Литмир - Электронная Библиотека
A
A

– Петр Васильевич, выручай! – было это еще в конце мая месяца. Пришлось, после согласования с руководством, закладывать целую серию ГС-5УТИ и организовывать дополнительную смену, так как надо было освободить одну из конвейерных линий. К сентябрю месяцу заказ флота был исполнен, но «папы», перегоночные авиаполки, в том направлении не работали. У военно-морского флота было два ПАПа, 64-й и 65-й ПАП ОН, и оба гоняли самолеты из Америки. В Средней Азии выпускались только Ли-2 в Ташкенте, так что училище обязали прислать людей в центр переучивания в Стаханово, и начинать перегон самолетов самостоятельно. Перегоночная дальность позволяла прямой перелет Москва-Фрунзе, но после Актюбинска там запасных аэродромов просто не было, до самого Джамбула. В первом выпуске был и начальник школы Миша Кобяков, с которым Петр был знаком еще по Ейску, по «переучке». Он у них И-16р осваивал, и был направлен служить в Одессу инструктором. Школой командует недавно, сменил «сухопутчика» полковника Холзакова на этом посту. С ним-то и состоялся разговор о том, что хотелось бы мать и сестер пристроить.

– Преподаватель такой нам нужен, до зарезу. Мы же уже три замечания получили, что курсанты кодами не владеют. Но есть проблема, причем серьезная: она – женщина, к тому же с детьми. А, с жильем очень туго, город небольшой: пять на пять километров. А там сейчас 38 предприятий находятся, и выпускают продукцию, причем, практически, все для фронта. У меня жилого фонда еще нет. А население города выросло в два с лишним раза. До войны было 93 тысячи, сейчас 220 тысяч. Хотя, на Сталина (многострадальная центральная улица города, чаще других менявшая название) мы с пехотным училищем четыре дома строим, а пока поживет на Садовой (эти дома были построены для прапорщиков пехотного полка в 1864 году, располагались вдоль Садовой, но вход во двор был с улицы Казарменной, а весь квартал, обнесенный глинобитной стеной, в 50-е-60-е носил название: «Пентагон»), там комнаты большие, правда, кухонь нету, не для семейных строились, Волохины в той комнате живут, а они получили предписание во Владивосток, полк принимать там будет. Зам мой. Если разрешат, само-собой.

– Кто разрешить должен?

– Иванов, естественно, он нами командует.

Генерал-лейтенант Иванов, бывший начальник Качинского училища, был замкомандующего ВВС по учебным заведениям. Так как кандидатура, так или иначе, проходила через него, то я начал «двигать» Петра позвонить Владимиру Ивановичу и решить проблему. Двое суток я не давал возможности ему забыть об этом. На третьи сутки он заехал домой, предварительно позвонив туда, чтобы убедиться, что мать дома.

Та, в первую очередь, попыталась его покормить, но он сказал, что его достаточно хорошо кормят на заводе, и нет никакой надобности «объедать» остальных.

– Мам, я в курсе, что у тебя не получилось получить справку на реэвакуацию, потому, что там сейчас нет жилья и работы. Вера рассказала. Кончается август, ей требуется продолжать учиться. Документы ты так никуда и не отдала, потому, что не хочешь оставаться в Москве. Тут есть вакантное место преподавателя в Одесской авиашколе, четко по твоему профилю, ее переводят на подготовку летного состава для авиации ВМФ. Скорее всего в ближайшее время школа вернется в Одессу. Может быть в этом году, а может быть, в следующем. Ходят слухи, что могут вернуть его на Балтику. Но пока она в Киргизии, во Фрунзе.

– Опять Киргизия? В этом что-то есть… – воспоминания об этой республике у нее достаточно тяжелые. В Оше она потеряла сначала мужа, потом работу, а затем младшего сына.

– Я в курсе того, что было, мам, но оставаться здесь ты не хочешь, вернуться в Ленинград можно только после того, как от него уберут финнов…

– Что от меня требуется?

– Заявление, и съездить представиться начальнику учебных заведений, здесь в Москве, на Пироговской, 23. И переоденься в морскую форму, с орденами.

– А что говорить, если спросят: где была?

