Сегодня отец пришел домой в плохом настроении. Очередной план «разбогатеть по-быстрому» провалился. Его нога выглядела ужасно: искореженная, вывернутая серо-голубая плоть трулла. Я пыталась подобраться ближе и незаметно помочь ему с помощью магии плоти, но он злился и метался туда-сюда по всему дому. Золотая маска трулла, застрявшая в его ступне, так сильно стучала о каменный пол, что в мамином витринном шкафу попадали все куклы. Отец проклинал Конклав Селезнии, обзывал их кучкой пожирателей отрубей и безмозглыми фанатиками, завернутыми в листья. Потом грозился уничтожить их гильдию в одиночку за то, что они сделали с ним. Все это время из его дырявых карманов на пол сыпались медные зибы. Из его гневных речей я поняла, что в его неприятностях каким-то образом виновна машина иззетов, а еще в деле замешаны вурмы. Это звучало интригующе, но выпытывать подробности я не стала.

Лучше не вмешиваться, когда отец не в настроении.

Кое-что интересное случилось сегодня во время работы у мага плоти Джарека. Я как раз приводила в порядок труп, когда услышала голос босса из комнаты расплаты.

«Тихо, — сказал он. — Ваши просьбы уже бесполезны».

Женщина умоляла о пощаде, обычно так и бывает. Все должники так делают. Но потом она сказала: «У меня есть сведения о слабом месте Виту-Гази. Мне только нужно переговорить со своим связным, и меня ждет достойное вознаграждение. Я смогу закрыть все долги!»

Снедаемая любопытством, я отбросила куски тела, с которыми работала, и бросилась к двери, едва не споткнувшись о кучу коленных чашечек. Заглянув в дверь комнаты расплаты, я увидела женщину в прекрасных селезнийских одеяниях; тончайшие ткани едва касались ее кожи. Однако ее движения были резкими и грубыми, что меня удивило. В молодости я мечтала вступить в гильдию Селезнии. Я хотела изучать их образ жизни и использовать силу «дара». Отец быстро положил конец моим мечтаниям, не дав укорениться таким идеям. Я не так много успела узнать, но одну вещь запомнила точно — ни один селезниец никогда и ни при каких условиях не стал бы должником Синдиката Орзов. Значит, эта женщина была лазутчицей. Скорее всего Димиров.

Джарек не пожалел ее и призвал руны, затаившиеся в темных углах комнаты. Магия вырвалась из кончиков его пальцев; темные эфемерные завитки постепенно обрели форму кинжалов. Джарек содрал кожу с тела заемщицы — с головы до пальцев ног — и, как только был сделан последний срез, дух устремился к потолку. Но прежде чем призрак смог сбежать, следующая серия заклинаний привязала его к фолианту. Джарек приказал духу встать у стены вместе с другими. Чертова дюжина. Дел невпроворот.

Когда он позвал меня, я досчитала до пяти и только потом вбежала в комнату, как будто и не подслушивала за дверью. Я вытащила труп из комнаты расплаты, раздела его и натерла маслами, чтобы предотвратить разложение. Затем посмотрела на схемах, какие формы необходимо вырезать из плоти. У нас был заказ на трулла для сокровищницы. Создание шеститонного существа похоже на сборку сложной головоломки. Обычно требуется не менее сорока человеческих тел, но я научилась обходиться тридцатью тремя. Тут все просто: семь раз отмерь, один наколдуй.. . .Так себе секрет, но вы удивитесь, узнав, сколько магов ничего не рассчитывают, а сразу используют чары. Я могла бы собрать целого трулла из обрезков, которые они оставляют.

Кусочком уголька я стала обводить нужные контуры на теле, но мои глаза то и дело натыкались на аккуратно сложенное одеяние Селезнии, лежащее на полу.

^{Camaraderie | Art by: Sidharth Chaturvedi}

Я молила предков, чтобы мысли о воровстве оставили меня.

Мяукнул один из созданных сегодня бесов-труллов. Его глазки перебегали от меня к одежде на полу и обратно. Как будто он прочел мои мысли.

