— Я бы, на твоём месте, спросила бы именно у мужа, — неожиданно вступила в диалог Лита. — Ну, подумай сама, ведь, кроме тебя, он — самое заинтересованное лицо, которому конкуренты точно не нужны. Лерре Кэртен прав, просто представь, что чувствует Сирин, когда видит твою реакцию на Триона.

— Я уже поняла, что дура, — горькая улыбка, пара кивков головой и вот уже Лейна тихо затворяет за собой дверь малого зала. Но Сирин не спешит покидать свой скрытый пост. Ему есть что обдумать и о чём пообщаться с Лордом Трапишем, старейшим магом Внутреннего круга ковена, и по-совместительству своим дядей. К моменту возвращения домой, у него должны быть ответы!

Всё же наведение порядка и уюта руками — прекрасно успокаивает», — думала Лейна, кружась по дому. Приготовленный магией ужин завёрнут в специальное плетение, не позволяющее ему остыть раньше срока. В прошлый раз Лейна как-то не подумала об этой бытовой мелочи, но на сегодняшний момент она стала умнее, хотя бы в этом.

В голове хороводом вились обрывки разговора с Кэри и Литой. Лейну буквально разрывало на части от желаний «сделать всё по правилам» и «наплевав на всё, сделать так как привыкла — самостоятельно». Но и тут встала дилемма: самостоятельно — вроде как уже не получилось — информации по избавлению от «физиологической» власти Триона над ней она так и не смогла получить, а спросить мужа — стеснялась. Ну, вот как сказать своему любимому мужчине, что у неё есть страсть к другому? Причём не любовь, а именно дурацкая несдержанность гормонов, которые практически отключают мозг и толкают на разные глупости. А она, между прочим, замужняя женщина. И Сирина ранить не хочется, но и избавится от этого постоянно охотящегося за ней наваждения — просто необходимо! Что себе лгать-то?! После разговора с Кэри и Литой, она вняла последней и уже приняла решение попросить помощи в решении проблемы у мужа. Но «принять решение» и «решиться» — далеко ни одно и то же, и именно поэтому Лейна, кружась по дому, старалась успокоиться и всё же решиться. И вот как раз уговорами себя она и занималась последние несколько часов, вернувшись из дворца домой.

— Лейна, я дома, — донеслось из прихожей, и лишь потом послышался щелчок закрывшейся входной двери. Быстро ополоснув руки, Лейна бросилась из кухни к мужу, спеша обнять и поцеловать, но так и застыла буквально, а пяти шагах от него. У мужа в руках было два букета: один — в красивой защитной упаковке (на улице всё-таки зима), а второй — из уже изрядно подмёрзших вычурных цветов, которые она потребовала у посыльного оставить у калитки. Не собиралась она в дом тащить всякое ненужное. Разумеется, она сперва прочла от кого они, эти цветы, а уж потом приняла решение, что в дом их не возьмёт, так и оставив за калиткой. Только карточку вытащила. И вот Сирин всё же занёс и этот букет в дом. Вот зачем, спрашивается?!

— Ну что же ты стоишь, как не родная? — Сирин почти взаправду удивился. — Неужели не рада мне? Или цветы не нравятся?

— Тебе я всегда рада, — Лейна всё же подошла, но с той стороны, где были цветы от мужа. Забрала букет, поцеловала и отошла. — А вот цветы — да, не все нравятся. Вон те, — тонкий пальчик указал на букет, который Сирин продолжал держать в руке, — я специально оставила за порогом. Но, давай поговорим об этом потом, — Лейна вовремя спохватилась, вспомнив о том, что говорилось в одном из терриантских свитков: «У пришедшего домой мужчины говорит ум. Дай ему расслабиться, отдохнуть, покорми его и тогда он сможет говорить сердцем. И вот тогда с ним может говорить женщина. Потому что женщину может понять и услышать только сердце». — Ты ведь устал, наверняка голоден. Раздевайся, ужин готов.

