Беру себя в руки, пытаюсь придать голосу лёгкости и беззаботности, на лице привычная улыбка. Я часто улыбаюсь. Когда плохо и когда радостно. Так мне проще справляться с внутренними проблемами. Это стало, своего рода, защитной реакцией.

— Нет, Сашуль, Алекса я не увижу. Я же рассказывала вам, там будет только Мэт и Николь. Это, ведь, их праздник. — Даже имя его произнесла полушёпотом, не дыша.

— Почему мы не можем с тобой полететь?! Мы тоже хотим в Канаду, нам там нлавилось! Мы соскучились и очень хотим всех увидеть! — говорит мой маленький парламентёр. — Особенно Николь и Алекса!

— Николь нас не хочет видеть? — расстраивается окончательно дочка.

— Сашуль, ты что? Малыш, она очень сильно по вам скучает! Очень, очень. Я бы с удовольствием взяла вас с собой, но у вас закончились визы, и совершенно нет времени на их оформление, а у меня ещё открыта. Ну, чего ты расстроилась? Мы ещё обязательно съездим с вами в Канаду, обещаю. Только увидеть «всех», как тебе хочется, уже не получится. Они же все живут в разных городах. — Я перевела дух и погладила дочку по волосикам, её это всегда успокаивало.

— Не вешай нос. Я привезу тебе твой любимый кленовый сироп. — Глупо улыбаюсь и обнимаю дочь, а в горле стоит ком. "Нашла чем утешить… кленовый сироп! Вот, радости-то!"

На самом деле, я прекрасно её понимаю. Мне и самой хотелось бы отмотать время назад. Опять оказаться там, в нашем съёмочном павильоне. Такой счастливой и беспечной. Где мне было так хорошо и спокойно. Со всеми. С ним. В моменте, когда хотелось закрыть дверь в большую жизнь и остаться в своей, маленькой, но такой уютной. Самой лучшей. Но только это утопия!

"Когда заботило только лишь две вещи: правильное произношение и как лучше донести образ моей героини. Хотя, нет. Кого я обманываю? Тогда меня заботил только ОН! И я до сих пор стараюсь это изменить!"

— Пока, мамуль, пока папуль, пока, мои любимые карандаши! — целую своих родных.

— Ну, мам! Перестань нас карандашами называть! Мы уже взрослые. — Говорит мне Никитка с укором.

Конечно, ему уже 8 лет, совсем взрослый парень!

— Хорошо, хорошо! Простите, больше не буду!

— Всем пока! — говорю одними губами из-за автоматической двери, что отделила меня от моей семьи в здании аэропорта.

Я улетаю обратно в Москву. Остались кое-какие дела. А потом я лечу в Канаду. Торонто. Я очень волнуюсь!

***

Я часто вспоминаю Канаду. Она оставила яркий след в моей жизни. Сбила настройки. За такой короткий промежуток времени, проросла в моём сердце корнями. Впиталась в кровь. Стала моим вторым домом. Мне не хватает того воздуха. Я как будто не могу дышать полноценно. Мне не хватает тех людей, с которыми мы прожили и проработали бок о бок на протяжении трёх лет. Это был совершенно бесценный для меня опыт, во всех смыслах!

Несмотря ни на какие табу, я, конечно же, вспоминаю Алекса. Нет, не так! Я думаю о нём каждый божий день и ничего не могу с этим поделать. С тех пор, как я вернулась, мы с ним ни разу не общались. Я так и не отважилась ему написать после получения долгожданного развода, поделиться радостной новостью. Раз он столько продержался и не дал о себе знать, может, у него уже что-то изменилось в жизни? Может, он меня забыл или возненавидел, а может, нашёл другую. Ни один из вариантов мне не нравился. Сердце отчаянно сопротивлялось, отвергая неприятные предположения. Я чувствовала, что больше не имею морального права тревожить его покой.

Только любить его, мне никто не может запретить!

К сожалению, из всех людей, с которыми я была близка в Канаде, до сих пор поддерживаю отношения только с Ники и Мэтом. Так уж сложились обстоятельства. Это жизнь. Я не в обиде.

Я очень рада, что они до сих пор вместе, ведь они просто созданы друг для друга! Где-то глубоко внутри меня греет мысль, что я имею к их союзу непосредственное отношение. Я рада, что у них всё сложилось, в отличие от меня самой.

