— Она в восторге от драконов. Она верит, что мэтр не убил дракона в Жаналыкхтаре, представляешь? Покажешь ей?

Далмат прикрыл глаза ладонью. Он наверняка не ожидал, что Эмилия Арте окажется такой болтливой.

— Я что, по-твоему, клоун?

Она покачала головой и погрозила ему пальцем.

— Клоун-дракон.

Далмат махнул на нее рукой. Он подошел к обрыву и посмотрел вниз, на зеленую поляну, где вокруг костра сухилы возобновили свой танец. Мерные удары в бубен гулко отражались от отвесных скал.

— Ты написала доклад?

— Когда бы я успела? — бросила Эмилия, и снова стала язвительной и раздраженной. Далмат тут же пожалел, что задал этот вопрос. — Мы полчаса шли по полю, а потом меня чуть не убили.

— Потому что надо слушаться меня, когда я говорю не подходить.

— Ой, больно надо, — Эмилия встала рядом с ним и посмотрела на отплясывающих сухил. — Что они делают?

Далмат поднял глаза к небу и вздохнул.

— Призывают дождь, вероятно.

— Не очень-то у них получается, — заметила Эмилия. На небе не было ни облачка. — Эта маска, что это?

— Это не маска, Лия, это их лицо.

— У них зубы острые.

— Хищники, — коротко пояснил Далмат и сел на оголенный камень.

— А зачем они призывают дождь, если они хищники?

— Во время дождя выползают балы — это мелкие животные, которые питаются дождевыми червями и жучками, которые пьют росу. А балов едят сухилы. Все в мире связано.

Он тяжело вздохнул. Эмилия записала в блокнот.

— Они всегда танцуют. Все их ритуалы связаны с танцами, от рождения ребенка до самой смерти.

— Ты уверен, что это танец вызова дождя, а не какой-то праздник?

— Уверен.

На небе как по-волшебству стали собираться облака и сгущаться в тяжелые тучи.

— Сухилы живут недолго: не более пяти лет, а к году уже становятся жестокими убийцами крупных муравьедов. Но, как ты могла заметить, они вполне могут загрызть и человека.

Эмилия записала в блокнот.

— Почему маски?

— Другие умерли, — просто ответил Далмат. С неба упали первые капли. — Может быть, так они больше похожи на аборигенов и кажутся более безвредными для окружающих.

— Они очень худые, — заметила Эмилия. Когда она рассматривала их, у них были тощенькие ножки и ручки, очень похожие на человеческие, но все еще слишком тощие.

— И очень сильные.

Дождь стал усиливаться, и костер беззвучно зашипел. До них добрался запах мокрых горелых дров, Эмилия накрыла голову блокнотом, спасая рыжие волосы.

— Хочешь отправиться домой? — спросил Далмат. Эмилия недовольно покосилась на него. Сухилы внизу стояли под дождем, не двигаясь, и Эмилия указала на них пальцем.

— У них есть дома?

— Я думаю, они селятся в пещерах. Но здесь нет пещер, видимо, они кочевники или что-то вроде этого. Или просто далеко от дома.

Далмат зазевался и встал. Он вытянул руку, снова пытаясь призвать портал. В этот раз, судя по его лицу, это получилось труднее. Он разорвал пальцами пространство, и перед ними появился сияющий синим портал, в котором отразилась комната Далмата. Эмилию тут же охватило желание оказаться в тепле и сухости.

— Пока мы не вошли в него, — сказала Эмилия; дождь заглушал ее слова. — Ты по слухам владеешь какой-то очень сильной магией и умеешь открывать порталы. Ты — дракон, я ведь… угадала?

— Не понимаю, о чем ты. Идем.

Он подтолкнул ее к порталу. Они вошли в сухую комнату, портал за ними схлопнулся, Эмилия тут же стала отряхивать волосы от воды, а Далмат стянул кофту. Эмилия просмотрела записи и сделала еще несколько заметок на мокром листе. Далмат повесил кофту на стул и подошел к Эмилии.

— Снимай кофту, — сказал он. Эмилия отступила и наотмашь ударила блокнотом, намереваясь попасть в голову, но Далмат уклонился. — Снимай, а то простудишься.

— Я без тебя разберусь, — рыкнула Эмилия и побежала к двери.