«Я не сделаю этого. . .» — сказала я ему. Забрать эту одежду было бы неправильно. Теперь это собственность Синдиката. Очередное конфискованное имущество, новая запись в книге.

Личное имущество №12542: шелковое одеяние, производство Селезнии — 1 шт. Стоимость — 68 зино

Никто не хватится. Я сунула одеяние в сумку.

Может, отец был все-таки прав.

Пролистывая эти записи, я понимаю, какое ужасное впечатление производит мой отец. Но на самом деле он замечательный во всех отношениях. Во времена процветания нашей семьи он внес свой вклад в искусство, заказывая витражные портреты наших предков, которые потом украшали окна столовой. А еще он поддерживал малые предприятия, среди которых было производство генераторов рунных ключей. Это изобретение навсегда изменило сферу безопасности в Равнике. И стоит отметить его ангельское терпение к моим выходкам. В молодости я была бунтаркой. . .Пыталась найти себя, отыскать свой путь. Я красила волосы во все цвета радуги (конечно, кроме зеленого. . .отец никогда не позволил бы появиться такому цвету в своем доме), а он и глазом не моргнул. Он просто провел меня через весь собор, пока моя мама, съежившись от страха, следовала в десяти шагах за нами, слишком стеснительная, чтобы предстать перед дамами нашего круга. Я была такой маленькой под массивными арками собора, но, шагая рядом с улыбающимся отцом, чувствовала себя просто великаншей. Он поддерживал меня всеми возможными способами, и теперь я могу пожертвовать частью себя ради него.

Именно с его помощью я смогла разглядеть все хорошее, что есть в нашей гильдии и научилась ценить это.

Дата: 26-й день праза

Место: место покаяния

Итак, у меня неожиданно выдался выходной, а завтра я не собиралась идти на работу. Граждане не очень обрадовались очередному повышению налога, а я уже устала вымывать кровь из всех уголков и сочленений своих доспехов.

Отец ушел на встречу с начальником доков обсуждать возможные инвестиции, а мама была в своем клубе. Поэтому я решила, что сегодня дом целиком в моем распоряжении.

Вскоре мои мысли вернулись к селезнийской одежде, спрятанной под матрасом. Мне захотелось примерить ее — просто посмотреть, как это будет. Одеяние село идеально, а по сравнению с привычными доспехами казалось, будто носишь облако. Я представила переплетения листьев, спускающиеся по рукам, волосы, собранные в узел и перетянутые лозой, венок из ягод и цветов на голове. Я, дурачась, проскакала в гостиную и поклонилась величественному витринному шкафу матери, воображая, что это древо Виту-Гази. Я танцевала, воображая, будто я ветер, играющий листвой мирового древа. Меня больше не заботили богатства, ради которых люди стирают в пыль плоть и кости. Я позабыла о работе, где приходилось отбирать не только ценности, но и жизни.

Внезапно хлопнула входная дверь. Это вернулся отец. По болотному зловонию, которое он с собой принес, я поняла, что это будет не самое приятное зрелище. Я попыталась освободиться от коварного одеяния, но узлы на спине оказались слишком туго затянуты. Мне не осталось выбора: я спряталась в тени и стала слушать громогласные вопли отца о том, что его чуть не придавило ящиком с виски. Он сорвал мокрый плащ, усыпанный мусором и щепками.

«Мири! — закричал он, думая, что я еще в своей комнате. — Мири! Иди сюда!»

Наконец его глаза приспособились к тусклому освещению, и он увидел меня.

Я впервые видела его в такой ярости. От его голоса содрогнулись балки, и на меня посыпалась пыль. Одежда Селезнии в его доме? Он точно отречется от меня. Мне нужно было оправдание. Любое.

«Отец, я кое-что узнала. Есть сведения о наличии уязвимости Виту-Гази. — Я проглотила ком в горле. — Теперь я хочу узнать, правда ли это. И если все получится, вся гильдия Селезнии будет молить нас о пощаде».