На колыбели растянулось несколько ласковых солнечных лучей. Мягкий свет, падающий на бронзовые фигурки рыцарей и верных скакунов, лежащих на шелковом покрывале, преобразил их в сияющие вызолоченные изваяния.

Малышка распахнула свои большие голубые глаза и стала озираться по сторонам, в надежде отыскать взглядом родное лицо.

Будучи повернутой к дочери спиной, молодая женщина читала книгу за круглым чайным столиком. Тусклый свет маленькой настольной лампы освещал белоснежные страницы. Услышав жалобный писк и барахтанье в колыбели, она немедленно отложила книгу и поспешила к малышке. Яркие лучи солнца играли в ее серебристых волосах, свисающих роскошными небрежными локонами.

Завидев наполненные любовью и нежностью изумрудные глаза матери, малютка улыбнулась и потянула к ней свои маленькие ручки.

– Азарика, милая, ты так быстро растешь… Какой тяжелой стала, подумать только, – проворковала она, доставая дочь из колыбели и осторожно обнимая.

Дверь коротко скрипнула, слегка приоткрывшись. В проеме нарисовалась высокая мужская фигура.

– Проснулась? – спросил мужчина шепотом, осторожно ступая по паркету.

– Совсем недавно. Азарика, а вот и папа пришел, – Малием повернулась к супругу и одарила его теплой улыбкой.

Светловолосый мужчина приблизился, выбираясь из тени в освященный рассветными лучами центр комнаты. Он склонился над дочерью и поцеловал ее в лоб, после чего приобнял супругу за хрупкие плечи.

– Она похожа на тебя, – заметил он, довольно улыбаясь.

– На нас, – поправила его супруга. – Между прочим, у нашей крошки твои красивые голубые глаза.

Луч солнца скользнул по лицу малышки, – та на миг зажмурилась и вновь продолжила смотреть на своих родителей. Но что-то в ее взгляде изменилось, и это не ускользнуло от внимания отца.

– Родная, знаешь… – осторожно начал мужчина, – я все же думаю, что у меня глаза не настолько светлые, ха-ха… Ну, по крайней мере до тех пор, пока я не начну пользоваться волшебством. Понимаешь?

Малием несколько секунд вопросительно смотрела на мужа, а затем перевела взгляд на дочь, но не заметила ничего необычного: просто улыбающаяся Азарика, лежащая на ее руках.

– И ты… что, ничего не хочешь сказать по этому поводу?.. – Глава семьи озадаченно уставился на супругу.

– Я не понимаю… что не так-то? Что в ее глазах показалось тебе странным? И причем тут твое волшебство?

– Смотри…

Мужчина осторожно отвел Малием в тень, подальше от солнца.

Теперь-то она все прекрасно увидела.

– О Ансион… – изумленно выдохнула женщина, глядя на сияющие слабым светом золотистые глаза Азарики.

Утренняя прохлада вынуждала всех новоприбывших в столицу кутаться в свои тяжелые теплые плащи. Бледное весеннее небо медленно приобретало янтарные оттенки, а солнце, все еще прятавшееся за золотыми куполами зданий, начинало лениво подниматься.

С самого рассвета в столице Раусвалля стоял шум. Спешившие на рынок люди обсуждали друг с другом бодрящий холодный ветерок, украденных соседских лошадей, постройку дополнительного фонтана и прочие новости. Проходящий мимо старик, что вез впереди себя телегу, полную капусты, буркнул на рассевшихся перед ним голубей: те начали неспешно переступать с лапы на лапу и издавать беспокойные воркующие звуки, после чего взмахнули крыльями и отлетели к ближайшей озаряемой первыми солнечными лучами лужице. Пробегающие рядом с городскими воротами дети играли в догонялки, один из ребят с тяжелым всплеском наступил в лужу, и встревоженные птицы, проворно забив крыльями, неуклюже полетели прочь.

В брызгах воды сверкнуло отражение лезвия меча. Городские стражники, охраняющие порядок в столице, поспешили встретить пришедших им на смену патрульных и поскорее поменяться. Раздалась звонкая песнь золотого колокола, окутавшая улицы, и жители мысленно принялись читать короткую утреннюю молитву Ансиону Хранителю.

