Мужик удивленно смотрел на меня. Тоже улыбнулся.

— I’m fine, thank you. How are you?

Я уже тянул ладонь. Для рукопожатия.

— My name is Alex. Do you want to exchange souvenirs? Inexpensive and very profitable. You won’t find these in a hotel. And the guides too, — я взял быка за рога. Предложил сувениры. Тут же задвинул, что в гостинице такого нет. И у гидов. — Let’s make up.

Американец кивнул.

— Ok why not?

Я кивнул напарнику. Тот мигом подлетел. Показал внутренности пиджака. Американец тут же заинтересовался коньяком. И значками.

Потом достал баксы. Мы замотали головами. Отказались брать. Как будто он раскаленные железки совал.

— No. No money. Exchange, — объяснил я. — Do you have a watch?

Американец кивнул. Показал часы. Кварцевые «Сейко». В эти времена еще редкие. Только появились на западном рынке. И поэтому модные. Улыбнулся.

— Can’t exchange. Present.

Мой напарник сморщил рожицу. Как слива.

— Что он говорит? Блин, вотч клевый. Вери бъютифол. Плиз, давай ченч.

Американец, улыбаясь, покачал головой. Я вздохнул.

— Он говорит, это подарок. Не может.

Но коллега не терял надежды.

— Блиндер, надо его уговорить. Часы чудо, — он повернулся ко мне. — Френд, плиз дай хелп. Ты хорошо шпаришь на инглиш-пинглиш. Я в долгу не останусь.

Я оглянулся. Ладно. Вилли что-то не видать. Помогу пока что коллеге.

— Hey, mister, — я протянул руку стейцу, как еще назывался американец. — What’s your name?

Его звали Джон. Хотя, может, тоже соврал. Но неважно. Знакомство — это просто затравка. Для начала разговора. А потом уже можно вести беседу.

Я неплохо так припал на уши. Джону. Он слушал, кивал головой. Я рассказал, что у нас так принято. Что надо меняться. Что он приобретает отличный коньяк. А эти часы он может потом купить. Где угодно у себя дома.

Джон чуток ошалел. Уже не пытался возражать. И не улыбался. Только кивал. Но часы не хотел отдавать. Уперся, как ишак. Под конец, предложил куртку.

— Годится такое? — я осмотрел «фирму». — Вроде новая. Говорит, перед поездкой приобрел. А, подожди-ка. Это хорошая куртка.

Да, точно. Закос под армейскую форму. Нейлон-хлопок. Смешанная атласная ткань. Прочная, водонепроницаемая и ветрозащитная. Я бы и себе такую взял.

— Бери, — сказал я. — Отличная вещь. Прослужит долго. А если надумаешь продать, то меньше двухсот не бери.

Счастливый утюжник схватил куртку. Отдал коньяк. Пытался уговорить обменять часы. Но амер ни в какую.

А я увидел Вилли. Как раз вышел из автобуса.

— Ну все, комрады, — я пожал обоим руки. — Я помчал. У меня дела.

И оставил их. А сам поскакал к бритишу. Огибая прохожих.

Вилли далеко не ушел. Сам ждал меня. Прошелся по улице.

Отодвинулся к кафе. Где мы утром общались. В руках сумка. Увесистая. Надо полагать, для обмена.

— Hello, Willy, — я подскочил к нему. — How are you? Let’s go there. The goods are there.

И поволок его подальше. В наш дворик. К Пашке. По дороге страховался. Оглянулся, посмотрел по сторонам. Вроде никакого хвоста.

Пашка сидел на том же месте. Смотрел на играющих ребятишек. На площадке.

Думал о чем-то. Мечтал. Наверное, о Барбаре. Потому что нас не заметил.

— О, вери найс, — повернулся на движение. Наконец-то, заметил нас. — Хелло, Вилли.

Мы, не мешкая, приступили к обмену. Звякнули потревоженные бутылки. Стукнули баночки с икрой. При виде товара у Вилли расширились глаза.

Ага, он тоже не дурак подзаработать. За этим приехал. Наслышан, что здесь можно навариться.

— Oh, it’s a «Stolichnaya»! — с уважением протянул он. — Very good! Very!

И показал нам большой палец. Потянулся к рюкзаку. Но я прикрыл ее. Кивнул на его сумку.

— Show me what you brought.

Вилли понятливо улыбнулся. Раскрыл сумку. Показал, что принес.

Ого, неплохо. Неужто в страну приволок? В багажном чемодане?

