Подобрал в углу отломанную ножку стула и начал барабанить то по полу, то по двери. Стук должен был быть не быстрым и с короткими паузами, чтобы больше раздражало. Спел бы ещё что, да не хотелось тратить свои силы и отвлекаться. Пока будет запущен процесс, надо ещё чем-то себя занять. Можно хоть повспоминать самые приятные моменты с работы на предприятии.… А их достаточно много. Хватит на достаточно большое количество времени. Раньше они не делали меня счастливее, а сейчас поднимут настроение.
Приступим… Тук-тук-тук. Тук-тук. Тук!.. Тук.… Тук-тук… Тук! Тук-тук-тук… Тук-Тук!
- Прекрати ты там!
Тук! Тук-тук. Тук.
- Эх,… Бедная я несчастная… Тук-тук-тук!
Я была очень настойчивой, но слушатели тоже не сдавались.
- Прекрати стучать, девка!
- Пока не услышу всех, не остановлюсь! – сказал я на своём языке.
Первые пять минут концерта взрослые продержались. Были слышны женские и мужские голоса. Ругань. Никто не подходил ближе к чулану. Через десять минут у мальчиков кончилось терпение и они ушли гулять. Но и у меня тоже нервы оказались не железными. Пришлось сделать перерыв на минуту другую, чтобы после возобновить постукивание с новыми силами. Мне деваться некуда и делать больше нечего.
Раздражение людей продолжалось ещё полчаса, если не больше. Рука чуть не отваливалась. Тогда вновь устроил передышку себе и невольным слушателям. Как только послышались приближающиеся шаги примерно трёх человек, мигом продолжил с особым усердием стучать по полу, ведь от этого зависела моя жизнь. Ухом приложился к двери, слушая разговор.
- Опять она стучит! Как же бесит!
- Какой умник её там запер?!
- Тот же, кто ненавидит её больше всех. Вы знаете, о ком я говорю.
- Неужели иначе было нельзя?! Вот что нам теперь делать? Ключи я не нашёл нигде.
- Та с собой забрала, не иначе.
- Умная девочка у нас. Знает, как своего добиться. Я уже готов дверь сломать, лишь бы она остановилась.
- Мы можем выйти на улицу и подождать там возращения госпожи. Она говорила, что идёт за хозяином плантации. Эту светловолосую напасть продадут уже совсем скоро. Вот-вот.
- Скорее бы. Вот сколько она здесь живёт, ничем хорошим не проявила себя.
- На ней висит проклятие, точно вам говорю! У нормального тёмного человека светлых волос не бывает. Однозначно, зачата была демоном!
- Погодите-ка! Вы что такое говорите?! – прибежал ещё один человек. – Она же девочка. Просто ребёнок. Неужели вы не видели, как она старалась во всём вам помогать? Она боится уходить из приюта, ведь у неё нет дома. Нет семьи. – после этих его слов, я прекратил стучать, внимательнее вслушиваясь в слова. - И вот вы бы смогли продолжить нормально жить, зная, что из своего народа остались совершенно одни? Её ни за что наказали, лишили самого ценного в жизни, а она держится. Не запирается в себе, а живёт дальше. Не жалеет сил, занимаясь тяжёлой работой, на которую обычные девочки не способны. Может, по ней не скажешь, но она самый сильный человек, которого мне только доводилось видеть. Да, она довольно темпераментная, этого у неё не отнять. Но пробуйте её понять хоть раз!
- Если ты так печёшься о ней, то почему не удочерил?
- К сожалению, я не смогу предоставить ей достойную жизнь и заменить собой отца. Сам еле прокармливаюсь и содержу свою лачугу в целости. Девочка достойна большего, чем проживание с бедняком.
- Она никому с такой внешностью не сдалась. А кто ею интересовался, она наотрез того игнорировала. Не давалась.
- Давайте дадим ей, наконец, спокойно пожить, без напряжения и глумления. Пусть девочка дорастёт до момента, когда сможет нас покинуть. Совершенно точно уверен, что её ждёт великое будущее. В ней есть характер, не то, что в вас. Может она даже самостоятельно из бедняков дорастёт до богатеев.
- Не говори глупостей! Чтобы она и богатей?! Даже сумасшедший в это не поверит.
- Хотя бы дайте ей, наконец, шанс. Хватит к ней плохо относиться. И ещё проследите за мальчиками. Я случайно услышал, что они ночью хотят связать её на кровати и.… Даже говорить тошно.
Ранее молчавшая женщина впряглась в разговор:
- Это правда?! Ни разу не замечала за ними подобного.
