Время остановилось. Мир сжался до этих тронутых инеем глаз, подобно омуту затягивающих в бездну. От колоссального ли напряжения сил, или от холодной пронзительности чужого взгляда, у Адды внезапно потемнело в глазах. На мгновение ей показалось, что она слышит где-то вдалеке отчаянные крики и женский визг, потом звуки тоже пропали. Улица вдруг поплыла и исчезла, под ногами скрипит свежевыпавший снег. Холодный ветер бьет в лицо, но она не чувствует холода, ее тело пылает от переполняющей ее Силы. Невероятной, никогда прежде ей не подвластной Силы, безграничной и безудержной, как океан. Силы, разделенной на двое. Она делает шаг вперед и поднимает руку с замершем на ней смертоносном плетением и снег, жалобно скрипнув, мгновенно плавится у нее под ногами. Но она не наносит удар, она замирает в ожидании, чувствуя, как за спиной начинает атаку Он. Стоящие напротив враги сильны, но она знает, что вместе они сильнее. И они это знают. Уже знают. И ужас плещется в их глазах. И когда пылающее багровым огнем плетение уже летит вперед, она опускает руку, выпуская на волю дышащий смертью сгусток живого мрака. Ее плетение сливается с его атакой, становится ее сердцем, ее острием, наконечником созданного энергией, гигантского копья. Оно летит вперед, вспарывает слой за слоем Светлую защиту и наносит удар. Короткий вскрик и тела, распростёртые на снегу. Тишина. Только сейчас она замечает льющуюся из плеча кровь. Боли нет, только кружится голова. Россыпь багровых капель на белом снегу. Красиво. Почему так кружится голова? Крепкие сильные руки обнимают ее сзади и до боли знакомый голос шепчет в ухо, щекоча щеку теплым дыханием:

– Мы победили Адда! Мы победили, моя императрица!

Она оборачивается к нему, но за спиной лишь тьма. И мир плывет. И нестерпимо кружится голова.

– Адда, Адда что с тобой? Очнись, – как будто сквозь воду испуганный голос Лины в ушах. – Ты в порядке? Ты слышишь меня?

Она слышала, но открывать глаза не хотелось. Видение все еще стояло перед глазами, тело еще помнило тепло сильных рук, голову еще дурманило ощущение безграничной Силы, бурлящей в ее груди.

– Я видела Поединок, Воздающая, – едва слышно прошептала она наконец. – Понтифик. Я видела его самый большой страх. И он сбудется.

Лина, до конца не понимая, что происходит, проследила за взглядом Адды. Ведающая снова смотрела вдаль. Туда, где как ни в чем ни бывало продолжали двигаться, удаляясь от площади, носилки. Еще какое-то время Адда, ощущала на себе холодный цепкий взгляд, потом ощущение чужого присутствия пропало, и черты реальности вновь проступили четко, окончательно изгнав остатки ведения.

В то же мгновение она пошатнулась. Холодной иглой разум пронзило чувство случившейся беды.

«Торговая площадь. Истошные крики. Женский визг. Детский плач», – услужливо подкинула цепочку память.

– Лина, там на площади, – она рванулась вперед, но Воздающая схватила ее за руку:

– Нет, Адда, прошу, это может быть опасно. Чтобы там ни произошло, все уже кончено. Люди не бегут и криков больше не слышно.

– Что это было?

– Я не знаю, – Лина беспомощно посмотрела на Адду. – Все случилось очень быстро. Ты потеряла сознание и одновременно на торгу началась паника. Я думала, может быть, твое состояние связано с тем, что твориться на площади. Я пыталась привести тебя в чувство, но ты не возвращалась. Что с тобой было? Ты сказала, что видела Поединок…

Ведающая не дала ей договорить:

– Там гибли люди, почему ты не вмешалась? Почему не приказала вмешаться «невидимкам»?

Лина замялась под разгневанным взглядом Адды.

– Я не понимала, что происходит, угрожает ли твоей жизни опасность. Я не могла оставить Верховную Жрицу без охраны, – начала оправдываться она.

Адда зло скинула с себя ее руку и бросила:

– Пошли.