Незнакомка, стоящая у городских ворот, оглядела открывшуюся глазам картину и, слегка закивав самой себе, нервно улыбнулась левым уголком рта.

– Ну что ж… как там говорят? «Ноги в руки и вперед»? ― Ощутив подступающую к горлу тревогу, она невольно сглотнула. От длительной верховой езды на лошадях ее пятая точка до сих пор болела, а ступать по земле и вовсе казалось каким-то непривычным делом, будто девушка заново училась ходить.

– Азарика, с кем ты разговариваешь? – И тут она поймала на себе слегка озадаченный взгляд своей спутницы: высокой эльфийки с янтарными глазами и черными, точно беззвездная зимняя ночь, длинными волосами. На подоле ее нежного голубого платья виднелись мокрые пятна от росы, а серьги в форме белых полумесяцев украшали короткие остроконечные ушки.

– Да нет, ни с кем… Это так, просто мысли вслух, – лениво отмахнулась незнакомка, в очередной раз пробежав быстрым расфокусированным взглядом по улице незнакомого города. – Хех… я очень рада, что ты вызвалась сопроводить меня до Раусвалля, Нори, ибо вряд ли сумела бы сориентироваться самостоятельно. Когда вернешься в наш Граунтир, пожалуйста, передай маме, что я люблю ее…

Эту девушку зовут Азарика, и совсем недавно ей исполнилось шестнадцать лет. На кой Хадшарх она приехала прямиком из Западных Земель ― спросите вы? Все очень просто: весь прошедший месяц она старательно искала для себя… работу. Да-да, вы не ослышались, именно работу. Однако, проходили ее попытки устроиться далеко не так, как того хотелось бы. Вернее… не проходили никак и вовсе. Ее выгоняли.

Оно и понятно, ведь столь юную, так еще и с «неподобающим для леди поведением» терпеть никто не станет. В общем, ее надежды проявить свой «талант» сгорали так же быстро, как одинокая и забытая яичница на сковороде… Но вскоре внимание девушки привлекла одна забившаяся в тени деревьев листовка о знаменитой академии священных рыцарей. Признаться, поначалу ей захотелось скомкать эту мозолящую глаз своим видом бумажонку и спокойно выкинуть в мусорный контейнер, где и полагает находиться унесенным ветром листовкам и прочему мусору, но потом ее взгляд жадно вцепился в подробно расписанную сумму, какую выдают новобранцам каждый месяц в течении всех пяти лет обучения. Она-то и заставила сердце Азарики забиться чаще…

«Ах, так вот что такое любовь…» – подумала она тогда.

Академии военного ремесла обучают таких, как Азарика, делая из них настоящих способных воинов. Вступление в рыцарский орден обеспечило бы ей беззаботную жизнь, полную звенящих золотых монеток, различной вкусной пищи, дорогой одежды и прочей роскоши. Тогда-то они с матерью уж точно заживут, лучше и не придумаешь. А что? Разве вы никогда не мечтали о том же?

– Госпожа Роммари будет скучать по тебе, и я буду скучать не меньше… Ты уверена, что хочешь пойти этим путем? – подруга обняла девушку, ее голос предательски дрожал.

Азарике не нужно быть чересчур внимательной, чтобы понять, когда Нори с трудом сдерживает свои слезы. Эта заботливая девушка всегда была настоящей открытой книгой, не умеющей скрывать своих эмоций, каждый раз выплескивая их наружу.

– Ну все-все, не надо, перестань, ни к чему устраивать здесь потоп… Сомневаюсь, что у наших лошадей есть жабры. Не ты ли все твердила о том, что каждый должен найти свое место в жизни? Этим я и занимаюсь. И похоже, что самым верным для меня решением станет дорога в рыцари. Ты лучше всех знаешь, раз уж у меня появилась цель – я буду идти до самого конца и ничто меня не остановит… ну, я так думаю. Но я могу пообещать тебе, что буду осторожна.

Неожиданно последовавшие нежные объятия хрупкой эльфийки заставили девушку невольно икнуть. Столько лет дружат, а ей все никак не удается привыкнуть к такому. Хоть убей, хоть прибей.

Азарика неловко похлопала подругу по спине. Да, вот так, по-братски.