Тина сияла гостям вымученной улыбкой.

Федор без спросу занял стул рядом с именинницей.

– Федя, что тебе налить? – поинтересовался Тинин папа. – Водочки?

– Спасибо, Серега, я как-то по водке не очень, – отказался Федор, а Тина поморщилась. Какой он ему Серега! Это Сергей Матвеевич, кандидат технических наук!

Но Сергей Матвеевич ничуть не возражал против панибратства. Да и «Серега» Федор произнес как-то по особому, уважительно.

– Тогда шампанского за здоровье именинницы.

– Это можно.

Федор покорно подставил бокал и позволил наполнить его до краев, но когда закончились тосты родственников – «Чтоб росла большой и красивой! Здоровья тебе да мужа хорошего, да деток побольше!» – Тина заметила, что шампанского в его бокале убавилось совсем немного.

Ей это тоже понравилось.

За столом долго не усидели: потихоньку перетекли на лужайку, поближе к мангалу. 

Угли в мангале, как водится при таком количестве советчиков, горели плохо, больше дымили, шашлыки подгорали, а с другого бока оставались сырыми. Тина, несмотря на поварские таланты, на открытом огне готовить не умела. Но взялась спасать ситуацию и скоро вся пропахла дымом.

– Сухое мясо вышло, – оправдывалась она, выкладывая мясо на тарелку. – Хотя обычно я…

Диана кашлянула, послала ей выразительный взгляд и не дала договорить.

– У нас, девушек, столько нынче других интересных дел, чем учиться готовить шашлыки! – сказала она весело. – И вообще, готовить мясо на огне – мужское дело, правда, Алевтина?

«Не хвастайся направо и налево своими хозяйственными навыками», вспомнила Тина и кивнула.

– Действительно! – весело сказала она. – Оставим такие дела мужчинам.

Федор усмехнулся понимающе.

– Надо было шашлык кусочками сала переложить, – посоветовал он. – Мы как-то лося в лесу ели, так и делали, и отлично вышло.

– Федя, ты охотник? – удивилась Диана. – Убиваешь беззащитных животных?

– Нет, но тогда вопрос стоял так: или мы лося съедим, или сами сдохнем, или друг друга начнем есть. Мы в тайге застряли во время экспедиции. Вот было приключение… у нас оставался небольшой кусок сала да пачка соли. Лось помог нам продержаться до того, как за нами приехали. Мы были ему очень благодарны.

– А что ты делал в экспедиции?

– Разнорабочим трудился. Так, подай-принеси-наруби-притащи-выкопай...

– Ааа… понятно, – разочарованно протянула Диана.

Федор лукаво усмехнулся.

Тине хотелось еще послушать про дремучую тайгу и приключения, но в этот момент у мангала заойкала Ульяна. Тина вскинула голову.

Ульяна вполголоса, очень мило сетовала на то, что каблук провалился в дерн, а на платье попал пепел. Глеб усердно смахивал серое пятно с ее плеча.

– Уля, давай  я тебе Тинины джинсы, куртку и кроссовки дам! – предложила сердобольная Тинина мама. – Что тебе мучиться! На даче грязновато бывает… Ты уж извини… у нас все по-простому.

– Нет-нет, что вы, не стоит! – ослепительно улыбнулась Уля. – Не надо, я так! А у вас очень здорово! И чисто...

Она гордо выпрямилась и сделала вид, что все в порядке, но все же отошла от мангала подальше и болезненно морщилась, когда дым шел в ее сторону.

– Вот дурында. Хочет во что бы то ни стало выглядеть как принцесса, – вполголоса сказал Федор и усмехнулся. – Ну чисто как у Джерома Ка Джерома. Помнишь? – он в упор посмотрел на Тину.

– Помню. Барышни на лодочной прогулке в нарядных платьях.

«Ишь какой начитанный! – поразилась она. – Но над дочкой посмеивается. Как-то нехорошо это. Мой папа ни за что бы не стал меня высмеивать перед случайными знакомыми».

Блеснув знаниями литературы, Федор отошел к остальным гостям. Надолго задержался возле той самой незамужней тети Ксени. Внимательно слушал, что-то иногда переспрашивал, кивал.

Тетя Ксеня, худенькая, хрупкая, изящная, с седоватым каре и детски-наивными синими глазами, говорила увлеченно, ее щеки разрумянились, тонкие пальцы крепко держали Федора за рукав свитера.

