<p>

***</p>

   Дворянчик освободился раньше назначенного срока, но я был готов к этому и собирался пересказать ему вчерашний рассказ, но уже с боевыми подробностями. Я не сильно понимаю в позициях и разного рода па, но пара выпадов мне известна, а придумать еще - много ума не надо.

   Для демонстрации Раен принес в покои обычную палку, и я принялся изображать из себя молодого рыцаря Эрнаниуса (так я назвал своего героя). Телохранитель дворянчика теперь находился совсем рядом и, как обещал, не спускал с меня глаз. Увидев, что действо Эрнану по душе, я решился на еще один шаг - попросил у богатейчика его рубаху для большего сходства с героем. Идея была воспринята на "ура", и я, в длинной зеленой рубахе и с "мечом" над головой, продолжал и дальше крошить врага. Конечно, одежду я тоже попросил не просто так: дорогая рубаха скрала еще несколько разделяющих нас шагов. Ведь что ни говори, одежда человека - это уже полчеловека.

   Умаявшись от "мечемахания" я предложил "герою" самому показать свой любимый книжный сюжет.

   - Но я... не уверен... - опешил он. Зато я ничуть не смутился.

   - Я видел в ваших покоях уйму книг. Вы их читаете, или они у вас для красоты, сударь? - мягко поддел я.

   - Конечно, я их читаю, - обиделся юный граф, но я не дал чувствам прорваться наружу.

   - Значит, у вас наверняка есть любимые истории?

   - Есть, - вынужден был признаться он.

   - Так покажите их, сударь, - настаивал я. - Сыграйте.

   - Но... у меня нет актерского таланта, - неуверенно промямлил графенок.

   - А у меня есть? - с весельем заявил я. - Поверьте, сударь, это дело опыта и смелости. Смелости вам, как я вижу, не занимать, - поспешил я высказать весомый аргумент. - А опыт... Не начнешь - не приобретешь, так ведь?

   Эрнан долго отнекивался, убеждая, что у него нет такого таланта, что ему неудобно, что актерское ремесло - дело уличных бродяг. Но я не сдавался. Выведав у него перечень любимых историй, я, к своей радости, обнаружил три более-менее знакомых. И только убедившись в моих заверениях, что играть нам придется вдвоем, он согласился. Естественно, в роли главного положительного героя. На мою скромную персону выпала роль главного злодея. Что ж, справедливо.

   Первая история вышла так себе, но я не дал ему расслабиться и просто вынудил взяться за вторую. Эта пошла легче - Эрнан наконец-то избавился от сковывающей его стеснительности и начал получать удовольствие от происходящего.

   Сначала мы сыграли в "Пиратов южного фьорда", затем в "Разбойников пустоши", а потом добрались до романчика "Спасение изманской принцессы". Боги-творцы - я еще никогда не смеялся так часто и так долго. Эрнан даром что дворянский сын, а в образы входил быстро. Подражая моему примеру, он озвучивал героев разными голосами, а когда пришлось показывать женщину... Я не мог поверить, что выражение "Надорвать живот от смеха" может иметь подлинное воплощение. Мы с графенком едва держались на ногах, чтобы не свалиться на пол. Даже суровый Раен, как мне показалось, пару раз улыбнулся самым краешком губ. И куда исчез знакомый мне напыщенный дворянчик? Его место быстро занял обычный, хоть и несколько манерный паренек.

   Это был один из запоминающихся дней. Мы с Эрнаном играли, кричали, махались "мечом" и пели до самого вечера. Изрядно умаявшись, мы сели отдохнуть прямо на ковер.

   - Лайм, знаешь, ты не похож на обычного заключенного, - заявил он решительно, когда дыхание пришло в норму.

   - Да? - удивленно вскинул брови я.

   - Ты умеешь говорить. Хорошо говорить, складно. Не как простолюдин, - смущенно стал пояснять он. - У тебя есть манеры, и ты умеешь себя вести... достойно. Ты обучен грамоте, но ты не просто умеешь читать - ты знаешь истории из книг. Дорогих книг. И ты далеко не глуп - по крайней мере, мне так кажется. Выходит, ты не простолюдин и даже не ремесленник. Кто ты, Лайм? - закончил он и пристально взглянул на меня.

   Отлично! Настало время перейти в новый период наших отношений.

   - Я тоже родился в богатой семье, сударь. У меня были няня, гувернантка, учителя. Бархатные камзолы и туфли с пряжками. Позолоченные игрушки и серебряная посуда. Вот откуда это... все, - я сделал руками круговое движение, словно собирался обнять нечто невидимое и неосязаемое.

   Мысль о том, что сын благородных может сидеть в тюрьме, шокировала (если не сказать больше) парня.

   - Но как такое могло случиться с человеком благородных кровей? - удивленно вопросил Эрнан. - Как ты стал вором?

   Я в нескольких предложениях обрисовал ему свою печальную историю. Про отсутствие отца, про проворовавшегося управляющего. О заболевшей матери и о потерявшем терпение брате. О бегстве, о караване и, в конце концов, о соблазнах воровской жизни, пленивших мою неокрепшую душу.

   Романтически настроенный юноша настолько проникся этой душещипательной историей что, когда в его покои принесли ужин, он предложил разделить с ним трапезу.

   - Лайм, я... это... садись рядом со мной, поешь, - несколько смущенно произнес он, отчего-то заливаясь краской.

   - Сударь... таким, как я, не пристало есть за одним столом с дворянами, - скромно заметил я.

   - Но ведь бывают же благородные разбойники? - простодушно ответило "дитя книжных романов". - А ты такой. Хотя по делам ты вор, но по крови ты благородный. К тому же ты хороший человек. Раз так, то почему бы тебе не сидеть за моим столом?

   Я, внутренне усмехаясь, с благодарностью согласился.

   - Что ж, я премного благодарен вам, сударь, - отозвался я, ожидая, когда юноша разрежет дивно пахнущую индейку и положит кусок дымящегося белого мяса в мое блюдо. Дождавшись, пока Эрнан наложит полные тарелки (после устроенных спектаклей аппетит был просто звериный), я разлил вино и предложил ему произнести тост.