– Кайн?

– Эли, ты как? Все в порядке? – послышался его обеспокоенный голос.

– Ты можешь сегодня прийти? – спросила она, подходя к окну и наблюдая за каплями, которые спускались по стеклу.

– Да, – он тут же ответил, – Да, конечно. Я сейчас буду.

– Жду.

Кайн тут же сбросил трубку, и Элия вдруг почувствовала какую-то непонятную пустоту. Это от того, что Кайн первый отключился? Как будто ее оставили. Снова. Но это всего лишь ее разыгравшееся воображение, не более того.

Через полчаса Кайн уже стоял у двери квартиры Элии и Тина. Он позвонил в звонок, и через минуту дверь открылась. Элия посмотрела на парня, как будто видела его в первый раз. Он был в мокрой ветровке, с взъерошенными волосами и гитарой наперевес. Этот образ такой родной и знакомый, что Элия снова пролила слезу. Она бросилась к Кайну, и тот опешил.

– Эли, дай мне хотя бы куртку снять, – но все равно прижал ее крепче к себе.

– Сейчас… Еще пару минут.

Ее кофта пропитывалась водой, которая исходила из одежды Кайна. Становилось холодно. Но Элия так схватилась за него, как будто он был единственной причиной жить. Медленно, но все же она отпустила его, позволяя зайти внутрь. Парень вошел в квартиру, оставляя футляр с гитарой в прихожей.

– Я могу предложить тебе вещи Тина, если ты не против, – сказала она, поставив чайник на кухне.

– А он не против?

– Думаю, что нет, – она пошла в спальню, а Кайн осматривал квартиру, как будто в первый раз. Его так давно здесь не было, казалось, что целую вечность. Хотя раньше он много времени проводил здесь.

– Вот, – Элия прервала его от размышлений. – Можешь пойти в ванную.

– Да, я сейчас.

Когда Кайн вошел в квартиру, Элия вдруг перестала чувствовать, что это место огромное и пустое, как до его прихода. Наверное, по этой причине девушка бросилась на парня – спрятаться от этой давящей пустоты и тишины.

Засвистел чайник, и в этот момент в зал вошел Кайн. На нем была белая кофта Тина с красным воротником и рукавами, ее он носил еще со школы. И на секунду Элия вспомнила старшую школу. Была бы хорошо вернуться туда, повернуть время вспять.

– Эли, у тебя все хорошо? – они сидели за столом с кружками чая рядом, но оба боялись начинать диалог.

– Эм, думаю, что да, – ответила она, грея свои руки о кружку.

– Ты можешь рассказать мне, что произошло? – она потерла глаза, собираясь с мыслями. Потом посмотрела на Кайна, который даже не притронулся к чаю. Он не успокоится.

– Ты заслуживаешь знать, Кайн. Я думаю, что Тин мне изменяет, – парень остолбенел. Он смотрел на Элию, но ни на что не реагировал. Он пытался уместить в голове это выражение. «Я думаю, Тин мне изменяет». Как такое могло случиться? Он же всегда так бережно к ней относился. – Кайн? Кайн!

– Как… Как так получилось? У вас же всегда все было нормально, вы даже ссорились редко!

– Я не знаю. Его нет дома уже неделю, – она посмотрела в окно, подумав, есть ли у этого парня зонт.

– Как неделя?! Ты смогла дозвониться?!

– Да, сказал, что приедет через неделю.

– Черт. Я вспорю ему брюхо, – процедил он сквозь зубы.

– Нет, Кайн! Не нужно! – Элия заводила руками. – Я не уверена, что это правда! Это всего лишь мое предположение.

– А ты хочешь ждать еще неизвестно сколько? Эли, если ты чего-то предостерегалась, это всегда случалось, – он положил руку на ее, – Я понимаю, что ты не хочешь верить в подобные вещи, но разве, если ты начала думать об этом, это не значит, что на то были причины? – Элия молчала, вспоминая о голосе девушки, который она слышала во время телефонного разговора. Может ли оказаться, что у него есть любовница?