- Я говорю серьёзно. Пожалейте хотя бы девочку. Подумайте о том, как ей плохо. Может она хотела сегодня сбежать отсюда, поэтому её и заперли. Настолько отчаялась, что всё же решилась. Но в таком возрасте не сможет выжить одна.
- Ладно-ладно. У кого-то есть запасной ключ?
Мой план сработал даже быстрее, чем ожидалось. Помог случай. Нашёлся хотя бы один человек, которому не плевать на меня. Но думал я вовсе не об этом, хотя даже растрогался и начал всхлипывать пуще прежнего. Задели за живое.
Столкнувшись с первыми встречными людьми в этом мире, ничего хорошего от них не получил и не услышал. Ни разу. Бедная девочка.… Как оказалось, так было всегда в приюте. Даже взрослые не относились к ней по-доброму. Могли лишь использовать, когда требуется. Но точно не любили. Тогда чего можно было ожидать от мальчиков? Те тоже проявляли себя плохо по отношению к девочке. Скорее всего, только в девчачьей кампании ей было спокойно. Теперь-то она одна. А из-за предрассудков и суеверий потеряла надежду на хорошее отношение к себе. Ни от кого не ждала хорошего отношения. Даже не заговаривала с ними, хотя могла. Но в отличие от меня, она выбрала не уход в себя, а игнорирование всего плохого, чтобы продолжить жить. На её фоне, я казался полным слабаком. В своё время мне не хватило сил на подобное. Мог только сдаться и прекратить строить собственное будущее. Раньше времени превратился в старика и точно бы рано умер, так и не познав настоящей жизни. Я жалок…
- Слышите? Она плачет, – сказала одна из женщин. – Бедняжка.
- Никогда у неё подобного не замечал. Видимо, больше не может терпеть.
И я действительно по-настоящему плакал. Вернее, оплакивал прошлого себя, но тут ещё накладывались все старые обиды девочки. Трудно было держать себя в руках, да и не нужно. Если я хочу выйти, эмоции должны свободно выходить наружу. Но для большего эффекта не хватало последнего штриха:
- Выпустите меня, пожалуйста… - сквозь слёзы произнёс я на их языке.
- Чего?! Она оказывается на нашем умеет говорить? А когда это она успела выучить наш язык…
- Идиот! Нашёл время думать об этом! Где чёртов ключ?!
Пока они искали его, я уже перестала плакать. Лишь вытирала рукой слёзы, готовясь к выходу. Взрослые долго ничего не могли найти, почти что отчаялись. Однако я верила, что меня очень скоро вытащат. Может интуиция, а может слепая вера. Даже если не успеют к приходу старой ведьмы, всё равно выйду. После того, как я вдоволь наплакалась и умоляла о спасении на их языке, отправка на плантацию мне больше не грозит. Найдутся ведь защитники. Один-то точно есть, а будет ещё больше. Сумела вызвать жалость один раз, смогу ещё. Точно добьюсь изгнания старой ведьмы и наказания мальчиков за плохое отношение ко мне. Если от них избавиться или отвадить от меня, смогу в приюте спокойно дождаться судьбоносной встречи с будущим лидером. Будучи мальчиком, жалости бы не вызвал, только насмешки. Мир-то не как мой прежний, он более суровый и жестокий. Хорошо быть девочкой, подумал я.
Ключ не нашли. Обыскали в здании почти всё. И пока искали, многое узнали о приюте. Лучше его осмотрели и поняли, что детей в таком месте содержать нельзя. Но поделать-то ничего не могли. Всё зависело не от них.
Старое здание на скорую руку переоборудовали под новые нужды на какие-то жалкие гроши. А его содержание оплачивал всего один богатый человек, который сочувствовал детям, потерявшим родителей. Отчасти задолжал совету государственного образования, и в качестве погашения крупного долга обязался заняться приютом. Надеялся, что сирот разберут очень быстро, однако дело это надолго растянулось. Сумма его долга была погашена, а дети-то остались. Нескольких оставшихся было решено отдать за деньги. Человек продолжил оплачивать работу приюта, ведь иначе нельзя. Только суммы заметно уменьшились. Старших детей продали на разные объекты. Мальчиков брали помощниками в организации и те же плантации. А девочек выкупали как будущих слуг. Денег стало хватать, да и владелец здания был заинтересован, чтобы дети быстро выросли и затем проданы. На данный момент остались самые проблемные и я. И хозяин недавно послал письмо с просьбой поторопиться с выездом. Мальчиков направить в приют соседнего поселения, а «диковинную девочку попридержать на усмотрение госпожи, согласно её просьбе». Вот такие вот дела.