С одной стороны, хорошо, что Федор взял тетю Ксеню на себя. Глеб, отрада ее пожилых родственников, выбыл из игры. Он был увлечен игрой поинтереснее и собеседницей помоложе. 

Но с другой стороны, Тина ужаснулась, так как сразу поняла, о чем рассказывает тетя Ксеня Федору. О своем друге по переписке из мест не столь отдаленных! 

Ох, стыдоба! Федор подумает, что тетя Ксеня выжила из ума, раз в ее годы примкнула к армии «тюремных ждуль». Решит, что она попала в руки афериста, который будет тянуть из нее деньги и требовать высылать ему передачки – так называемый «подогрев»!

Тина решительно пошла к тетке – надо увести ее, отвлечь! При этом косилась на Глеба с Улей, и ушки держала на макушке. 

Интересно, а эти о чем беседуют? Кажется, дела у них идут неплохо! Глеб принес для Ули плед с веранды, постелил на траву и усадил юную гостью, а сам пристроился рядом.

Тина сгорала от неловкости за тетку и страдала от жалости к ней же, и мучилась приступом обиды на Глеба и ревности к Ульяне. От такого коктейля эмоций голова шла кругом. Ей хотелось одновременно плакать и истерически смеяться. И впервые в жизни хотелось, чтобы гости поскорей уехали и оставили ее на даче одну. 

Ночью она пойдет бродить по саду… Будет смотреть на крупные звезды и искать знакомые созвездия. Глеб знал их все и ей показал однажды, и смеялся, когда она путала Кассиопею и Малую Медведицу.

Но до ночи еще дожить надо!

8

– Тетя Ксеня, – Тина коснулась локтя тетки. – Тебя мама ищет. Она в доме. Сходи к ней…

– Да-да, иду. Простите, Федор,  – она лучезарно улыбнулась. – Но мы еще поговорим, ладно? Я поднимусь в спальню и найду последнее письмо от Эдуарда. Покажу вам. И вы сами оцените его слог и удивительную наблюдательность!

– Тетя Ксеня, ну зачем… – беспомощно начала Тина. Эдуардом звали того самого тетиного тюремного друга по переписке.

– Конечно! С удовольствием почитаю, – кивнул Федор. От уголков его глаз разбежались тонкие лукавые морщинки. Внезапно Тина жутко на него рассердилась.

– Зачем вы ее слушали? – набросилась она на Федора и говорила таким злым голосом, что сама себе удивлялась. – Поняли же, что она говорит о… сугубо личном деле.

– Но ей хотелось об этом говорить! – Федор виновато развел руками. – А мне было интересно слушать. Алевтина, мы на «ты», помнишь?

– Тетя Ксеня хорошая, – теперь Тина оправдывалась. – Просто… очень романтичная и немного не от мира сего. Она библиотекарь… Уж мы ей объясняли-объясняли, что из этой переписки может выйти, в какие неприятности она может попасть, а она сердится и отмахивается.

– Я бы на ее месте тоже сердился, – заметил Федор.

–Вы… ты считаешь это нормальным? То, что пожилая женщина переписывается с каким-то преступником и аферистом?!

– Он хоть раз просил у нее денег?

– Пока нет, но…

– А ведь она переписывается с ним почти полгода. Если у Эдуарда есть нехорошие намерения, он бы их уже проявил.

– Ты лезешь не в свое дело!

О, как она его отбрила! Как настоящая стерва. Однако у нее получилось!

– Виноват, – согласился Федор. – Но вы зря считаете Ксению Петровну наивной. Она вовсе не наивная. Она любознательная, начитанная и ироничная, и все понимает. Она не даст вешать себе лапшу на уши и водить себя за нос. Алевтина, ты ведь читаешь любовные романы? Или только классику?

– Конечно, читаю! Все женщины читают. Даже если не признаются в этом.

– Но ведь ты не думаешь, что такие истории на сто процентов реальны?  Что миллионер без ума влюбляется в официантку, или герцог женится на бродяжке, а злодей моментом исправляется и становится лапочкой? 

– Нет, конечно!

– Вот и Ксения Петровна прекрасно понимает разницу между фантазией и реальностью. Только она как бы это сказать… участвует в таком сказочном романе. Понарошку. Читает красивые слова, сама пишет в ответ, наклеивает марки, подписывает конверты. Это увлекательный, старомодный ритуал. Она ждет письма, проверяет почтовый ящик, волнуется. Но головы не теряет. Понимает, что все это… может оказаться другим. И когда нужно остановиться.