Алекс

Звонок Мэта выбил почву у меня из-под ног. Опять. Я считал дни до отъезда в Россию, настраивал себя, строил планы. Все мои мысли были заняты исключительно ЕЮ. А теперь что? Кэтти сама приедет сюда? Как же мне прожить этот месяц?! Вообще я заметил, что без Неё время замедляет свой ход. Тянется невыносимо долго.

После её песни я вообще места себе не мог найти! Она изменилась. Ещё сильнее похудела. Море в её глазах потемнело, стало беспокойным, бездонным и пугающим. А теперь ещё эта свадьба и наша предстоящая встреча…! Ведь, она приедет?! Приедет же! Она не сможет поступить иначе. Хоть бы не сойти с ума!

Нет, я не переставал думать о Кэт на протяжении всех этих долбанных 8 месяцев. Как бы ни старался, чем бы себя не отвлекал. С кем бы ни знакомился, с кем бы ни спал, всё не то. А сейчас…, сейчас я остро понимал, что скоро наконец-то смогу ЕЁ увидеть, услышу её голос, почувствую её незабываемый запах. Это, как прикоснуться к мечте. Растревоженное сердце сводило меня с ума, то ускоряясь, то замедляя свой темп.

Я старался не думать о том, что ОНА не прилетит или, что это будет наша с ней последняя встреча. Я был решительно настроен. Изо дня в день я слушал её песню, и моя решимость только росла. Моя жизнь в моих руках и зависит только от того, как я поведу себя, что ей скажу. А дальше…, а дальше будет видно. Одно я знаю точно: Я ЛЮБЛЮ ЕЁ! Она нужна мне и я не намерен сдаваться без боя!

Скоро заканчивается мой американский проект. Я уже заказал билет домой и теперь каждый день смотрю в календарь, подсчитывая сколько дней мне осталось до нашей встречи.

Я удержу твоё сердце, Кэтти, и руками и словами, и губами!

Кэт

Я лечу в Москву, чтобы оттуда, 9 июня, вылететь в Торонто. Молодые будут жить теперь там. Ник говорит, что там тоже очень красиво. Отлично, люблю путешествовать! Может, и в Монреаль удастся заскочить, посмотрим.

На самом деле я очень волнуюсь, хоть внешне и не показываю этого. Моё глупое сердце так сильно бьется, как будто знает то, чего не знаю я.

В Торонто я лечу через Амстердам- Скипхол.

В Голландии я тоже ни разу не была. В Амстердаме у меня есть 3:25 часа. Как раз успею перекусить и кофе попить.

— Добрый вечер, — здоровается со мной пилот на прекрасном английском, сидящий за соседним столиком в кафе. На всякий случай оборачиваюсь, никого. Значит, точно мне.

Парню на вид лет 35–40, с голубыми, сияющими глазами. Приятной наружности. Мы внимательно оцениваем друг друга глазами. Он открыто, а я украдкой.

— Добрый вечер, — улыбаюсь в ответ.

— Куда летите? — интересуется он, не отводя от меня глаз.

— В Торонто.

— О, красивый город! — говорит пилот.

— Не знаю, я лечу туда в первый раз, вот и посмотрим так ли это, как Вы утверждаете. — Отвечаю ему сдержано.

— Вам понравится! Это прекрасный город.

— А Вы сами-то, откуда? — интересуется он.

— Москва.

— А, так Вы русская! — тут же переходит на родной язык пилот.

— А я из Питера. Правда, живу в Лондоне уже 7 лет.

— Простите, Бога ради, но мне пора, у меня посадка. Было приятно пообщаться. — Я поднимаюсь, беру сумку и направляюсь к выходу.

— Алекс! — вдруг слышу голос пилота. Торможу…, медленно оборачиваюсь.

— Простите?

— Меня зовут- Алекс!

— Я- Кэт. Всего хорошего, Алекс! — глупо улыбаюсь.

"Опять Алекс! Одни Алексы! Черт! Как ты там, мой родной? Может это знак?"

В аэропорту меня встречают счастливые Ники и Мэт.

— Китти! Китти! Китти! — верещит Ники.

— Ой, ты так похудела, совсем крохотная стала! — поднимает меня над землёй подруга.

— Ник! С ума сошла! Тебе ещё детей рожать, а ты тяжести тягаешь!

— Тоже мне тяжесть нашла! Да, я, что бы ты знала, из магазина сумки потяжелее ношу! — гордо заявляет Ник. Нашла чем хвастаться, дурочка!

— А ты, куда смотришь?! — шуточно хватаю Мэта за плечо и вижу, как он мгновенно группируется. — Привет, мой любимый! — обнимаю друга с нежностью и целую в небритую щёку.