Работники плантации поделились секретами несколькими. Так что очень скоро меня вынудили проводить дегустации различного варева. Отец считал почему-то, что я лучше подхожу для пробования напитков. Или же подметил моё заинтересованное выражение лица при наблюдении за готовкой и с каким рвением дома пытаюсь лимонад сделать. За пробу разрешал играть с детьми племени так, как мне того хочется. Он бы на всё закрывал глаза, а маме бы говорил про мою помощь с разработкой будущих товаров, не упоминая о шалостях, которые безумно хотелось вытворять, пока возраст позволяет. Садил потом меня за стол вместе с детьми различных возрастов и просил оценить напитки. Однажды даже разрешил им разукрасить всё моё тело в качестве награды за полезные подсказки с предложениями. Я ведь не боялась ингредиенты пробовать по отдельности и кое-что из прошлого мира помню. Поэтому решил так наградить за помощь. Мне всё интересно испытать на себе. Вот почему отцу не отказывала ни в чём, чтобы он позволил заниматься всяким, пока рядом моих друзей нет и мамы.

А она очень долго сомневалась в успехе его затеи с производством напитков. Пока он готовил оборудование и здание для небольшой скрытой фабрики, лишь я и Фальдо пили иногда некоторые образцы. Чаще всего получалась какая-то гадость. Так мы узнали, какие растения добавляют сладости, кислинки и даже остроты. От последнего мне стало плохо, и я несколько дней лежала на кровати. Тут-то мама не выдержала и знатно поругалась с папой. Он понимал, что виноват. Только от затеи своей не отказался, несмотря на её критику.

Если родители находились поблизости с моей комнатой, то не кричали. Старались не повышать голос. Могли бы уйти к себе, но почему-то стояли за дверью.

- Дорогая, мы почти нашли нужный рецепт, который можно продавать кому угодно. Все будут его пить. Производство недорогое. Растение дешёвое и в большом достатке растёт в скрытых местах. Никто больше не сможет производить такое. Над вкусом я ещё поработаю. Но уже скоро мы вернём прежний достаток или даже увеличим его.

- Ты бы хоть раз за всё время порадовал новостью о первой прибыли. Её нет очень давно. А ты обещал, что уже скоро всё будет. Вместо этого, нашу дочь отравил.

- Сколько ещё раз мне перед вами извиняться? Я и сам места себе не нахожу. Всё о здоровье Сарии думаю.

- Раньше надо было думать. Ты хоть знаешь, как она от этих напитков твоих не спала всю ночь? Страдала внизу. Всё время воду пила. Потом мне пришлось её мыть. Недержание случилось.

- Я же принёс лекарство.

- Это да... Долго ты бегал, искал. А сказал бы врачу сразу, что она выпила, он бы быстрее разобрался. Мазь, кстати, принёс для кожи?

- Да.

- Хорошо, что до школы ещё время осталось. Успеет оклематься, я надеюсь.

- А Фальдо как?

- Как всегда. Всё норовит к сестре зайти да лечь рядом. С трудом отговариваю. Если ты его вместо Сарии хочешь взять, то забудь. Я не позволю ещё одного ребёнка отравить.

- И не думал. Сам справлюсь. В качестве извинения перед дочкой, подарю ей небольшой участок плантации. Она давно хотела.

- Неужели?

- Да. Сария хочет попробовать себя в качестве управляющего. Детей местных назначит на работу.

- И в кого же она такая?

- В нас обоих. Она же наша дочь.

- Кстати, а предпоследний напиток, который она похвалила, как назвала?

- Я хотел его назвать сначала в честь неё же. А она была против использования имени вообще. Распробовала получше и сказала, что это «байкал». Название странное, но мне понравилось. Будем его продавать под таким названием.

- Если Сария опять захочет тебе помочь с советом или дегустацией, не позволяй. Хватит уже с неё.

- Согласен с тобой. Пусть просто гуляет на свежем воздухе.

- И принеси уже, наконец, прибыль. Запасы-то у нас не вечные.

- Ладно-ладно. Постараюсь.