Она выскочила в коридор, оставив дверь распахнутой, и побежала в комнату, на ходу расстегивая кофту. В общей комнате общежития она поймала на себе несколько взглядов, не считая взгляда Далмата, который следил за ней от самого конца коридора, юркнула в короткий коридор женского общежития и завалилась в комнату. Она еле как вылезла из мокрого рукава, вконец распсиховавшись, бросила кофту на пол, вылезла из мокрой футболки, вылезла из кед и стала снимать промокшие штаны. Она бросила блокнот и ручку на пол.

— Ты где была? — Гарцин стала поднимать разбросанные вещи; положила блокнот на стол, повесила кофту, футболку, штаны и выдала Эмилии полотенце.

— Попала под дождь.

— Под… Что, прости?

Эмилия выглянула на улицу. Смеркалось, а на небе ни облачка.

Сегодня у Эмилии было удивительно чудесное настроение. Чудесное в смысле вызывающее удивление и страх — у Гарцин, потому что у Эмилии и правда очень редко бывало хорошее настроение. Все объяснялось просто: Эмилия любила зельеварение. К счастью, сегодняшний день не омрачался ничем, кроме него.

Гарцин застала Эмилию за утренней молитвой и решила не мешать. Она слишком серьезно относилась к сказке про благословение и великую силу; даже увлеченная драконами Гарцин в это не поверила. В комнате было душно и пахло корой от благовоний. Эмилия и сама заворотила нос, когда закончила с молитвой.

— Ну и вонь, — буркнула она и открыла окно. — Готова к зельеварению?

— Ну так, — Гарцин махнула рукой. — А ты?

— Еще как.

Гарцин давно не видела Эмилию такой воодушевленной. Казалось, молитвы придавали ей энтузиазма. Она так и не сказала, что староста почти превратился в дракона у нее на глазах. Почему-то этот факт и правда очень воодушевлял Эмилию, она сама не понимала, почему. Быть может, потому, что Далмат был симпатичнее и намного перспективнее Маркэля. Иметь дочь от Далмата наверняка было бы выигрышем для нее, если бы не одно “но”: его магические способности. Таких больше ни у кого нет, и кто знает, что с ним может быть после выпуска. Да, разумеется, он быстро поднимется по карьере — любой карьере, а что потом?

И, конечно же, Эмилии поднимало настроение зельеварение. Джау Астасагар ждал их в еще не задымленном кабинете. Он был уже пожилым; с трудом доставал книги из шкафа, и Эмилия всегда старалась прибежать раньше, чтобы помочь ему. Джау Астасагар был уже слеп. Он узнавал Эмилию по шагам, а ингредиенты — по склянкам, запаху и, разумеется, магическим зрением. Он немного показывал ей эти приемы, и у Эмилии даже получалось.

Услышав ее шаги, он обернулся, и со стопки в его руках полетела книга. Эмилия щелчком пальцем задержала ее в воздухе, и на лице джау расцвела улыбка. Кабинет был выстроен амфитеатром наоборот — стол преподавателя поднимался на несколько ступеней, а столы студентов располагались все ниже и ниже, чтобы чад от котлов поднимался вверх под потолок-купол и не мешал дышать и видеть.

— Доброе утро, джау Астасагар, — Эмилия вскочила на ступени, поймала книгу и забрала стопку из его рук.

— Доброе утро, андре Арте, — сказал он, и у Эмилии от его строгого скрипучего голоса на душе потеплело. — Как сегодня твои дела?

— Отлично. Как ваши?

— У меня все одинаково, — он тяжело опустился в кресло. Оно всегда стояло на одном и том же месте. Белесые глаза нашли лицо Эмилии. — На пенсию пока не собираюсь.

— Я возьму? — Эмилия протянула руку к книжному шкафу и коснулась корешка “Продвинутого зельеварения”. Разумеется, джау Астасагар не видел, какую книгу она берет, но, возможно, догадывался.

— Возьми, — выдохнул он, — только верни потом.

Эмилия схватила книгу с полки, поблагодарила джау и сбежала вниз по ступеням к Гарцин, которая раскладывалась у котелка. Через стол разложился Маркэль; он сидел, опершись головой на руку, и, когда поймал взгляд Эмилии, подмигнул ей. Она проигнорировала, но настроение это ей подпортило; она села между ними. Джау Астасагар сидел в тишине, будто его нет совсем. Он возвышался над студентами на несколько ступеней, отсюда было не видно, но Эмилия знала, что на коленях он держит книгу и водит по листам пальцами.