Бабушка Таня встречала правнука со школы, делала с ним уроки, кормила обедом, а в пятницу, и часто в субботу и воскресенья Гришка приходил к тете Маше, и они всегда что- то интересное придумывали. И когда они вместе гуляли в парке, или ходили в развлекательный центр, Машу часто принимали за Гришину маму.

У Маши детей не было, и хотя она до сегодняшнего дня об этом серьезно не задумывалась, но посмотрев на притихшего за экраном компьютера племянника, она ощутила, как в груди легонько кольнуло, и в голове вновь всплыла мысль – тебе скоро тридцать семь.… Светка Гришу в двадцать родила.

Мысль портила настроение, Маша налила бокал красного вина и взяла телефон, полистав немного Ватсап и прочитав пару сообщений от подруг, и не обнаружив ни одного от гада, козла и кобеля, Маша открыла поисковик Литрес и нашла в отложенных закладках свою любимую книгу Виктора Пелевина «Тайные Виды на гору Фудзи». Прочла рассеянно несколько страниц, но навязчивая мысль, не останавливаясь, навевала совсем не нужные и неприятные для Маши воспоминания…об их со Светкой матери.

Маша старалась вспоминать о ней как можно реже, но бывали минуты, когда накатывало, и вот сейчас перед глазами всплыл образ светловолосой женщины с ярко- голубыми глазами, Света очень на нее была похожа и внешне, и характером, а вот Маша – нет.

И Маша не любила свою мать, не сразу, конечно, лет с двенадцати, когда она случайно пришла домой пораньше, и увидела, как скандалят родители. Отец приехал из командировки, какой- то особенно замученный, а мать говорила, что никакого от него толку нет, что он нихрена не зарабатывает, а вечно в своих командировках пропадает, и ей так жить надоело! И она хочет с ним развестись.

А отца Маша очень любила, но он на нее почти не обращал внимания. Он уезжал из дому в свои командировки, а потом возвращался как чужой, и не мог разговаривать с ней, не знал о чем, только спрашивал какие у нее оценки в школе.

И хотя оценки у Маши были всегда хорошие, отца часто вызывали в школу за ее плохое поведение, и жаловались, что она на переменах с мальчишками за углом школы курит. Маша не курила, а просто болтала с одноклассниками и парнями постарше, кокетничая с ними и вызывая зависть одноклассниц.

Даже однажды отбила у первой красавицы 11Б ее парня. Маша усмехнулась, ну да, если Игорю Стеблеву было интересней с ней – она не виновата! А отца все равно вызвали и наговорили кучу гадостей. А потом они шли по заснеженной тропинке, и отец молчал, он был расстроен, а у Маши больно сжималось сердце.

Родители все- таки развелись, отец оставил им квартиру и уехал в район. Несколько месяцев спустя им пришло сообщение, что он погиб на стройке, которую возглавлял, тяжеленная балка сорвалась и упала на него – каска, конечно же, не спасла. Маша месяц ни с кем не разговаривала, даже в школе, молча сдавала диктанты, сочинения, контрольные, учителя ее не трогали.

И в тот самый момент она тихо возненавидела мать, и делала ей все назло, особенно тогда, когда они уехали из большого города за новым материным мужем – ее отчимом Ильей Павловичем. Два последних выпускных класса она отучилась в средненькой школе, но, на ее счастье, отчим оплатил за ее обучение в престижном областном вузе, и студенческие годы она жила в квартире у бабушки.

Мать умерла, когда Светке исполнилось восемнадцать, Маша уже работала в городской мэрии, и считала себя вполне взрослой и самостоятельной, снимала сама квартиру. А вот Света – милая, смешная, нежная, тогда будто надломилась, как цветок, она очень любила маму и долго переживала ее смерть.

Света искала утешения в мужских объятьях, ни Маша, ни бабушка Таня, естественно, были ей не указ. Она забеременела в девятнадцать лет, прибежала к ним, расплакалась, терла кулаком мокрые щеки и говорила, что сделает аборт. Слава Богу, им удалось ее отговорить. И родился Гришка.

Маша с нежность посмотрела на племянника, потом подошла к нему и взяла на руки, Гришка сонно пробормотал:

– Тетя Маша, я уже большой!

