Ох. Это Благословение длится четвертый час. Даже моя задница уже уснула. Боги, как же я хочу домой.

Дата: 13-й день мокоша

Место: Комплекс посвященных

Сегодня мы изучали заклинание роста. В моей группе, похоже, у всех есть дар. Все могут выпестовать из семечка здоровое растение. Ну а я просто молюсь духам предков, чтобы что-то произошло, хоть что-нибудь, пока старейшина не закончит медитировать и не обнаружит в моем печальном терракотовом горшке одну лишь землю.

«А ты пробовала Напев Виту-Гази?» — спрашивает Василь, обеспокоенно морща лоб.

Я качаю головой. Все вчерашнее утро я провела в погоне за тем чайником, поэтому не успела попрактиковаться. Василь продиктовал мне напев. Я попробовала сама и даже увидела какое-то шевеление в земле, но семена так и не проросли. Я выкопала их и положила на ладонь. Пухлые белые семена высохли и стали коричневыми.

«Не волнуйся, — сказал Каз, сажая новые семена в горшок. — Призыв искры семени сработает. — Он толкнул меня локтем. — Он настолько простой, что ему не учат. Боятся, что никто не станет зубрить напевы». Каз создал в переплетении пальцев шар зеленой пульсирующей магии, собрал его в ладонь и брызнул им в горшок. Его суккулент увеличился вдвое.

Я попыталась повторить, и, когда полила землю, появилось три ростка. Мой восторг был недолгим: они засохли, как и семена.

Когда в моем стручке закончились идеи, мне попытались помочь люди из опорной ветви. Когда и их идеи иссякли, на помощь пришел один из посвященных питающей ветви, который уже сдал экзамен по наложению чар. Все было тщетно. И старейшина вот-вот должен был вернуться. Быть может, я слишком часто касалась мертвой плота, чтобы теперь заставить хоть что-то ожить.

Но Даника не сдавалась. Она работала со мной над напевами до тех пор, пока к нам не подошел старейшина. А затем в последнюю секунду поменяла свой горшок на мой.

«Отличная работа, — сказал старейшина, сжимая листья, чтобы проверить их упругость. — Очень хорошо». Затем он перешел к Данике и нахмурился, увидев ее увядшие ростки. «Рано или поздно ты обретешь дар, — сказал он, — но остаток вечера тебе лучше посвятить лечебной медитации».

Позже я спросила ее, почему она сделала это. Она ответила, что знала, как мне хотелось пойти к Виту-Гази. И раз уж мы не сможем пойти вместе, то я смогу сделать это одна. Я не знала, что сказать. Меня поразили ее благородство и жертвенность, а также доброта всех, кто пытался мне помочь.

Я отправилась в ратушу одна; великое древо было восхитительно в своем величии. Предстать перед ним было горько и радостно одновременно. Оно было таким прекрасным, таким безмятежным; так легко и изящно вздымалось ввысь, будто было создано из завитков дыма, а не из камня. Но я знала, что завтра вернусь домой с пустыми руками и столкнусь с разочарованием отца. Все эти чувства смыло, когда что-то вдруг завибрировало на моем бедре. Я потянулась вниз рукой и обнаружила карман на своей одежде. Раньше я его не замечала. На самом деле раньше его здесь и не было. Как только я сунула руку в карман, волны рассеивающейся магии унеслись прочь. Карман внезапно потяжелел и оттянул вниз одежду с одной стороны.

Я убедилась, что на меня никто не смотрит, затем вытащила лежавший там предмет. Это был артефакт.. . .Селезнии. Он пульсировал в моей руке, а когда я подняла его повыше к Виту-Гази, мне открылась шокирующая правда. Великое древо было восстановлено после атаки одного из иззетских лордов-магов, но это восстановление было весьма поверхностным. Я увидела, насколько хрупким оно было под корой: усталостные переломы пронизывали его ветви, а скрытые опоры едва выдерживали вес древа. Один точный удар мог разрушить всю структуру. На этот раз навсегда.

В Орзове за этот артефакт дадут миллионы . Десятки миллионов. Или даже больше. Наша семья смогла бы преодолеть полосу отчаяния, а отец сиял бы от гордости за меня ярче солнца.

Дата: 14-й день мокоша

Место: моя спальня

Вчера вечером я так торопилась рассказать отцу о своем открытии, что бежала всю дорогу от Конклава. Я ворвалась в дом мокрая от пота и задыхающаяся. Отец увидел мое состояние, и прежде чем я открыла рот, приказал слугам приготовить ванну с ароматным мылом, принести мне приличную одежду и приготовить нормальную еду. И только после этого он выслушает новости. Отец отправил записку в клуб, чтобы мама скорее возвращалась домой. Придя домой, мама, хмурясь, принялась вытаскивать ветки и гроздья ягод из моих волос — словно волчица заботилась о своем волчонке.

«Я скучала, Мири, — впервые мое имя прозвучало как песня. Вся неловкость, которая была между нами, исчезла.— Без тебя этот дом стал совсем другим. Твой отец был невыносим — хвастался всем и каждому, какая храбрая у него дочь», — продолжала она.

Аромат говядины в соусе был восхитителен. После недели жесткой диеты из отрубей и сухофруктов от таких запахов я буквально захлебывалась слюной. Аппетитные флюиды полностью завладели моим вниманием, но мама потянула меня за подбородок и повернула лицом к себе:

«Я знаю, что твое путешествие в Конклав было уловкой. Ты всегда стремилась к Селезнии, с самого детства. Мама все всегда знает. Просто скажи отцу, что ты нашла это». Она протянула мне артефакт — тонкую золотую корону, излучающую мягкий белый свет: «Скажи, что ты выкрала это из залов Виту-Гази. Придумай красивую историю. Этого вполне хватит, чтобы удовлетворить его мечты о богатстве».

После этих слов я решила, что еще большие откровения ждут нас за обедом. За столом к нам присоединились духи предков. Они все время сокрушались, что мы устроили такой пир, хотя не можем себе этого позволить. Я рассказывала свою историю, а отец внимательно ловил каждое слово. Он смеялся, слушая про ужасную бумагу и о том, как я целое утро провела, обменивая одни вещи на другие. Мама улыбалась, и в ее глазах я видела искорки гордости. Тогда я поняла, насколько богатой уже была моя семья. Это богатство — любовь в наших сердцах, а не монеты в карманах. Я подумала о друзьях, которые остались в Конклаве. О глубокой привязанности, что возникла между нами за столь короткое время. Я не могу отказаться от всего этого.

Когда я добралась до части о Виту-Гази, случилось нечто неожиданное. Я не стала рассказывать об уязвимости древа, хотя это могло буквально озолотить нашу семью. Вместо этого я преподнесла отцу артефакт, полученный от мамы.

«Корона союза? Мири, да она стоит тысячи!» — проревел он и стиснул меня в объятиях. А мы с мамой обменялись заговорщическими улыбками.

^{Crown of Convergence | Art by: Jen Page}

«Я сделала это для тебя, отец. Хотела, чтобы ты гордился мной», — сказала я.

«О, Мири. Я всегда гордился тобой, — ответил отец. — Во всем мире нет такого сокровища, которое я любил бы больше тебя».

Это будет последняя запись в дневнике из Селезнии. Не хочу, чтобы отец однажды наткнулся на него, хотя сомневаюсь, что бумага будет храниться дольше нескольких месяцев. К тому же мои слезы уже сейчас превращают страницы в кашу.

Дата: 29-й день мокоша

Место: улица Олигархов, север