– Я смогу с этим разобраться, Кайн, – Элия улыбнулась так мягко, как только могла, – Просто… будь со мной, пожалуйста. Мне нужны силы, чтобы справиться с этим, – юноша грустно посмотрел на нее. – Я должна сама с этим справиться. Я должна преодолевать трудности, которые случаются. Поэтому просто будь рядом…. Кайн…

Она закрыла лицо руками, как будто так было легче перенести наступившие слезы. Ее плечи немного вздрагивали, и Кайн не смог просто сидеть напротив нее. Элия вжалась в парня, надеясь, что это закончится, как можно скорее. А Кайн, пытаясь спасти ее, думал лишь о том, что такой чистый и светлый человек, как она, не заслуживает подобных случаев. Есть двери, которые страшно открывать, но еще страшнее заходить в дверь, которая уже сама собой открылась.

– Может, тебе нужно найти что-то еще, кроме рисования? Что-то, что не будет отнимать так много сил, но тебе бы нравилось?

Кайн остался на ночь, не желая оставлять драгоценную подругу одну. И сейчас они искали какое-то дело или увлечение, которое сможет ее отвлекать от мыслей о Тине. Они приняли решение, что нужно дождаться его, чтобы делать какие-то выводы.

– Не знаю, обычно мне хватало только этого, – Элия накрылась одеялом, чувствуя, что становится прохладно.

Кайн сел ближе, давая свое плечо. Начинался рассвет, он слепил им глаза, выходя из-за домов. Элии нравилось это большое окно в гостиной до самого пола, можно было бы подумать, что ты летишь, так далеко от мирских проблем.

– Хотя бы что-то, о чем ты задумывалась в последнее время?

– Ну, может, цветы?

– Цветы?

– Да, но о суккулентах имела в виду. Например, алоэ или хавортии.

– Я понял, тогда найду тебе что-нибудь.

– Кайн, ты ведь… не оставишь меня, правда? – спросила Элия, сильнее сжимая кофту Тина.

– Конечно, нет, Эли! Не думай даже о таком!

– Спасибо, Кайн… Спасибо. Ты ведь понимаешь, что ты важнее всех для меня?

– Даже важнее Тина?

– Ты правда ставишь меня перед таким выбором?

– Нет, я все прекрасно понимаю. Спасибо тебе, для меня это важно.

– И для меня тоже.

Иногда, как бы сильно ты не желал помочь некоторым людям, это может находиться не в твоих силах. Ты можешь делать то, что в твоих и понимать, что этого катастрофически мало. Но это не плохо. Ты стараешься изо всех сил, и иногда этого уже достаточно.

2.11.2016

Линетт сидела на кухне, опершись на стол руками. Это не первый мужчина, который отказывает ей из-за наличия ребенка с ее стороны. Ситуация вновь и вновь повторяется, хоть ей далеко не двадцать. И Линетт не понимала, почему это происходит.

– Мам, почему ты плачешь? – Эльза зашла на кухню и увидела, как та схватилась за голову и облокотилась о стол. На нем лежала закрытая бутылка красного вина. Девочка села рядом и ждала, пока мама поднимет на нее глаза.

– Почему я плачу? – она повернула голову, и девочка увидела, что та не плакала, – Как можно плакать тем, что уже давно закончилось?

– А… почему ты тогда грустишь?

– Помнишь сказку о Драконе и Принцессе? – Эльза кивнула. – Они любят друг друга, а у мамы нет того, кто ее бы любил.

– Но я люблю тебя, – Эльза схватилась за рукав рубашки женщины.

– Я знаю. Но иногда, когда я думаю об этом, могу согласиться с тем, что ты – моя главная ошибка.

Ланетт повернулась к окну, а Эльза не могла ничего сказать. И, когда она собралась с силами, и попробовала перевести тему, мама ее как будто не слушала.

– Мам? Мам!

Та не откликалась, и девочка плохо запомнила, какое было выражение лица этой женщины. Но она отчетливо помнила, что чувства, которые переполняли Линетт, были той чужды.

Эльза проснулась от того, что упала с кровати. Она лежала, закутанная в одеяло, и смотрела на потолок. И почему ей в последнее время стали сниться подобные сны? Не то, что бы Эльза думала о таком в течение дня или это ее беспокоил в том плане, что она каждый день прокручивает эти воспоминания до деталей. Просто, когда ты живешь с нарциссом, то привыкаешь слышать в свой адрес нелестные слова.

От Линетт не один раз звучало «Ты – моя ошибка», «Я не хотела тебя рожать», «Ты мне не нужна», «Почему все лучше тебя?», «Можешь ли ты хоть чуть-чуть постараться?», поэтому девушка уже выработала иммунитет к таким фразам. Но та сцена произошла, когда ей было около десяти. Потому она и замешкалась, чтобы что-то ответить и решила пропустить это мимо ушей.