Еще джинсы. Самые разные. Штук семь. Джинсовые костюмы «Wrangler». Три набора. Вельветовые джинсы. Кроссовки «Adidas». Три пары. Ботинки французские. Сигареты. Сразу блоками. «Winston» и «Marlboro». Авторучки и пакеты. Женские колготки. Да тут целое богатство.

Я все тщательно осмотрел. Проверил на качество. Вроде все норм. Не обманул. Вещи новые, с этикетками. На одних джинсовых костюмах можно много хапнуть.

— It’s all right, — я кивнул.

Мы обменялись сумками. У Вилли звякнули бутылки.

— Something you have few women’s things. You didn’t take it, did you? — я намекнул, что мало женских вещей. А они еще лучше расходятся. И дороже.

Вилли улыбнулся.

— I have good news. A group of tourists is arriving tomorrow. Sent by my sister. Three women and four men. Here they bring a lot of things. Both for men and women.

Ох, елы-палы. Семеро туристов из Англии? Со своими товарами? Три бабы и четыре мужика! Да ты издеваешься?

Но виду не подал. Радостно улыбнулся.

— It’s excellent! Awesome! I’ll be looking forward to it.

Я оглянулся. Мамаши с детьми подозрительно глядели на нас. С игровой площадки. Надо сваливать.

— But we can’t talk for a long time, — прошептал я Вилли. — I will wait for you in the morning. Then we’ll talk about everything. Prepare a list of what they want. Fine?

Объяснил ему, что мы не можем долго общаться. Встретимся завтра утром. И пусть принесет список. Всего того, что хотят гости. Чтобы я подготовился.

Вилли кивнул. Схватил сумку. И удалился. Не прощаясь. Мы тоже пошли прочь. Пашка чуть ли не подпрыгивал от радости. Он тащил сумку Вилли за спиной.

Бритиш скрылся за аркой. А мы подошли к углу дома. И столкнулись с четырьмя парнями.

В костюмах с галстуками. На лацканах значки ВЛКСМ. На рукавах красные повязки.

Парни внимательно осмотрели нас. Один тут же схватил меня за руку.

— Опа, смотрите, кто тут у нас. Фарца нарисовалась. Ну как, чуингамы? Все утюжите по Горького? — и кивнул Пашке. — А ну, ты. Что там у тебя. Показывай.

Терять времени нельзя. Я прыгнул вперед. Толкнул парня. Налетел на другого. Схватил его. И еще ломанулся на третьего.

— Вали, быстро! Я их задержу!

Пашка вышел из прострации. Рванул с места. Как ракета. Аж пятки засверкали.

Четвертый парень рванул за ним. Но я исхитрился. И поставил ему подножку. Парень покатился по земле.

Первый тоже упал. От моего толчка. Но продолжал цепляться за меня. Как клещ.

Остальных двоих держал я сам. Мертвой хваткой. Тоже уже на земле. Вернее, на пыльном асфальте. Короче, получилась куча мала.

— Эй, вы чего делаете! — закричали мамаши. — Безобразие просто.

Парни быстро скрутили меня. Один убежал, но скорее вернулся. Виновато покачал головой.

— Нет нигде. Ушел, паскуда.

Тот, что схватил меня, сверкнул глазами.

— Ничего. Его пособник остался. Все расскажет. Никуда не денется. Правильно я говорю, ребята?

Его спутники кивнули. Я осмотрел всех. Уже понял, кто такие.

Добровольцы. Комсомольская дружина. Поборники морали. Борцы за светлое будущее. Молодежная инквизиция.

Ходят вот так по улицам. Отлавливают преступников. Алкашей всяких, хулиганов. И таких, как я.

Парень повернулся к мамашам.

— Все в порядке, гражданочки. Мы комсомольцы. Задержали несознательного гражданина. Который спекулировал буржуазным барахлом.

Женщины перестали кричать. Детишки с удивлением смотрели на нас.

— Пошли отсюда подальше, — мрачно сказал я. — Что вы перед детьми устроили? Не могли спокойно подойти?

Старший поглядел на меня. Ростом повыше, стройный, сероглазый. Аккуратная прическа сбилась после нашей свалки.

— Ладно, ведите его на Горького, — распорядился он. — Там расспросим. Пусть другие фарцовщики тоже видят. Будет показательный урок.

Мы вышли со двора. Мамаши что-то кричали нам вслед. Но на них уже никто не обратил внимания.

И отлично. Я ведь специально увел нас оттуда. Чтобы дружинники не узнали о встрече с Вилли. От любопытных мамочек.