Затем я слышала, как они неторопливо уходят вниз на первый этаж, продолжая переговариваться друг с другом. Слуг нам на несколько дней пришлось отпустить, кроме Ири. Поэтому дома было почти всегда тихо. Если с деньгами всё также будет плохо, то только она и останется в качестве повара. А Хиа и Адио вернуться позже, что узнать насчёт дальнейшей оплаты их работы. Впрочем, отец заверял всех нас о скором заработке. Нашёл что-то редкое в лесу для продажи. Работники тайком собирают, обрабатывают и готовятся нести на рынок. Вряд ли это фрукты или ягоды. Пока я лежала на кровати, слова о некоем растения заставили волноваться. Трудно стало лежать, потому присела, поглядывая на окно.

- Они ушли. Можешь вылезать.

- Наконец-то.

Фальдо старается всё чаще хитрить в последние несколько дней, чем показывает свою сообразительность. Только вот тратит её на всякие глупости. Во взрослом возрасте должно пройти, однако сейчас, пока ещё мальчик, пытается каждый раз придумать какой угодно способ, чтобы ко мне зайти тайком. Когда мама выходила за лекарством, прошмыгнул в мою комнату и спрятался под кроватью. Тихо лежал, дожидаясь возможности выйти из укрытия. Его постоянно просят не беспокоить больную сестру, которой нужна тишина и покой. А братик считает должным быть рядом со мной. Играть не предлагает. Только уляжется под боком, поболтает обо всяком, может даже заснуть, если приобнять. Надо его готовить ко взрослой жизни, постепенно избавляться от всяких таких шалостей, а-то ничего хорошего в будущем не выйдет. Вдруг вырастет несамостоятельным мужчиной. Отношения с родителями у него улучшились, к ним относится как и положено. А вот со мной совершенно иначе. Не могу сказать, будто мне не нравится сложившаяся привязанность, но можно говорить, что Фальдо практически держится за сестринскую юбку. Он бы и спрятался под ней. Я ведь не могу отказать братику. Остановить от глупостей. Сама его таким сделала с первых дней нашей встречи. Теперь наблюдаю результат. И не выходит ничего исправить. Либо он на самом деле нормальный мальчик, только со мной так себя ведёт. Либо наоборот.

- Как ты сегодня, сестра?

- Полегче. Но всё ещё неприятно.

- Почему не сказала маме правду?

- Собиралась признаться вчера. Да папа решил взять всю вину на себя, чтобы мама не расстраивалась из-за меня.

На самом деле отравление вышло лишь по моей вине. Во время готовки напитков, я собрала несколько растений, которые на запах и на вкус отдавали лимоном. Просто листочки, растущие в затопленных местах. Сама за ними полезла в переполненную влагой землю. И сразу же добавила их в свой напиток. Готовила его вместе с девочками. Они не пробовали, поскольку не хотели больше. Звали скорее играть. Я выпила варево с неприятным вкусом, но с приятным запахом, и побежала к детям. Через несколько минут живот скрутило так, что и двигаться не хотелось. Уселась на землю под хижиной и ждала, когда пройдёт. Местные жители первыми пришли ко мне. Дали какое-то неизвестное лекарство да повели к отцу. Он мигом бросил все свои дела и повёз меня домой. Боль только нарастала, не собиралась отступать. Вызванный врач мало чем помог. Ночью пила воду, дабы все яды вывести из организма. Засиделась от усталости. Не могла встать с пола в ванной. Терпела ещё. Мама быстро пришла на выручку, застав меня в очень постыдном моменте. Напоила другим лекарством,безуспешно попыталась накормить после моего купания.

И куда же девалась моя взрослость? Не настолько же много времени провела девочкой, чтобы зрелые мужские мозги растерять. Мало того, что во время поездки к нашим работникам веду себя как беззаботный ребёнок, цепляющийся за какие угодно игры с шалостями, так ещё могу сотворить всё, что в голову взбредёт. Если бы не купание в местной речке после озорства и переодевание из платья в более лёгкую одежду, мама бы увидела меня в очень неприятном виде. Далеко неподобающем дочери богатой семьи. Отец каким-то образом терпит это. Косо не смотрит теперь, привык. Сам против, но не запрещает. Надеется на мою благоразумность. Даёт развлечься, будучи уверенным, что до беды не доведу. Потому удаётся с детьми племени время проводить. Не только играть. После привожу себя в порядок, и будто ничего не было. Но умудрилась добавить в напиток неизвестное растение, от которого отравилась. Знала ведь, что ничего не знаю о местной флоре. И всё равно попробовала, никого не спросив о нём. Благо, все улики вылила. Больше никто не попробовал. Будь я младше Фальдо, было бы простительно. А так очень стыдно за себя.