Я выдохнул с наигранным сожалением.

— Ну и ладно. Они действительно слишком круты для нас: шизоид и два мамкиных бизнесмена. Ладно, парни. Идите за Костяном и беззубым и будем приступать. К нашей охоте на борова. С таким большим окороком.

Тем временем в город Саранск прибыл Император Иван Седьмой с официальным визитом. Он уже находился в зале совещаний ИМГБ города и ожидал прибытия министра. Обязательные мероприятия для прессы были уже закончены, теперь предстояло закрытое совещание с главой ИМГБ. У двойных дверей, сделанных из массива дуба, стояло два гвардейца. Стены были выкрашены в бежевый цвет до середины. Нижняя же половина была закрыта деревянными панелями. Над главой стола висел портрет Императора, который недавно заменили, а над портретом висело распятье. Иван немного постоял, потом попросил гвардейцев удалиться. Те молча выполнили приказ и покинули зал. Император посмотрел на распятье, висевшее над его портретом. Спаситель застыл с распахнутыми руками, будто приглашая в объятия. На лице Его было смирение. Не было ни мук, ни боли. Лишь смирение. У католиков Иисус изображался именно в муках, он не приглашал в объятия. На православном кресте изображался именно Бог, а не человек. Иван смотрел на него, копаясь в собственных мыслях, и осенил себя крестным знамением. Положение было серьёзнее, чем он думал ещё неделю назад.

— Подскажи, Господи, — заговорил Император, — что мне делать? Скажи, что бы сделали на моём месте отец или дядя с дедом? Мой прадед победил в самой кровавой войне, а я боюсь какого-то восстания… — Иван опустил голову, ещё немного и он просто разрыдается от отчаяния. Он снова поднял лицо к Спасителю, — укажи мне путь! Не за себя прошу, а за людей, что мне вверили твои жизни.

В дверь постучали. Это вывели Ивана из молитвенного транса. В кабинет зашёл министр ИМГБ. Пожилой невысокий мужчина, но стройный и статный. На голове были редкие волосы, но по бокам ещё оставались седые и рыжеватые. Одет он был в строгий костюм-двойку синего цвета с белой рубашкой. Галстук тоже был синего цвета.

— Здравствуйте, Владимир Владимирович, — сказал Император, приглашая министра за стол, — проходите, пожалуйста.

— Здравствуйте, Ваше Величество, — Владимир склонил голову в поклоне, — благодарю за приглашение.

Император и министр сели за стол друг напротив друга и начали обсуждать текущее положение дел.

Через два часа совещания уже начало смеркаться. Доклад Владимира несколько успокоил Императора. Вообще Иван заметил, что сотрудники ИМГБ умеют управлять эмоциями других людей и очень хорошо считывают настроение. Умеют там готовить людей для обеспечения государственной безопасности. В конце встречи министр сказал Императору:

— Вы знаете, Иван Павлович, Россию всегда пытались разобщить, во все времена.

Но никому это не удалось. Империя стоит уже пятый век и простоит ещё столько же. — Владимир перевёл дыхание, потом добавил, — Я, когда подошёл к дверям, слышал, что Вы молились. Бог есть для каждого, Он готов каждого услышать.

Только вот не все готовы молиться. Наверное, грехи мешают.

— Спасибо, Владимир Владимирович, за Ваши мудрые слова.

Иван встал с кресла, министр последовал его примеру. Они подошли к выходу, но у самых дверей министр остановил Императора.

— Вы со всем справитесь, Иван Павлович, — сказал Владимир, по-отечески мягким голосом, — а мы Вам поможем. Будьте уверены.

Министр покинул зал совещаний, оставив Императора одного. Иван заметил, что начало темнеть и скоро нужно будет садиться в кортеж и ехать в свои покои. Он снова посмотрел на Спасителя, который продолжал приглашать в объятия.

— Надеюсь, я увидел правильный путь, — произнёс напоследок Император.

Шатун ехал на своём внедорожнике за город. Рядом сидел Ваня Банкомат, а на заднем сиденье — двое подручных. Глава охраны ЧОПа с неким свойственным ему пренебрежением смотрел в окно, потом он развернулся к Михаилу.

