- Тогда хорошо, - с облегчением вздохнул я, на всякий случай еще раз глянув на птицу.

   - Я начинаю? - Явель взглянул на меня в ожидании позволения.

   - Да, давай. - Я кивнул. - И мне тоже есть пока чем заняться. Крикнешь мне, когда будешь готов.

   - Всенепременно.

   Я пошел к центру поляны, подальше от напарника и бездыханной пернатой туши, не имея возможности видеть, что же там будет дальше. Но я и не хотел. Один раз я уже видал, как Явель превращал мертвые туши в живые, и мне совсем не хотелось видеть это вновь: слушать песнь его заунывных заклинаний, смотреть, как он режет свой палец, как рисует знак на голове своей жертвы. Брр. Не самая приятная картина. Лучше займусь своим делом.

   Моя часть работы состояла в том, чтобы хорошенько разрыхлить землю в определенной части поляны. Не в самом ее центре, но и не близко к окраинам. Этим я и занялся - определив на глаз приблизительный центр поляны, я мысленно отступил он него на три шага в разные стороны, и начал копать принесенной с собою лопаткой.

   Работы оказалось порядочно - нужный участок поляны нужно было не только вскопать, а и хорошо измельчить. Добротно так измельчить, превратив комковатую почву в настоящий мягкий песок. Это было непросто, но я очень старался, ведь от качества этой работы зависел успех нашей миссии. А еще я понимал, что, как бы сильно я не устал, мой вклад в это дело ничто, по сравнению с вкладом Явеля, ведь без его помощи провернуть эту затею было бы невозможно.

   - Кирий, ты скоро? - донесся до меня голос уже начинающего скучать Явеля.

   - Делаю все что могу, - важно ответил я и замахал лопатой еще усерднее.

   Время от времени меня посещала мысль, что, если бы рядом с нами случайно оказался один из наших собратьев-магов, то он бы не упустил такого шанса надо мной посмеяться. Ну а как же иначе? Маг земли, а копается в лесной почве, словно обычный крестьянин. Все верно - в любом другом случае я мог бы размягчить эту землю одним из своих хозяйственных заклинаний. Мог бы, да. Но не стал - ведь я берег свои силы для другого действа.

   - Кирий, ну, сколько там еще? - тоскливо выдал Явель.

   - Осталось совсем чуть-чуть, - обрадовал я его, вонзая лопату в землю. Копнул землю, перевернул, раздробил. Копнул, перевернул, раздробил.

   Все.

   Закончив работу, я вернулся к оставленному в одиночестве приятелю. Но теперь Явель был не один - рядом с ним стояла птица трофу. Уверенно так стояла, на своих двоих. Я снова поразился тому, как выглядят поднятые моим приятелем зомби. Птица вела себя так, словно она живая - она ходила, словно живая, как живая хлопала крыльями, и, как живая, резко вращала головой в поисках источников подозрительного шума. Единственным отличием мертвой трофу от живой, была реакция на людей. А точнее, на меня и Явеля - она нас совсем не боялась. Совсем. То есть - абсолютно. Для нее мы представляли ничуть не больший интерес, чем еловые шишки. Или какие-то обычные камни. Или две лежащие на сырой земле хворостинки.

   - Это потрясающе, - не смог не заметить я этот удивительный факт.

   - Ничего потрясающего, - не согласился Явель. - Это просто зомби. Мой зомби. Я просто сказал ему, чтобы он не обращал на нас никакого внимания. Вот он и не обращает.

   - И... И сколько продлиться такое состояние? - не смог не полюбопытствовать я.

   - Сколько? Да пока у него мозг, ха-ха, не сгниет, - расхохотался парень.

   Я зябко поежился. Брр. Зря я спросил. В следующий раз буду умнее.

   Пока я занимал свое место за одним из густых кустов сирени, Явель что-то нашептал птице в то место, где у нее должно было быть ухо, а затем, отпустив ее, присоединился ко мне. И пока мы обустраивались, готовясь к долгому и лежанию на лесной земле, самец трофу важной походкой отправился к центру поляны. Оказавшись в самом ее центре, птица остановилась, словно к чему-то прислушиваясь.

   Мы с Явелем так же напряженно замерли, уставившись на самца. Получится - не получится? Выйдет или не выйдет? Только бы у нас получилось! Только бы все получилось!

   Словно наслаждаясь нашим ожиданием, трофу неподвижно простояла какое-то время, а затем начала понемногу двигаться: птица сделала три коротеньких шага влево, затем - три коротеньких шага вправо, и, неожиданно, снова застыла на месте.

   "Неужели это все? - промелькнуло отчаянное. - Неужели это все, на что способна эта птица-зомби? Если это так, если некромантия Явеля не способна на большее, то мы крупно влипли. Очень крупно влипли на очень большую сумму".

   Но все оказалось не так. Подождав еще какое-то время, птица резко раскинула крылья, и снова принялась выполнять трехшаговые движения из стороны в сторону: три коротеньких шага влево, и три коротеньких шага вправо. Вновь три коротеньких влево, и три таких же вправо. А потом она вновь неподвижно застыла.

   Мы, молча лежали, с трепетом ожидая, будет ли продолженье. А оно должно было быть, потому что на брачный танец это пока походило слабо.

   В третий раз к распростертым крыльям добавилась запрокинутая назад голова, и в таком положении трофу снова протанцевала свои, не особо замысловатые, движения.

   Закончив четвертый танец, птица остановилась, напряглась, а затем громко и призывно запела. Чем-то ее песня напоминала дикую помесь клёкота и стрёкота. В моей голове промелькнула мысль, что, будь я самкой трофу, такая песня скорей бы меня отпугнула, чем привлекла к себе. Но, видимо, самки трофу имели на этот счет совсем другое мнение, лучше, чем у меня.

   К счастью, ее издевательства над нашими ушами длилось совсем недолго, и после птица долго молчала, прислушиваясь, не доносится ли откуда-то ответной брачной песни. Немного постояв в томительном ожидании, самец снова начал свой призывный танец: шажки без использования крыльев, шажки с крыльями, разбросанными в стороны, шажки с запрокинутой назад головой, и шажки с клекотом и пересвистом, после которых следовало томительное ожидание вожделенного ответа от самочки.