Она понимала, что зря напустилась на Воздающую. Ведь она лишь делала то, что должна была делать – обеспечивала ее безопасность. Но Адду душила злость, там на площади явно что-то произошло, а пятеро Одаренных в это время ждали, пока она придет в чувство, вместо того чтобы вмешается! И почему в этот момент рядом оказался Понтифик? Не слишком ли много совпадений?

В месте, где улица плавно вливалась в торг, стояли, разворачивая любопытных, двое стражников.

– Проход закрыт! Проход закрыт! – время от времени выкрикивал один из них.

– Что там произошло, уважаемый? – обратилась к нему Адда.

– Зверь из клетки убег, народу порвал уйму. Завалили его уже. Нечего там посторонним да зевакам делать. Только родных и лекарей пускать велено, – ответил стражник, видевший перед собой двоих обычных горожан.

Адда глянула за спину стражнику, плетение усиления зрения активировалось мгновенно, и она четче, чем хотелось бы, увидела залитую тут и там кровью мостовую и лежащие беспорядочно тела убитых и раненных. Развернувшись, Ведающая пошла назад. Все действительно было кончено, тем кто на мостовой, ни она, ни Лина уже не помогут.

– Надо вернуться в замок. Происходит что-то неладное, а у меня слишком мало людей, – Воздающая умоляюще посмотрела на Адду.

Та согласна кивнула, ускоряя шаг. Лина виновато молчала и торопливо шла за ней.

Подойдя к задним воротам, через которые они покинули замок и обнаружив их запертыми изнутри, Адда и Лина удивленно переглянулись.

– Придется идти через главные ворота, сейчас не до конспирации, – заключила Адда.

Путь через центральный вход им, как и следовала ожидать, преградила замковая стража:

– Эй, куда прешь! Его милость граф, сегодня просителей не принимает. Так что давайте, проваливайте отсюда!

Лине, судя по выражению ее лица, очень хотелось перерезать говорившему горло, но, сделав над собой усилие, она сдержалась, повинуясь кивку Адды деактивировала свою иллюзию и продемонстрировала привратникам гемму. Ворота охраняли обычные вояки из числа людей графа Ангвара и, надо думать, этот день им обоим запомнился надолго.

Сначала, когда стоявший перед ними тучный горожанин, вдруг превратился в прекрасную стройную блондинку, у них вытянулись лица и глаза от удивления полезли на лоб. Когда женщина, легким движением коснувшись шнурка на шее, достала из-за воротника гемму, выражения лиц, уже начавших расплываться в глуповатых пошлых улыбках, сменилось на гримасы растерянности и страха. Когда же они разглядели украшавшую камень руну Уруз, в их глазах отразился нескрываемый ужас. Они явно были близки к тому, чтобы рухнуть на колени и умолять Воздающую простить их за дерзость. Лине понравился произведенный эффект, и она решила его закрепить. С грацией пантеры она почти вплотную подошла к тому стражнику, который советовал им проваливать, наклонилась к его лицу и, почти касаясь губами, прошептала в ухо бледному как смерть вояке:

– Прежде чем дать волю языку, проверь, что твои глаза видят достаточно хорошо. Иначе однажды ты можешь лишиться и того, и другого.

– А....Э, – только и смог бедными губами выдавить стражник, вжавшись в стену.

Но Лина уже прошла мимо. Эта маленькая сценка позабавила Воздающую, вернув ей позитивное расположение духа. Даже Адда не смогла сдержать улыбку. Очень уж забавно менялись выражения на лицах стражников. Судя по всему, они боялись даже предположить, кто скрывается под личиной второго горожанина.

Уже подходя к своим покоям, Адда почувствовала неладное. Лица стражи при их появлении вытянулись, чуть ли не больше, чем у давешних привратников. Но это, допустим, можно было списать на то, что они покинули замок через потайной ход и стража удивилась, увидев снаружи тех, кто должны были находиться внутри. Но когда, войдя в приемную, Адда обнаружила Совет в почти полном составе, она пожалела о своем несвоевременном решении совершить прогулку по столице.

– Так, и что у нас здесь происходит? Не припомню, чтобы я объявляла сбор Совета, – окинув взглядом присутствующих, поинтересовалась она.

Царившая в комнате напряженность взорвалась при ее появлении радостными возгласами и облегченными вздохами. Все заговорили разом, со всех сторон посыпались вопросы и Адда поняла, что заседание Совета придется провести здесь и сейчас.