— Да, действительно, поужинать было бы кстати, — кивнул Сирин, после чего Лейна ушла, чтобы позаботиться о цветах, которые вызвали у неё тёплую улыбку. А вот о втором букете пришлось заботиться Сирину. Не желая портить своей женщине настроение, Сирин поставил цветы в вазу и отнёс к порогу. Пока он не выяснит все подробности, пусть постоят там. А пока — душ и ужин помогут расслабиться. Лейна угадала — день был насыщенным и не лёгким: удивление поведению жены, разговор с Кэртеном и Трапишем, очередное задание от Норрена, ещё одно, правда удачно отбитое, нападение на него самого, допрос не успевшего нализаться яда смертника…

Под разговор Сирин выбрал гостиную. Пока Лейна прибиралась после ужина, он разжёг камин и пододвинул к нему пару кресел так, чтобы удобно было смотреть и на собеседника, и на огонь, при желании. Ставить кресла напротив друг друга не стал — не хотел давить. Разговор и так предстоял непростой. Впрочем, каждый разговор с этой необычной женщиной был непростым, но, тем не менее, все они доставляли Сирину удовольствие и приводили к нужным, хотя и не всегда запланированным результатам. Но так даже интереснее.

— Я хотел с тобой поговорить, — сообщил Сирин, указывая на кресла, за спинкой одного из которых он стоял, давая супруге выбор — в какое из них сесть. И, как ни показалось Советнику странным, она выбрала не то кресло, которое он мысленно уже облюбовал, а другое. Обычно было наоборот.

— Я тоже этого хочу, — кивнула Лейна, с ногами забираясь в кресло. Дома она предпочитала ходить в носочках, так что даже снимать ничего не пришлось. — Но давай сперва твой вопрос, а потом — мой.

— Он у меня не один, — предупредил Советник и получил в ответ улыбку, мол, это не смущает. — Итак, вопрос первый: чем провинились цветы, которые ты столь безжалостно оставила за калиткой нашего дома на холоде. От кого они были?

— Они были от Триона, — во взгляде Лейны вспыхнули опасные огоньки, но она быстро этот взгляд перевела в огонь. — А цветы пахли почти как он.

— Тебе не нравится этот запах? — очередной вопрос, от которого Лейна дёрнулась и подняла на мужа дерзкий взгляд. Всё он прекрасно знал. Причём не только он. Лейне казалось, что все уже в курсе, как этот «ходячий афродизиак» действует на неё. Ведь все замечали, и Сирин невнимательностью точно не страдал.

— Ты и так знаешь ответ. Зачем спрашиваешь? — в голосе сквозила обида.

— Я знаю свой ответ, — с невозмутимым видом ответил Сирин. — Но мне надо понять, как это видишь ты, что ты чувствуешь, что испытываешь, и почему.

— Хм, не замечала за тобой страсти к мазохизму, — обидка перешла в защиту. — Зачем тебе это?

— Я вижу, что ты отталкиваешь кронпринца, борешься, но не очень успешно. Тебе что-то не даёт покоя и, может поэтому, ты так реагируешь на Триона. Я хочу тебе помочь, но для этого мне надо разобраться с чем именно надо помогать, а с чем ты можешь справиться сама.

— Да не могу я сама справиться! Понимаешь? — крик отчаяния наполнил гостиную.

— Нет, — ответ без капли жалости. — Пока ты мне не объяснишь, я не смогу ни понять, ни помочь. Но я правда этого хочу.

Сирин протянул к жене руку, и как только она её взяла, потянул её к себе. Лейна не стала сопротивляться и устроилась на коленях у мужа, согреваясь в его объятиях. Чувствуя его поддержку говорить и правда стало легче.

— Я не знаю как это объяснить, но когда я его вижу, то могу даже спокойно общаться, или просто развернуться и уйти. Но если Трион стоит близко, то я чувствую его запах, и от него отключается мозг и тело плавится от желания быть с ним.

— Ты хочешь просто быть с ним рядом, или ты хочешь его как мужчину, как меня, к примеру?

— Я действительно его хочу, — призналась прежде всего себе Лейна. — Но не так как тебя. С тобой мне хорошо, тебе я доверяю и могу расслабиться. И мне не стыдно тебя хотеть. Ведь ты мой муж и мне можно тебя хотеть, ласкать и тебе отдаваться. А с Трионом всё не так. Да, мне хочется к нему прикоснуться до дрожи в коленках, но этого нельзя. Но при этом я на него зла и я его боюсь, ведь у него есть и сила и власть, а это очень опасный коктейль. Но больше, чем его внешность, глаза и голос, на меня влияет его запах. И, собственно, об этом я и хотела с тобой поговорить: есть ли способ убрать этот запах?