– Правду. Мобилизации ты не подлежала, в эвакуацию не попала, так как была на строительстве Лужского рубежа, пошла добровольцем в ПВО, где служила до самого списания по состоянию здоровья. Документы возьми все, в том числе, по НКВД. Училище сейчас принимает у нас самолеты, на следующей неделе туда пойдет транспортный борт, это удобнее, чем ехать поездом.

– Откажут.

– Нет, иждивенцев на руках у тебя только двое. Начальник школы – мой бывший курсант, майор Кобяков, из ВВС ВМФ. Сейчас заедем к нему, а оттуда вместе поедем в Главный штаб.

– Через десять минут буду готова.

Сейчас, став относительно большим начальником, он прекрасно понимал ситуацию с увольнением матери из погранвойск НКВД. У нее родился третий ребенок, а муж, который был ее начальником, погиб. Дама, да еще и с тремя мал-мала-меньше детишками, старшему из которых 11 лет, а младший только родился, на должности начштаба целого округа как-то не очень сильно смотрелась. Плюс трения у них были с тем человеком, которого поставили командовать вместо мужа. Формальное право уволить ее он имел, что он и сделал. Вот только он ждал, что, помыкавшись, она сама придет к нему просить за себя, а она – не пришла. И гордость не позволила, и не хотела она обращаться к этому человеку за помощью. К любому другому бы обратилась, а к нему нет. Она, не без основания, считала его виновным в смерти мужа, моего деда. Тогда она выкрутилась, с серьезной потерей: Митька не выжил, но выкрутилась. Отталкивать руку сына она не стала. Через 10 минут появилась в той форме, в которой я увидел ее в теперь уже далеком 1938-м году. Она изменилась с того времени: стала стройнее, ну это чтобы не говорить слово «худая», прибавилось морщин и седины. Прибавилось и орденов, и медалей на груди.

– Хорошо выглядишь! – сказал Петр, – Как в тот день, когда меня в училище провожала.

– Какая есть. Я – готова.

– Прошу! – Петр показал рукой на дверь.

Кобяков, который видел ее впервые, очень серьезно рассматривал ее награды и бумаги. Заявление он подписал, не задавая никаких вопросов. После этого позвонили в Главный штаб ВВС, Иванов был на месте. Это совсем рядом от Академии имени Фрунзе, в Хамовниках, на Пироговской улице. Им это здание передал Наркомстрой. Через сорок минут все втроем вошли в кабинет. Василия Ивановича Петр знал еще по Качинской школе, доводилось контактировать с ним еще до войны, когда РСИ-3М «проталкивали» на вооружение. Известный лизоблюд, он получил эту должность, хотя я ни капли не сомневаюсь, что он – один из создателей того конвейера по подготовке кадров для ВВС, который действовал всю войну и принес в ней Победу, потому, что Качинское заканчивал Василий Сталин. И, если кто и «развратил» тогда еще юного Василия, так это он, и ему подобные. И звание генерал-лейтенанта он получил именно тогда. Выручало то обстоятельство, что звания у них сейчас были одинаковыми, и Иванов знал, что Петр – его бывший подчиненный, летчик-инструктор, командир звена, сделавший головокружительную карьеру. Иванов был сама любезность, но камень за пазухой держал, попытавшись сразу увязать быструю поставку большого количества УТИ с трудоустройством матери.

– Здесь вы ошибаетесь, Василий Иванович, просто, как бывший инструктор, я хорошо помню тот хлам, на котором приходилось летать в училище. Плюс ко всему, у нас упали планы по производству боевых машин, их требуется все меньше и меньше. А рабочих надо кормить! Это был выгодный заказ для двух заводов. Мама уволилась из армии совсем недавно, чуть больше месяца назад. Мечтала вернуться домой, но в доме лежит неразорвавшаяся бомба, и он признан аварийным. А майор Кобяков четыре дня назад пожаловался, что у него три комиссии определили, что новыми способами кодирования его курсанты не владеют. Перед Вами, Василий Иванович, разработчик этих методов. А в ВВС их внедрял я.

– Ах, вот оно что! Ну, в этом случае, я напротив вашей фамилии, Евгения Владимировна, галочку поставлю, и буду иметь в виду, кто сможет толково подготовить преподавательский состав по этому курсу!

9
{"b":"853307","o":1}