Маша поцеловала его в макушку:

– Конечно большой! Давай спать пойдем?

Гришка уткнулся ей в плечо:

– А можно не чистить зубы?

Маша улыбнулась – вспомнила, что Света в девстве, почти каждый вечер канючила об этом же.

Маша уложила Гришку в постель, а потом долго лежала в горячей, пенной воде, отгоняя тяжелые, ненужные для нее мысли.

Первая неделя сентября пролетела как одно мгновение, Маша после работы проводила время с сестрой Светой и Гришкой. Они посетили все значимые развлекательные мероприятия, происходившие на тот момент в городе. После всей кутерьмы и беготни, решили пойти в только что открывшийся турецкий Хаммам, разрекламированный подругой Наташей. Там они два часа расслаблялись в руках умелых, симпатичных парней, делавших умопомрачительный массаж.

Машино смелое предположение, что парни настоящие турки оказалось правдой. Но она все же этому не до конца верила, хотя Али и Дамир говорили с большим акцентом и с трудом складывали несколько разговорных русских слов в одно корявое предложение, однако умудрились сделать всем трем девушкам комплимент, сверкая белозубыми улыбкой.

Пили фруктовый чай в уютном зале, примыкающем к Хаммаму, всюду горками лежали цветные подушки, а на низеньких столиках стояли красивые чайные чашки и целый ассортимент сладостей от рахат лукум и халвы до кизилового варенья.

Светка, зажмурив глаза, откинулась на горку подушек и блаженно пролепетала:

– Как я вам завидую! Сколько здесь классных и приятных мест для отдыха! Не то, что в нашей дыре!

Наташа, в который раз услышав, как Света сокрушается, спросила:

– Что же не возвращаешься обратно? Твой сын Гришка быстрей тебя перебрался в областной центр, и к тому же, хоть он и с бабушкой живет, все равно скучает по тебе.

Маша состроила на мгновение рожицу, что означало – «да что с этой убогой возьмешь». Но Света, как ни странно, оживилась:

– Что вы понимаете в жизни?! Живете тут и все равно нормальных мужиков не можете найти! Вам по тридцать семь и обе не замужем!

Маша фыркнула:

– Где же твой прекрасный суженный ряженный? Постоянно то один, то другой, и работы нормальной нет ни у тебя, ни у сожителей твоих!

– Ну да, зато у вас одна работа на уме, карьеристки! – вспылила сестре Света.

Наташа с заговорщицким видом достала пластиковую бутылку с прозрачной, красной жидкостью, похожей на сок граната и объявила:

– Девчонки, не ссорьтесь! Мне из Крыма домашнее вино прислали, аромат, обалдеете!

Она разлила по мелким кружкам вино, и правда, в воздухе вкусно запахло терпким виноградом. Сделав несколько глотков все решили, что после Хаммама и такого шикарного расслабления не грех и в ночник сходить – кому молодость вспомнить, а кому просто оторваться. И они рванули, в их любимый «Солярис», протанцевав там почти до самого утра.

Оставшись одна после отъезда сестры, Маша решила привести квартиру в порядок. Неделя выдалась суматошной во всех смыслах, и Маша подумала, что смахнуть пыль с мебели и полов, и сменить постельное белье совсем не мешает, да и занятие нехитрой домашней работой всегда приводило ее в равновесие.

Маша как всегда тщательно отполировала мебель и на два раза протерла ламинат, из ванной доносились легкие звуки стиральной машины, а на кухне в кастрюле кипели морковка и картошка. После ресторанных изысков ей вдруг захотелось сделать тазик «Оливье» – любимый с детства салат, когда- то его готовили исключительно по праздникам, и Маша готова была родину продать за него.

Теперь она не могла понять, почему мама так редко делала им вкусные салаты, почему любимый ею бисквитный торт «День- Ночь» пекли только на день рождения и Новый год. Ведь и «Оливье», и торт были из обычных, простых продуктов, и сейчас Маша могла их делать хоть каждый день, если бы захотела, а тогда как- то не принято было. И самым вкусным воскресным обеденным блюдом считалась картофельное пюре с котлетой или курица, тушенная в жаровне с томатом и луком.