему. Показывает мне несколько ресторанов, способных доставить еду в этот закрытый райончик, и живописно рассказывает о том, что ей уже удалось попробовать. Все выглядит безумно вкусно, и от одной только картинки я уже чувствую урчание желудка. Соглашаюсь на все, что девочка предлагает, готовая вгрызться чуть ли не в кусок хлеба.

Заказ сделан, и нам остается только коротать время. Я то краснею, то бледнею от ее привычки говорить все, что на ум приходит.

— Я так боялась, что Тимур приведет в дом какую-нибудь заносчивую женщину, которая будет командовать мной хлеще брата и устраивать тут свои порядки, — быстро щебечет, сморщив носик, — но он привел тебя. И ты такая классная! Мы с тобой будто на одной волне. Даже портить продукты с тобой было весело.

Тычет маленьким кулачком в потолок и зловеще улыбается, продолжая.

— Теперь будет кому за меня постоять, — ее уверенность вызывает у меня глухой смешок. — Кстати, а сколько тебе лет? Как моему брату?

— Я что, настолько плохо выгляжу? — беззлобно поддеваю в ответ. — Я старше тебя всего лишь на пять лет.

— Правда?! — она подпрыгивает и, округлив глаза, таращится на меня как на безумную. — Но почему? Брат мне говорил, чтобы до двадцати пяти лет я и не думала о свадьбе, — хватается за голову, — да он же старше тебя почти на десять лет.

— И не говори. Угораздило же меня спутаться со стариком, — подавляю смешок и перевожу тему, боясь случайно затронуть что-то личное. — Лучше расскажи что-нибудь о себе.

Мне и правда интересно. У Лены, как и у Тимура, немного грубоватые черты лица, черные волосы и серые глаза. На этом сходство заканчивается. Если девочка дарит ощущение тепла и спокойствия, подобное безмятежному морю, то Раевский производит впечатление взрывчатки, с которой каждая встреча кажется последней.

— Скоро мне будет четырнадцать, и я мечтаю отметить день рождения с друзьями, но Тимур запрещает, — хватается за соломинки, — может, ты попробуешь его переубедить?

Боюсь, я слишком дорого за это заплачу.

Не желая расстраивать, спрашиваю снова.

— Почему он против?

— Он всегда против. Ему лишь бы жизнь мне испортить, — говорит на эмоциях.

Судя по тому, что я видела ранее, отношения у них хорошие. Нам-то с Никитой проще, не такая большая разница в возрасте, а между Леной и Тимуром проблемы наверняка из-за личного пространства возникают. В конце концов, девочка уже доросла до друзей и небольших вечеринок. Заперев ее здесь, Раевский глупо поступает.

Хотя, полагаю, в отношении меня у него схожие методы.

— Твой брат просто очень за тебя переживает. Попробуй доказать, что ты уже самостоятельная, и тогда он наверняка пересмотрит свое решение.

— Да что я могу? Меня и в школу всегда отвозят и после уроков сразу забирают. Даже прогуляться не дают.

Наш разговор затягивается, и я всё больше убеждаюсь в том, что Тимур уже буквально задушил сестренку своей гиперопекой. Ее слова звучат обреченно и довольно грустно. Мама умерла почти сразу после ее рождения, отец постоянно натаскивал наследника и доверял дочку няне. Теперь у нее только брат и остался, и тот ставит палки в колеса.

Приободрив и немного поделившись своей жизнью, я не замечаю, как приходит курьер. Точнее, он просто передает еду у ворот, а в дом заходит Сергей, отпирая дверь собственным ключом.

Как славно. Теперь у меня два тюремщика.

— Мира, налетай скорее! — Лена распаковывает пакеты, отпуская на волю аромат теплой пиццы.

Плохое настроение недовольно скрывается, испугавшись целой тонны фастфуда. Я успеваю оторвать лишь кусочек, и тут же, как назло, на лестнице раздаются тяжелые шаги и заставляют замереть.

Чур, ему только горелый кекс!

Выглядываю на кухню. Посередине нашего погрома стоит Сергей и принюхивается к «шедеврам».

— Хотите попробовать? — мило улыбаюсь. — И шефа своего заодно угостите. Мы именно вам и оставили.

Мужчина пробует кекс и, к моему удивлению, не заходится жутким кашлем.

— Очень вкусно. Спасибо.

Да если бы знала, сама бы съела.

Я чувствую за спиной жгучий взгляд Раевского, но старательно его игнорирую. От недавней сцены в спальне температура вновь подскакивает. Глаза нерешительно ищут точку опоры.

— Мира, ты готова?

— К чему? — недоуменно поворачиваюсь, оценивая его прикид.

В уличной одежде и черных солнечных очках Тимур всё равно не выглядит как обычный мужчина. Скорее как гангстер с холодным взглядом и чеканящей шаги походкой.

— Точно, — недовольно цокнул языком, — ты же меня в спальне отвлекла, вот я и забыл рассказать. Мы едем выбирать тебе свадебное платье.

Задохнувшись от возмущения, смотрю на Сергея, которой все прекрасно слышит и стеной прикидывается. От двусмысленных фразочек Раевского можно и не то подумать.

Погодите…какое, к черту, платье?

В этот раз Тимур не берет с собой Серого и сам садится за руль. Водит он более резко и агрессивно, так что каждый пинок под зад напоминает мне о цели поездки. Нужно выбрать свадебное платье, которое я явно никогда и не надену. Настроение немного портится, что не ускальзывает от внимания Раевского.

— Сначала заедем еще в одно местечко, окей?

Я киваю. Через зеркало заднего вида замечаю его косую ухмылку и сразу отвожу взгляд. Ему кажется, что я смирилась, но на деле мне просто безразлична свадебная мишура, которую он так стремится на меня напялить. Смехотворно искать вещи на несостоявшийся праздник. Это лишь очередной повод вспомнить, почему он так спешит.

Полуденное солнце пробивается сквозь тонировку и окатывает жарким светом. Я замечаю тяжелое золотое кольцо, блеснувшее на пальце Раевского. Ни с чем его не спутаю — знак договора.

Но зачем носить его сейчас?

Снова выдыхаю. Забраться бы в эту упрямую голову и узнать, почему он так доволен. На его месте я бы днями и ночами рыдала, а не разъезжала на дорогой тачке с показной улыбкой, тратя столь бесценные минуты.

— Узнаешь? — спрашивает, припарковавшись.

Я вздрагиваю и только сейчас замечаю знакомую витрину. Как-никак, сама ее делала.

— Почему мы здесь?

— Мне ведь тоже нужен костюм.

— Ты мог его и без меня посмотреть.

Внутри просыпается беспокойство. В Москве миллион других мужских магазинов, но он выбрал именно мой. Тот, в котором я теперь даже не работаю. И все по его милости.

Тимур пропускает вопрос мимо ушей и первым выходит из машины, чтобы открыть мою дверь и протянуть руку. Ту самую, с обручальным кольцом, от вида которого я чувствую только раздражение.

Демонстративно отсаживаюсь в другую сторону и самостоятельно выхожу из тачки. Пока что это единственный способ показать мое отношение.

В родном магазинчике всё по-прежнему. Будто только вчера я сидела на мягком пуфике, сплетничала с Женькой и ловила крохи свободного времени, чтобы нормально поесть.