— Слухай, Миша. А это ты хорошо с охотой придумал. А то сидеть целыми днями в городе — такое себе удовольствие. А на кого пойдём? На медведя?

Золотов вздохнул, прежде чем ответить.

— Удачи тебе найти здесь медведей. Они здесь есть, но встречаются редко. А при встрече удача тебе понадобится. Один удар его лапой тебе свет выключит. Скорее всего навсегда.

— Что мне медведь-то? Я его из ружья раньше пристрелю! А не пристрелю, так придушу голыми руками!

Шатун усмехнулся такому заявлению. Особенно его забавляло, что он сам имел аналогичное прозвище. Пускай Ванька не напорется на настоящего шатуна, мохнатого такого.

— А на кого тогда? На кабана?

— На лося идём, Лившиц! На лося! Так что отбой медведей убивать. Но с лосями тоже надо быть осторожнее. Они тоже могут быть агрессивными.

— Хотя бы так. Хотя бы так, Миша…

Золотов заметил, что Лившиц с каждым днём становится всё мрачнее и мрачнее, будто чует что-то. Ну да ладно, сейчас надо сосредоточиться на охоте.

Разработка плана шла своим чередом. Отправленный спустя полчаса после разговора с Рашидом и Маясом «разведчик» вскоре вышел на связь и отчитался по проделанной работе. Хотя бы приблизительно, но ему удалось оценить приблизительное число противников и возможные подходы к «терминаторной базе» борова. Все эти данные я слушал по телефонной связи, периодически зарисовывая и накидывая схематичный план на лежавший передо мной лист бумаги. Хорошо, что моё прошлое и некоторый опыт, приобретённый здесь, позволяли мне составлять тактику и стратегию. Нужно продумать операцию, а не идти на врага, что называется, «в лоб». Плохо, что мне одному приходится этим заниматься. Мне бы в помощники хотя бы одного хотя в четверть такого же умного как Якобсон, тогда дела бы пошли быстрее. А мои придурки — просто исполнители.

Правда, некоторые с неплохим потенциалом… Но что-то я отвлёкся.

— Хорошо. Будь там и продолжай следить. О любых изменениях незамедлительно докладывай, — велел я, отложив в сторону ручку и взяв изрисованный лист бумаги в руку.

— Понял, — пришёл мне ответ, после чего я отключил связь.

— Маяс ещё не вернулся? — оторвавшись от созерцания накиданной на листке бумаги схемы, я посмотрел на рыжего, сидевшего напротив меня.

— Ещё нет, — тут же ответил он.

Да. Тогда тебе, Рашид, будет не отвертеться. Ничего, труд облагораживает.

— Хорошо. Значит, для тебя будет работёнка. Только помни, что действовать нужно осторожно и с умом, — напомнил ему я.

— Всё будет выполнено в лучшем виде, — чуть не подскочив, прогорлопанил рыжий, желая всем видом показать готовность к действию. Ох, как он хочет выслужиться!

— Успокойся, воитель, — хмыкнул я и принялся записывать всё необходимое на единственный оставшийся нетронутым листок бумаги. — Мне нужно, чтобы ты взял кого-нибудь из ребят и вместе с ними прошвырнулись по магазинам. Вот список. Ах да. Старайтесь брать в разных местах и, разумеется, чередуйтесь, чтобы не один человек занимался покупками, — добавил, когда закончил записывать требуемое, и передал листок Рашиду.

— Босс, а для чего это, если не секрет? — недоумевал рыжий, бегло оглядев список.

Оно и понятно. Если ты не соображаешь в химии и прочих «интересных» науках, то до тебя не дойдёт, что можно собрать из подручных средств. Как говорится: не учи в школе физику и химию, и твоя жизнь будет наполнена чудесами и магией.

— Если не понимаешь, то и знать тебе не обязательно. Может быть, как-нибудь объясню, но не сейчас. Времени нет. Так что давай, топай, — махнув рукой, прогнал я рыжего выполнять свой приказ, показав рукой на свои наручные часы.

Тот быстро смекнул, что лучше сейчас не лезть с глупыми вопросами, и испарился как утренняя роса под палящим солнцем. Только пятки сверкали, когда он покидал комнату отдыха, где мы с ним в последнее время разрабатывали план. Я же откинулся на спинку кресла и набрал Маяса.